Видимо контр-адмирал хотел еще раз уже по прикосновению убедиться, что перед ним не нестоящая Таисия. Но стоило их ладоням соприкоснуться, как последние сомнения растаяли без следа. Рука андроида была теплой, мягкой и нежной, в точности как рука Таисии. На мгновение Демиду показалось, что сама судьба дарит ему второй шанс, возможность обрести утраченную любовь.
— Это и есть та единственная модель последней серии, о которой я вам говорил, — произнес Густав Адольфович, с особым вниманием наблюдая, как смотрит на девушку молодой адмирал. В глазах профессора светилось едва заметное лукавство, словно он заранее предвидел реакцию Демида и теперь наслаждался произведенным эффектом. — Теперь вы понимаете, контр-адмирал, почему я сказал, что Иван Федорович Самсонов будет чувствовать себя в безопасности и комфорте, когда Тиса будет находиться рядом?
Гинце многозначительно приподнял бровь. Демид Александрович перевел взгляд с профессора на андроида, пытаясь осмыслить услышанное. Его разум отказывался верить в реальность происходящего, но сердце уже приняло Тису как родную, не делая различий между оригиналом и копией. Контр-адмирал чувствовал, как в душе разгорается пламя давно забытых чувств, которые он тщетно пытался погасить все эти месяцы.
— Вы назвали ее схожим именем? — переспросил Демид.
— Как правило мы даем имена нашим роботам, где присутствуют буквы аббревиатуры названия нашей корпорации: например — Ниса, где ИС — означает «имперские системы» либо Алекс или Алекса — соответственно «кибернетические системы», — ответил на это профессор. В его тоне слышались менторские нотки, словно он объяснял прописные истины нерадивому студенту. — Ну, а в случае Тисы, так как она получила внешность нашей многоуважаемой княжны Таисии Константиновны, то и над именем думать особо не пришлось…
Профессор самодовольно хмыкнул, довольный собственной сообразительностью. Он явно гордился тем, как ловко подобрал имя для своего творения, сохранив связь и с княжной, и с корпоративной символикой. Двойной смысл, двойное значение.
— Да-да, я понял ваш вопрос, господин контр-адмирал, — продолжал говорить профессор, верно истолковав немой вопрос в глазах собеседника. — Тису, как и другие экземпляры данной серии мы готовили как раз для охраны первых лиц государства. В частности как двойников императора и членов царской семьи, которые бы в случае опасности либо информации о возможном покушении могли бы заменять людей, скажем, на мероприятиях, либо в путешествиях по сектору…
Демид слушал ученого вполуха, то и дело украдкой поглядывая на Тису. Андроид стоял неподвижно, со спокойной полуулыбкой на прекрасном лице. Казалось, ее совершенно не заботит ни собственное предназначение, ни пристальное внимание контр-адмирала. Она просто ждала дальнейших указаний, готовая выполнить любой приказ.
— Значит действующей моделью данной серии осталась только она? — уточнил Демид Александрович, все еще утопая в глазах девушки-андроида, которая очень внимательно, но при этом нежно смотрела сейчас на контр-адмирала. Ему хотелось продлить это мгновение, сохранить в памяти каждую черточку любимого лица. Пусть даже это лицо принадлежало не живой женщине, а бездушной машине.
— Как мы знаем, некоторые из членов династии, в частности государь-император и его старший сын покинули этот свет, — стараясь, чтобы его слова не прозвучали как упрек или намек, ибо именно Зубов, как мы знаем, приложил к этому все усилия, произнес профессор Гинце. В его голосе отчетливо слышалась горечь — смерть императора стала страшным ударом для него. — Соответственно модели царя и княжича Артемия Константиновича утратили свою актуальность и были разобраны на детали…
— Почему просто не поменять лицо? — пожал плечами Демид Зубов. Он все еще пытался совладать с охватившими его чувствами, цепляясь за любую возможность хоть как-то отстраниться, взглянуть на ситуацию трезво. Мысль о том, что внешность андроида можно изменить одним щелчком пальцев, странным образом успокаивала, позволяла поверить, что перед ним все же машина, а не возлюбленная.
— Как вы можете наблюдать на этой модели, — ответил Густав Адольфович, приблизившись к Тисе и проведя пальцами по ее лицу и волосам, — схожесть с человеческим оригиналом здесь максимальная. Движения профессора были плавными, почти ласкающими, словно он прикасался не к творению из металла и пластика, а к произведению искусства. В его прикосновениях сквозило нечто большее, чем гордость создателя — почти отеческая нежность.
— И такой схожести нельзя добиться простым использованием силиконовых масок, — продолжал Гинце, с видимым удовольствием поглаживая точеную скулу Тисы. — Здесь применяется более сложная и дорогостоящая технология вживляемой регенерируемой ткани, идентичной человеческой. Соответственно нельзя просто взять и поменять ей лицо…
Профессор говорил с жаром истинного фанатика, пылко и вдохновенно, словно читал лекцию о своем величайшем открытии. Его глаза горели, на щеках проступил лихорадочный румянец. Он явно упивался собственным гением, тем, как далеко сумел продвинуться в создании искусственной жизни.
Демид слушал объяснения Гинце, но мысли его витали далеко. Он не мог оторвать взгляда от лица Тисы, до боли знакомого, родного. Каждая черточка, каждый изгиб будили в нем воспоминания о днях, проведенных рядом с Таисией.
— Да, внешняя схожесть действительно идеальна, — выдохнул Зубов, пытаясь прийти в себя и все-таки найти изъян в этой копии настоящей Таисии. Ему отчаянно хотелось ухватиться хоть за что-то, лишь бы не потерять связь с реальностью, не утонуть в призрачной надежде на второй шанс. — Но так ли Тиса характером, речью и поведением похожа на реальную княжну?
— О, это легко проверить, господин контр-адмирал, — улыбнулся профессор. В его улыбке сквозило плохо скрываемое торжество, словно он заранее знал, чем закончится эта проверка. — Так как вы лично знакомы с нашей Таисией Константиновной, то сможете в беседе с Тисой сами себе ответить на этот вопрос…
Гинце лукаво прищурился, наблюдая за реакцией собеседника. Похоже, перспектива оставить Зубова наедине с андроидом доставляла ему истинное удовольствие. Как искусный кукловод, он незаметно направлял нити, подталкивая своих марионеток к нужному финалу.
— Мне как раз необходимо срочно буквально на полчаса покинуть вас и уладить некоторые вопросы в лаборатории, — небрежно бросил профессор, делая вид, что внезапно вспомнил о неотложных делах. — А вы, Демид Александрович, если у вас есть конечно время можете так сказать протестировать нашу модель, поговорив с ней о чем желаете… С вашего позволения…
Густав Адольфович раскланялся и быстро вышел из кабинета, на ходу переговариваясь, видимо, с кем-то из своих сотрудников, оставив Зубова и девушку-андроида наедине. Контр-адмирал проводил его напряженным взглядом, борясь с желанием окликнуть, остановить. Перспектива остаться один на один с механической копией Таисии одновременно пугала и манила.
Тишина, воцарившаяся после ухода профессора, казалась звенящей, осязаемой. Демид боялся пошевелиться, словно любое неосторожное движение могло разрушить хрупкую иллюзию, развеять морок.
— Я много слышала о вас, господин контр-адмирал гвардии, — вежливо улыбаясь произнесла Тиса, первой нарушив молчание. Ее голос, мягкий и мелодичный, обволакивал, проникал в самую душу. — И полностью разделяю мнение директора, о том, что сейчас передо мной стоит самый отважный адмирал нашей Империи!
Эти слова, произнесенные с такой искренностью и теплотой, окончательно сразили Демида.
— Спасибо, за такие теплые слова, ваше… — Демид чуть ли не сказал «ваше высочество», но вовремя опомнился, и тут же осознал, что тембр речи стоящей перед ним девушки действительно полностью соответствует оригиналу. Ее интонации, паузы, даже легкая хрипотца — все было таким знакомым, родным до боли. — Я даже подумать не мог, что на свете существует такая же Таисия.
Демид Александрович надо признать находился сейчас как в тумане, настолько он был очарован схожестью, красотой и манерами робота, что в какой-то момент ему уже было неважно находится перед ним настоящая Тася или ее копия. Реальность и фантазия смешались в его сознании, растворяясь в пьянящем ощущении давно утраченной близости.
