Хотелось верить, что проход напротив колонны действительно вёл на поверхность. Если кому-то из друзей Илая удалось спастись, они будут ждать в условленном месте до вечера, а после, согласно приказу, постараются сбежать с этих земель или найти это место, что, скорее всего, уже было не так важно.

Доев остатки сухарей, Илай отряхнулся и посмотрел на потолок. Кусочек неба над головой понемногу окрашивался в багровый оттенок. Наступило утро. Лирой, угрюмо жуя мясо, заметил, что его спутник едва держится в сознании, и предложил ему вздремнуть, объяснив это тем, что сам он спать не хочет, а Илаю нужны силы, чтобы продолжить путь. Он не нашёл, что возразить в ответ. Парень закрыл глаза, изо всех сил убеждая себя, что если бы Лирой хотел его смерти, Илай был бы уже давно мёртв.

На удивление, совсем ничего не снилось. Казалось, после всего пережитого разум должны были терзать кошмары, но Илай просто окунулся в бездонную темноту, как будто и не был свидетелем всех тех ужасных событий, что произошли с ним. Проснулся он от того, что Лирой аккуратно потряс парня за плечо в попытке разбудить. К этому моменту он успел переодеться в запасной комплект одежды, что дал ему Илай, повесив свой проводник на пояс, и, видимо, был готов уходить.

Размер одежды почти подошёл новому знакомому. В некоторых местах он был самую малость маловат, но в текущих условиях это буквально лучшее, что могло достаться мужчине. Лицо Лироя сменило цвет и стало не в пример свежее прежнего, а волосы отлипли друг от друга и теперь выглядели хоть и весьма небрежно, но вполне нормально. Но самое удивительное было то, что прежняя кожа порченого почти полностью отпала, и если бы не знающего Илая спросили, человек ли находится сейчас перед ним, он бы посчитал такой вопрос странным, ведь перед ним как раз и был человек.

— Илай, пора идти. Нагоним твоих товарищей, пока не поздно.

Илай потер свои глаза и устало поднялся, отметив про себя, что по ощущениям ему стало только хуже — смотритель совсем не жалел своих сил, и каждый шаг эхом отдавал болью. Сквозь пролом в потолке уже во всю пробивался солнечный свет. Лирой помог Илаю собрать вещи, нашёл его проводник, и путники поспешили покинуть это место, оставляя позади всё то, что тут произошло.

Передвигались намного быстрее, чем ранее. Было видно, что Лирою становится лучше, хотя его состояние всё ещё оставляло желать лучшего. В проходе напротив колонны находилась винтовая лестница, ведущая куда-то вверх, как надеялся Илай, на поверхность. Начался аккуратный подъём, сопровождающийся крошащимися от старости ступенями и звонким эхом от падающей от разрушения каменной крошки.

Постепенно дышать становилось легче, а в вертикальный тоннель начал пробиваться свет. Илай был рад тому, что он наконец покидает эти катакомбы. В них он чувствовал себя уязвимым, как будто стоял посреди голого поля, окружённого лесом, в котором могли прятаться лучники, готовые поразить цель. Это заставляло постоянно быть начеку и следить за тем, не подкрадывается ли с темноты очередной порченый? Конечно, с Лироем было намного проще, но кто знает, как эти существа поведут себя при встрече с ним? Так или иначе, сейчас он выглядел несколько иначе, чем ранее.

Лучи солнца, пробивающиеся через обычное пасмурное небо выжженных земель, больно резали глаза, поэтому пришлось потратить немного времени на то, чтобы привыкнуть к новым условиям. Лирой всё это время угрюмо молчал, иногда что-то бормоча себе под нос. Возможно, копался в своей памяти, стараясь собрать те крупицы воспоминаний, которые не были безвозвратно утеряны. Илай присел на одну из ступеней и стал за ним наблюдать.

— Как успехи? Получается вспомнить что-то ещё?

Лирой вздрогнул, словно его занятие ввело его в некий транс, из которого его совершенно бесцеремонно вывели.

— Я пытался понять, знаю ли я хоть что-то об остальных именах, что были написаны на стене. Я точно вспомнил Ташу, но не как монстра, а как невероятно добрую девушку, от которой, тем не менее, всегда веяло опасностью и характерным запахом свежей крови. Если я знаю её, почему бы мне не знать всех остальных? Как там было? Фрида, Робан и Дагон?

Ещё в первый раз эти имена вызвали у Илая некое смятение. В тот раз он просто списал это на усталость, но сейчас он отчётливо понимал, что точно слышал одно из имён ранее.

— Робан… Точно, я слышал о Робане. Блик рассказывал о том, что Робан был замешан в убийстве одного влиятельного человека. Но, скорее всего, это просто совпадение, ведь имя это всплывало ещё до твоего пробуждения. Если, конечно, считать твоим пробуждением день скорби.

Лирой слушал с нескрываемым интересом. Он было хотел спросить, что такое день скорби, но Илай лишь махнул рукой, дав собеседнику понять, что не горит желанием говорить об этом. Лирой посмотрел в сторону выхода на поверхность, прикрывая глаза рукой.

— Я так понял, проснулся не я один — до этого в зале было множество тел, привязанных к колоннам. Допустим, каким-то невероятным образом меня разбудил некий мужчина, который украл из гробницы мой проводник. Это пробудило меня. Но кто пробудил остальных пленников?

Вопрос был действительно интересным. Илай вспомнил про осколки костей, что усеивали каменный пол в помещении, и первую тень, которую он встретил в городе той самой ночью.

— В этой гробнице, или, как выражался Нардуалл, гнезде, были не только привязанные к колоннам. Нельзя забывать про могилы, которыми был усеян весь пол. Вероятно, из могил тоже что-то освободилось, после чего напало на ближайшие к этому месту города и деревни. День скорби — это бойня. День, когда существа из этих могил освободились и устроили резню, убивая взрослых и захватывая тела детей. Это всё началось отсюда. Непонятно только одно: почему Аэлис хотел вернуть тебя на колонну, несмотря на то, что видел, что ты не являешься чудовищем?

Лирой пожал плечами.

— Если бы я сам это понимал… Я точно не знаю этого Аэлиса, скорее всего, он никак не связан со мной.

— Аэлис в тот момент сам напоминал пешку в куда более крупной игре. Он сказал, что не станет меня убивать сразу, ведь со мной хотел поговорить Нардуалл. Казалось, с нашей помощью они нашли гнездо, какая ещё информация от меня им могла пригодиться?

Лирой осторожно вышел на поверхность, вынуждая Илая следовать за ним. На улице было очень светло, после времени, проведённого в такой темноте, даже солнце, спрятанное за тучами, вызывало немалый дискомфорт. Порченый посмотрел вдаль, наблюдая небольшую группу порченых, перемещающихся по скалистой пустоши, и замер.

— Я слышал это имя. Точно слышал ранее. Нардуалл… Мальчишка, который постоянно доставлял нам проблемы… Да, точно, я помню его.

Илай поспешил догнать собеседника, понимая, что, возможно, он уже близок к тому, чтобы узнать то, чего не следовало бы.

— Доставлял проблемы вам? Кому именно?

Лирой растерянно посмотрел на Илая.

— Мне… Моим товарищам. Войску Сиэлии. Было в нём что-то такое…

— Ты имеешь в виду Ташу? Она была твоим товарищем?

— Нет… Скорее, она была товарищем Нардуалла. Возможно, поэтому я чувствовал от неё такую опасность. Мы были врагами.

Илай понимал, что крупица за крупицей память возвращается Лирою. Оставалось только задавать ему наводящие вопросы и помогать собирать этот пазл из воспоминаний.

— Что такое Сиэлия? Это твой дом?

Этот вопрос заставил Лироя измениться в лице. Он присел на землю и зачерпнул в руку немного пепла, что в изобилии усыпал всё вокруг.

— Это оно. Это и есть Сиэлия. Значит, мы не справились… — Мужчина снова посмотрел вдаль, на группу порченых, что шла в неизвестном направлении, преследуя свои собственные, никому не понятные цели. — Ранее вы говорили о том, что такие, как я, не должны разговаривать. Замечали, что я особенный, девиант… Неужели я остался один?

Лирой закрыл руками лицо. Неясно, о чём именно он сейчас думал, а Илаю нечем было подбодрить порченого. Мыслил он логично. Все его сородичи совсем не блистали интеллектом и жили только благодаря инстинктам. Он был лишь исключением из правил, которое появилось по необъяснимой причине.