Потом разговаривали в малой гостиной, у камина. Лили сидела, вплотную прижавшись к Сириусу, Белла вообще разместилась у самого огня, сев на диванную подушку. Старшие рассказывали какие-то семейные легенды и Лили устала смеяться.

До этого дня она видела не всех Блэков: Поллукс и Арктурус не жили в Великобритании. Они оба вернулись к Рождеству, и уже успели обсудить Лили, ничуть не смущаясь ее присутствия. Но, в целом, их разговоры не были оскорбительны. Судя по хитрым глазам Поллукса, старикашки так нахально обсуждали новую Леди Блэк исключительно чтобы проверить ее выдержку. Лили каждое утро слушала Вальбургу, поэтому сомневалась, что может услышать что-то новое о себе. Разница была лишь в том, что Вальбурга Блэк за разговорами не пыталась оскорбить невестку: она именно показывала уязвимые стороны Лили. А их много.

— Я понял, что Сириус станет большой проблемой, когда он первым делом дернул меня за бороду, — признался Арктурус. — Так серьезно посмотрел, словно мысленно на кусочки порезал, а потом как дернул — аж слезы из глаз. Даром что мальчишке и года не было.

Все засмеялись.

— Так ты поэтому бороду сбрил? — притворно удивилась Вальбурга.

Арктурус расхохотался хрипло:

— Белла тоже все пыталась мне волосы повыдергивать, когда маленькая была. Услышал, что ты ждешь еще одного мальчика, и твердо решил: пора сбривать. Оторвут. Втроем точно оторвут. Кто же знал, что Регулус пойдет в Ориона?

Все снова засмеялись. Регулус редко участвовал в разговорах, но Лили он нравился. Умный. Наверное, она никогда прежде не сталкивалась с парнем, который бы знал столько разрозненных фактов. Регулус читал запойно, его практически в любое время суток можно было найти в библиотеке. Он редко участвовал в разговорах, терялся на фоне яркого Сириуса и еще более шумной Беллы. Но Лили было с ним довольно просто. Даже сейчас он сидел с другой стороны дивана, держа в руках книгу. В кругу семьи он казался гораздо увереннее в себе, чем в Хогвартсе. Смеялся со всеми, хотя обычно молчал.

Впрочем, даже про младшего сына Вальбурга смогла рассказать что-то забавное. Оказывается, его в детстве все пытались заставить гулять почаще — он рос болезненным ребенком, но Регулус с завидным постоянством сбегал в библиотеку, научившись читать еще в пять лет. Вытаскивал из ночных ламп кругляши магических светильников — эти артефакты никогда сильно не крепили, чтобы было удобнее менять. И вот Регулус утаскивал такие «фонарики», а потом прятался и читал. Если Сириус ходил грязный и оборванный, потому что вечно лез куда не следует, то Регулус находил пыль даже в поместье с десятью домовиками, читая в старых шкафах, под гостевыми кроватями и прячась за тяжелыми портьерами. Регулуса ловили, чистили от пыли, отбирали книгу и отправляли гулять с братом.

Сириус с братом были не особенно дружны: слишком разные. Но было в их отношениях что-то такое, что давало понять: они друг друга в обиду не дадут. Да и с возрастом эта разница в характерах может сгладиться. Сириус уже не такой неусидчивый, Регулус вполне способен провести без книги больше пары часов.

Лили с улыбкой смотрела на этих людей. Блэки были не из тех семей, которые поражают своей дружностью и теплыми отношениями. Аристократическое происхождение, огромный дом и слуги не позволяли Лили увидеть привычные признаки дружной любящей семьи. Нет приготовленного мамой завтрака, нет заботливо выглаженной школьной формы, и папа не носит с работы подарки «от зайчика», и сестра не будет помогать выучить уроки. В этом нет надобности. Есть домовики, слуги, гувернантки и приходящие учителя. Но сказать, что Блэки друг друга не любят… нет, это просто невозможно.

Приехавшие на Рождество Поллукс и Арктурус сидят в самых удобных креслах, выставив ноги на низкие пуфы. В домашних мягких туфлях, словно и правда ворчливые старикашки. Но Лили видела, как с утра они резво скакали в спортивном зале — оба неплохо владели шпагой. Поллукс рассказывал о дальних странах, Арктурус — о работе небольшого исследовательского центра на севере Франции, где маги изучали разум и все, что с ним связанно.

Друэлла с Сигнусом Блэком сидели близко, обнявшись. Лили знала, что эти двое женились по любви, сами выбрав друг друга, без предварительных семейных договоренностей. Вальбурга с Орионом казались не столь гармоничной парой, что не мешало им понимать друг друга практически с полуслова. Орион был добрым — у него были совершенно не-блэковские глаза, с лучиками ранних морщин в уголках, и эти глаза с такой добротой смотрели на собравшихся в гостиной, что не было сомнений: он свою семью очень любит. Хоть и выглядит как отстраненный ледяной король.

На одном диване с родителями — Нарцисса, в чудесном белом платье. Она так старательно готовиться выйти замуж, будто от степени помпезности церемонии зависит вся ее дальнейшая жизнь. Альфард носит с собой трость — иногда у него сводит судорогой левую ногу. Выглядит при этом как заправский денди, а не как больной человек. И Белла, сидящая на подушке у самого камина, по-магловски жарит зефирки на тонких шпажках. Такой сластены Лили раньше не встречала.

До и после Рождества Белла сходила с Джеймсом на свидания еще три раза. После третьего стало абсолютно понятно: мелкий Поттер каким-то невероятным образом покорил сердце самой придирчивой невесты Великобритании. Лили не могла отделаться от ощущения приближающейся катастрофы: эти двое и по отдельности опасны, а что сделают вдвоем?

Завтра должен состояться бал у Малфоев. Лили уже привезли платье, и теперь она с Вальбургой выбирали подходящее украшение. Платье было кремовым, с персиковыми лентами и золотистой вышивкой, так что Вальбурга хотела нарядить Лили в бриллианты, вот и перебирала многочисленные семейные сокровища. Рассматривала все придирчиво — эти слишком дешевые, эти слишком дорогие, эти ей никогда не нравились, а в этих отвратительные серьги. Лили старалась понять принцип отбора, но с каждым новым бархатным футляром все больше сомневалась в наличие хоть какой-нибудь логики.

— Малфои сейчас активно поддерживают Лорда Волдеморта, — говорила Вальбурга, отставляя в сторону очередной комплект драгоценностей. — По сути, отправляясь туда, ты получаешься ланью в клетке с тиграми. Люциус уже убедился, что ты вполне можешь сойти за свою в нашем обществе, но это не значит, что он не попытается как-либо тебя подколоть. Признание светского общества иногда очень сложно добиться. А иногда очень легко. И к тебе это относится в первую очередь.

— О чем вы? — нахмурилась Лили.

— Ты интересна. Ты — новый человек, тебя никто не знает, ты как глоток свежего воздуха для всей скучающей молодежи. Думаю, уже заметила. Количество визитов ненормально огромно, с тобой хотят познакомиться все.

Лили кивнула. Они каждое утро ходили в гости. И почти каждый вечер принимали гостей. Все эти люди разговаривали с Лили, обсуждали новости, общих знакомых, что-то из искусства и магии. У Лили хорошо получалось лавировать в этом змеином клубке. Улыбаться, находить общие темы для разговора. Вечерами читала литературу, написанную в мире магии, изучала подписки Магических журналов. Проще всего было обсуждать балет, оперу и театральные постановки. Пусть билеты и стоили баснословно дорого, но бабушка всегда водила сестер в самые лучшие лондонские театры, доставала места даже на гастроли русского балета и итальянской оперы. В этом Лили разбиралась даже получше некоторых аристократок. Еще могла с легкостью поддержать разговор о зельях и чарах: первыми планировала заниматься, вторые просто нравились. Сейчас, получив от Блэков полную свободу в выборе сферы развития, Лили с нетерпением ждала окончания Хогвартса: Вальбурга обещала нанять учителя чар высшего класса.

— Те, кто считал тебя неумехой и грубиянкой, — продолжила Вальбурга, — вынуждены смириться с ошибочностью таких заявлений. Учитывая положение нашей семьи, ты становишься популярна. Если никто ничего не сделает, то по окончанию Хогвартса вокруг тебя может сформироваться кружок молодых жен и тех девушек, которые только собираются замуж. Малфой предпочтет, чтобы самой влиятельной молодой женой была Нарцисса или кто-то из будущих жен их компании.