В глазах Якима и Наэмы вспыхнуло возмущение. Они явно не ожидали от меня подобной снисходительности к поступку Демида. Илайя же, напротив, задумчиво кивнул, будто взвешивая мои слова.

— Что касается лично меня, признаюсь, я бы в любом случае атаковал бы этого засранца, совместно или в одиночку, — согласился с моими предположениями вице-адмирал Джонс. От былой усталости и подавленности в его голосе не осталось и следа. Теперь он звучал цинично и прагматично. — Для меня гораздо больше значит собственная жизнь, а не эти высокие понятия о чести, которые только мешают. Одновременно нападая на флагман Зубова все вместе мы имели бы больше шансов на победу…

— Куда вы сейчас направитесь, вице-адмирал? — поспешил я сменить тему, не желая накалять и без того напряженную обстановку. В конце концов, у каждого из нас были свои демоны и свои способы с ними бороться.

— Прежде, я благодарю вас за свое спасение, — ответил он, и в этот раз его голос звучал искренне и проникновенно. В нем слышалась неподдельная признательность человека, осознающего цену оказанной помощи. — Вы делаете это уже не первый раз, Васильков. Я ваш должник…

Я лишь отмахнулся, чувствуя неловкость. На войне по-другому нельзя. Здесь выживают лишь те, кто держится вместе.

— Что касается моих планов, то я направлюсь обратно в наш союзный лагерь на орбиту Новой Москвы-3 сообщить этому глупцу Птолемею Граусу, что проиграл сражение и потерял тридцать восемь своих кораблей, только лишь потому, что первый министр не дал мне подкрепления, — продолжил Илайя, и прежняя горечь вернулась в его голос.

Я прекрасно его понимал. Каково это — проиграть бой и потерять людей из-за самодурства и некомпетентности начальства, из-за интриг и подковерных игр политиков, неспособных просчитать элементарные вещи.

— Джонс, думаю, что многие из ваших экипажей еще живы, сражаются и сейчас пытаются уйти от преследования, — осторожно предположил я, не желая бередить свежие раны, но и не имея права промолчать. — Я думаю полететь в сектор недавней битвы и помочь тем, кому еще смогу. Не хотите ли присоединиться?

На лицах Якима и Наэмы отразилось удивление, смешанное с уважением. Они явно не ожидали от меня подобного предложения сразу после неудачной схватки с Зубовым. Но одобрительно закивали, безмолвно поддерживая мое решение. Однако Илайю мое предложение не соблазнило. Его лицо исказила гримаса отвращения.

— Нет, не хочу, сэр! — отрезал он ледяным тоном. — Упомянутые вами экипажи повели себя как трусы, разбежавшись почти сразу же, как только к Зубову подошла вторая дивизия. Мне не нужны такие ненадежные космоморяки. Я лучше наберу себе других, которые не предадут в тяжелую минуту…

Его слова звучали жестоко и несправедливо. Как он мог так говорить о своих подчиненных, своих боевых товарищах, многие из которых к тому же были его соотечественниками? Неужели одно-единственное поражение перечеркивало все их былые заслуги и жертвы? Я хотел возразить, напомнить ему о долге командира, о том, что нельзя бросать своих, даже если они оступились. Особенно если оступились. Но по глазам Джонса видел — бесполезно. Сейчас он не услышит, не поймет. Слишком велика его обида, слишком глубока рана, нанесенная предательством экипажей дивизии.

Поэтому я лишь вздохнул и кивнул, принимая его решение. В конце концов, у каждого свой путь и свои ошибки. Мое дело — предложить помощь. А принимать ее или нет — личный выбор Илайи.

— Прощай, приятель, прощайте и вы, господа… — Джонс окинул нас теплым, которым только мог посмотреть на нас этот вечно хмурый и, надо признать жестокий адмирал, взглядом, в котором смешались усталость, благодарность и что-то еще, чему я не мог подобрать названия. — Спасибо, еще раз…

Его изображение дрогнуло и погасло, сменившись россыпью помех. «Юта» уходила прочь, унося своего измотанного командира к столичной звездной системе…

Место действия: столичная звездная система HD 23888, созвездие «Орион».

Национальное название: «Смоленск» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Коалицией первого министра.

Дата: 6 июня 2215 года.

Командующий Юзефович, который очень вовремя покинул Большой лагерь у орбиты Новой Москвы, сейчас возвращался во главе двух дивизий Балтийского флота в звездную систему «Сураж». Сидя в своем командирском кресле, адмирал погрузился в тяжелые раздумья, нервно постукивая пальцами по подлокотнику. Птолемей на совещании был прав, когда предположил что Карл Карлович в первую очередь поспешит на соединение с остальными своими дивизиями, по-прежнему находящимися у Константинова Вала и охраняющими внутренние миры Российской Империи от 3-го американского «вспомогательного» космофлота адмирала Хейза.

Корабли американцев в который раз безуспешно пытались сунуться в «Сураж» и в очередной раз откатывались оттуда не солона хлебавши. Мощные форты и оборонительные станции Константинова Вала, по-прежнему удерживаемые верными дивизиями Балтийского флота, не давали им ни малейшего шанса прорваться за периметр. Раз за разом предпринимая отчаянные атаки, «янки» вынуждены были отступать, неся существенные потери. Командующий ухмыльнулся, представив их бесплодные попытки пробить столь крепкую оборону.

Однако адмиралу Юзефовичу сейчас было точно не до попыток «янки» пробиться сквозь форты Константинова Вала, все его мысли были направлены на то, как выбраться из той ситуации, в которую он сам себя загнал. Он тяжело вздохнул, вспоминая события последних часов. Спустя примерно сутки с момента бегства из «Новой Москвы» Карл Карлович узнал, что совет, созванный Птолемеем Граусом, оказывается, признал его изменником. Эта новость больно ударила по самолюбию адмирала. Как они посмели обвинить его в измене? Его, того, кто всю свою жизнь отдал служению Российской Империи!

Командующий был в бешенстве от такой несправедливости. Мысли метались в голове, словно разъяренные осы. Он не мог смириться с тем, что Птолемей и его приспешники посмели очернить его честное имя, выставить предателем перед всем народом. О, они еще пожалеют об этом! Его оскорбленная гордость жаждала мести. Единственной вещью, что согревала сейчас сердце адмирала, было то самое завещание покойного императора, с помощью которого Юзефович в скором времени собирался отомстить всем своим недоброжелателям. Этот документ, заверенный электронной генетической подписью Его Императорского Величества — Константина Александровича, сейчас казались командующему бесценным сокровищем, ключом к его торжеству и реваншу.

В глазах Карла Карловича пылал сумасшедший огонь, когда он обратился к своим старшим офицерам, затаив дыхание внимавшим каждому его слову:

— Этот зарвавшийся первый министр слишком многое о себе возомнил! — воскликнул в бешенстве Юзефович. Его голос дрожал от переполнявших эмоций. — Птолемей не имел никакого права обвинять меня в измене! Он всего лишь жалкий временщик, возомнивший себя властителем Империи! Но я покажу ему, кто здесь истинный защитник трона!

Офицеры переглянулись, пораженные яростью своего командира. Никогда еще они не видели адмирала в таком бешенстве.

— Когда мы достигнем звездной системы «Сураж», — продолжал Юзефович, сжимая кулаки, — я соберу все имеющиеся корабли и вернусь назад к Новой Москве-3. Пусть Граус попробует остановить армаду Балтийского флота! И тогда мы снова встретимся с тобой, Птолемей, — прорычал он сквозь стиснутые зубы, — и завершим наш разговор! О, ты еще узнаешь, как опасно вставать у меня на пути…

Для того чтобы адмиралу Юзефовичу оказаться у своих родных балтийских дивизий, его немногочисленной эскадре необходимо было преодолеть одну за другой четыре звездные системы. Корабли уверенно скользили сквозь черноту космоса, периодически ныряя в сверкающие воронки подпространственных тоннелей. Мощные генераторы полей перехода работали на полную мощность, стремительно перебрасывая флот из одной системы в другую. На капитанском мостике флагманского линкора Юзефовича «Александр Невский» царила напряженная тишина, нарушаемая лишь ровным гудением приборов и редкими докладами офицеров.