— Ты, похоже, сильно обиделся после нашей последней встречи, — стараясь не выдать нервозности, ответил он издевательским тоном. — Прошу, не держи зла, клянусь Богом, я был вынужден атаковать…
Но Юзефович не дал ему договорить. Его лицо побагровело от ярости, глаза метали молнии. Похоже, слова Шереметева лишь подлили масла в огонь.
— Прекрати этот дешевый спектакль! — взревел он так, что динамики едва не лопнули. — Ты подлый лжец и бесчестный человек. Ты не имеешь права носить звание адмирала Российской Империи! Я обвиняю тебя в предательстве и вероломном нападении на мой космофлот и объявляю тебе войну!
Офицеры на мостике ахнули и изумленно уставились на экран. В рубках обоих флагманов разом стало очень тихо — казалось, все затаили дыхание в ожидании реакции командующего Тихоокеанским флотом. И она не заставила себя ждать. Шереметев подался вперед, в его глазах полыхнуло неподдельное изумление.
— Оооо, личная вендетта⁈ — прорычал он, мгновенно растеряв всю свою язвительность. — Ты понимаешь, безумец, что это не наши с тобой личные космофлоты и имперские, эти корабли даны нам под командование? Какую такую войну ты мне собрался объявить?
Адмирал с ненавистью смотрел на ухмыляющуюся физиономию своего визави. Сама мысль о том, чтобы использовать имперские силы для сведения личных счетов казалась ему чудовищной и абсурдной. Флот — не игрушка в руках амбициозных командиров, а грозное оружие государства.
Но Юзефовича, похоже, подобные соображения не волновали. Он расхохотался — громко, надрывно, почти безумно, будто услышал какую-то невероятно смешную шутку.
— Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что говорю, иначе этого бы и вовсе не произносил, — заявил он, отсмеявшись и утирая выступившие слезы. — А ты, Глеб Александрович, в свою очередь понимаешь то, что я хочу этим сказать?
Глаза адмирала опасно сузились. Игры закончились — настало время решающей схватки.
— Кажется, понимаю, — кивнул Шереметев, все еще не веря своим ушам, — то, что ты по какой-то причине, лично я думаю, что в виду твоего сумасшествия, теперь считаешь корабли, что стоят позади твоего флагмана своими личными…
Шереметев смотрел на искаженное яростью лицо своего оппонента, и внутри у него все холодело от осознания всей глубины безумия Юзефовича. Этот человек окончательно слетел с катушек, решив, что может распоряжаться судьбами тысяч людей и космофлота, будто своей собственностью. Если так пойдет и дальше, то скоро вся Империя может погрузиться в пучину гражданской войны, развязанной амбициозными военачальниками… Хотя, впрочем, а разве гражданская война уже не идет?
— Вот именно, — кивнул Карл Карлович, пропуская мимо ушей обидное сравнение его с сумасшедшим, — И сейчас ты в это сможешь убедиться воочию, граф… Когда мои «балтийцы» разобьют твою жалкую эскадру, а я лично пристрелю тебя как собаку!
От этих слов Шереметев невольно стиснул зубы. Наглость и самоуверенность Юзефовича не знали границ. Он уже считал себя победителем, даже не начав сражения! Что ж, тем больнее будет его падение…
— Постараюсь со своей стороны, не предоставлять тебе такого удовольствия, — съехидничал Шереметев, сурово глядя на своего собеседника.
Глеб Александрович старался держать себя в руках, но гнев и возмущение клокотали в его груди, готовые вот-вот прорваться наружу. Видно, прошлый урок ничему его не научил…
— Но победив в этой битве, а я уверен, что победа будет именно за мной, — продолжал Шереметев, сверля Юзефовича тяжелым взглядом, — я все же не хочу уничтожать твои, то есть экипажи кораблей, пока еще находящиеся под твоим контролем. Так что, когда ты умрешь, мой недалекий и возомнивший себя центром Вселенной, друг, то можешь быть спокоен — я не стану вырезать твоих несчастных «балтийцев» как баранов без разбора, а предложу им перейти на сторону света и закона, как сделали их товарищи из взятых мной в качестве трофеев твоих же кораблей в системе «Смоленск» несколькими сутками ранее…
Адмирал хотел донести до противника простую мысль — ему нет дела до мести и бессмысленных убийств. В отличие от безумного Юзефовича, он руководствуется долгом и честью, а не низменными страстями. Его цель — защитить Империю и ее граждан, даже если они временно оказались по другую сторону баррикад. И он сделает все, чтобы спасти как можно больше жизней…
— А я, в свою очередь, с удовольствием зачищу космос от подобных тебе ублюдков, — грозно ответил на это жестокий Юзефович, окончательно решивший, что сделает с Глебом Александровичем в ближайшее время. — Ведь вся твоя семья испокон веков, еще со времен земного периода, отличалась предательством и изменами.
Этого Шереметев стерпеть уже не мог. Гнев затопил его сознание багровой пеленой. Как смеет этот проходимец и узурпатор порочить честь его древнего рода⁈ Оскорблять память славных предков, веками верой и правдой служивших Отечеству⁈
— Мерзавец и лжец! — взревел он, вскакивая с кресла в порыве неудержимой ярости. — Ты заплатишь суровую цену за только что произнесенные слова!
Офицеры в рубках «Александра Невского» и «Петропавловска» со страхом и трепетом взирали на своих пылающих гневом командиров, не смея шелохнуться. Они понимали, что назад пути нет. Отныне между двумя флотами может быть только война — беспощадная и кровавая.
Связь с флагманом «балтийцев» оборвалась. По мостикам обоих кораблей разнеслись грозные команды боевой тревоги. Загудели сирены, звякнули застегиваемые ремни, защелкали тумблеры на пультах. Корабли с обеих сторон стремительно разворачивались в атакующие порядки, готовясь к неминуемому столкновению.
Взбешенные подобным разговором оба адмирала на эмоциях даже не стали выстраивать свои флоты в боевые построения, а сразу накинулись друг на друга. Командиры и адмиралы кораблей Юзефовича мечтали отомстить за проигранную не так давно битву, экипажи Шереметева желали отстоять «Вязьму» от непрошенных захватчиков и еще раз доказать силу своего оружия.
Две мощные лавины слились в одну бесформенную массу, которая одновременно изрыгала тысячи плазменных зарядов. В возникшем хаосе эфира постоянно слышались, то возгласы радости от очередной одержанной победы, то вопли боли и страдания перед тем, как умереть. Соединения адмирала Юзефовича сначала немного расстроили собственные ряды, ошеломленные стойкостью экипажей противника. Дивизии Юзефовича, несмотря на численный перевес, начали постепенно рассыпаться на отдельные группы. Сказалось то, что все они не были изначально выстроены в боевые «клинья».
Космическое пространство вокруг двух сражающихся армад превратилось в настоящий ад. Вспышки взрывов, ослепительные трасы сгустков плазмы и шлейфы ракет расчерчивали черноту космоса во всех направлениях. Корабли Балтийского флота, еще недавно грозной лавиной надвигавшиеся на противника, сейчас метались по сектору боя как потревоженный улей разъяренных пчел.
Внезапная контратака «тихоокеанцев» застала их врасплох. Опьяненные первоначальным успехом, экипажи Юзефовича слишком поздно заметили, что противник вовсе не сломлен, а лишь затаился, подобно хищнику перед прыжком. И вот теперь «хищник» показал зубы…
Построения 'балтийцев смешались в попытках уклониться от шквального огня. Сказалось отсутствие единого командования и слаженности — каждый командир действовал на свой страх и риск, не координируя маневры с соседями. Хаос и неразбериха грозили окончательно погубить весь флот.
Но Юзефович не был бы собой, если бы так просто сдался. Сквозь грохот сражения его зычный голос в эфире призывал подчиненных к порядку и дисциплине:
— Куда вы мечетесь как стадо испуганных овец⁈ А ну, собраться всем! Построиться в боевые порядки! Иначе нас разнесут на атомы!
Одновременно с этим отважные дивизионные адмиралы Юзефовича: Гревс и Зимина, встав во главе своих подразделений, бросившись в кипящий котел битвы, постепенно выправили положение. Благодаря этому Балтийский космический флот сумел перегруппироваться, сплотить ряды и снова атаковать противника.
