Чья-то тяжёлая рука легла на плечо мужчины. От неожиданности он вздрогнул, развернувшись, чтобы ударить возможного противника. Но это был Каин. Он схватил руку товарища, чтобы обезопасить себя, и жестом заставил его вести себя тише. Его вторая рука опустилась в карман плаща, извлекая оттуда небольшую бумажку. Он поднял её на уровень глаз Люто и оставил в таком положении, ожидая, пока он прочтёт написанные на ней слова.

«Нас нашли. Длань рядом».

***

Хотя до взрыва оставалось не так много времени, а по плану им не следовало покидать это место, друзья схватили свои вещи и с максимальной скоростью выскочили в разбитое окно. Теперь уже было не до скрытности — их обнаружили, и нужно было затеряться в лабиринте из хижин, найти новое укрытие и изменить план.

Самым сложным было то, что никто из группы не слышал ни звука, и это сильно мешало их действиям. Люто и Рем не могли понять, как их обнаружили, а Каин не мог нормально объяснить им ситуацию. Если бы не язык жестов, который им пришлось быстро освоить ещё перед первым походом в выжженные земли, всё могло бы стать ещё хуже — группа не смогла бы работать слаженно.

Люди с недоумением провожали взглядом убегающих незнакомцев. Они злобно оценивали шансы на победу над тремя вооружёнными противниками, а затем, правильно рассудив свои силы, теряли интерес к происходящему.

Люто то и дело оглядывался на покинутую лачугу, пытаясь понять, не преследуют ли их. Однако за всё время, пока они были в поле зрения, возле лачуги не появилось никого, кроме бродящих там оборванцев. Если их обнаружили, то почему никто не пытался догнать беглецов? Что-то было не так.

Бежали они уже довольно долго. Сердце бешено колотилось в груди, дыхание участилось. Люто весь вымок, его одежда пропиталась потом и начинала неприятно пахнуть. К горлу подступил ком тошноты. Время от времени товарищи оглядывались, чтобы убедиться, что никто не отстал. Несколько раз Люто и Каин падали, но мгновенно поднимались на ноги. В ушах начал появляться едва различимый гул. Без слуха ориентироваться в пространстве было довольно сложно, многие детали ускользали от их восприятия, но они продолжали бежать вперёд, стремясь оторваться от преследователей как можно дальше.

Они пробежали ещё несколько улиц, когда Каин понял, что потерялся. Он с надеждой посмотрел на своих товарищей, но они и сами с трудом ориентировались на местности. Они остановились, чтобы перевести дух, и быстро обменялись несколькими жестами.

«Что мы делаем? Куда мы бежим? Какого хрена с нами происходит?»

«Я знаю не больше твоего, может, нас отравили?»

«Никогда не слышал о подобном яде».

«Куда нам дальше? Думаете, мы оторвались?»

«А нас вообще преследовали?»

Гул становился всё громче. Люто слышал отдалённые звуки, похожие на шум воды. В страхе он поднял правую руку и, взглянув на вены на запястье, прислушался. Он слышал их биение, ощущал, как кровь течёт по его венам, как сердце с оглушительным стуком заставляет жидкость внутри его тела двигаться. На мгновение Люто захотелось впиться зубами в собственную руку, чтобы остановить этот нескончаемый поток, который сводил его с ума.

«Мужики, мне что-то совсем хреново. Мне бы…»

Значения последних жестов перестали складываться в осмысленные предложения. В глазах помутилось. Ноги мужчины подкосились, он с трудом сохранил равновесие, вовремя подхваченный Ремом.

«Он совсем плох. Что-то нужно делать».

«Что? Мы не знаем, что происходит, даже не можем продолжить путь, не знаем в какую…»

Каин резко остановил Рема. Его глаза сузились, в голове стала складываться картина происходящего. Он медленно повторил один из жестов, используемых Ремом ранее, поднял руки и показал ими вперёд.

«Путь».

Он быстро скинул с себя рюкзак, достал из него свою неизменную бутыль с брагой, которую наполнил в таверне. Каин открыл её и начал вливать содержимое в рот Люто, который начинал терять контроль над собой.

Закончив с этим, Каин разделил остатки напитка между собой и Ремом. Хотя это было совсем немного, шум в венах Люто стих. Друзья помогли ему подняться, а Каин, поддерживая его, дал ему пощёчину и, насколько мог, одной рукой показал ещё один жест.

«Жертва».

Взгляд Люто прояснился. Он кивнул, после чего все трое заковыляли в сторону одного из тёмных переулков, решив поставить в этой смертельной игре на кон свои жизни.

***

На безлюдной улочке, среди покосившихся зданий, лежали три тела. Было видно, что они пытались от кого-то убежать, но не смогли и упали прямо в грязь.

Один из них, бородатый мужчина, всё ещё боролся, с трудом ползя вперёд в поисках спасения. Даже его вещмешок, который он так бережно хранил, был отброшен в сторону. В его руках была бутылка браги, которая помогала ему справиться с невыносимым шумом.

Каждый удар сердца, каждое сокращение мышц, течение крови, трение органов — всё это создавало какофонию звуков, которая заполняла мысли жертвы. Это было невыносимо. Иногда казалось, что кто-то шепчет ему на ухо, пытаясь донести послание на неизвестном языке. Из правого уха текла струйка крови, отмечая пройденный им путь.

Наконец, он сделал последний рывок, протянул руку вперёд и безвольно обмяк, перестав бороться.

Группа потерпела поражение. Шум стал менее интенсивным и постепенно затих. Несколько минут ничего не происходило. Затем кто-то появился с другой стороны переулка.

Человек, истощённый до такой степени, что были видны его кости, с нескрываемым интересом разглядывал лежащих людей. Он осторожно достал небольшой кинжал и, не скрывая своего возбуждения, направился к своим жертвам.

Видимо, он не воспринимал своих противников всерьёз и с глумливым смехом, слегка пританцовывая, размахивал клинком в воздухе, всё ближе приближаясь к своей добыче. Какое невероятное везение! Он подошёл к ближайшему телу и что есть силы пнул его. Не встретив никакого сопротивления, обезумевший человек продолжил пинать беззащитную жертву. После того как он утолил свою жажду насилия, он поднял кинжал над головой, желая покончить с жизнью этих несчастных, которые, как он считал, попали сюда по ошибке.

В последний момент, когда клинок уже опускался вниз, человек поскользнулся и упал на землю, истошно завопив на весь переулок. Его рот изрыгал проклятия, а руки потянулись к ноге, которая в этот момент истекала кровью. Из голени убийцы торчал небольшой арбалетный болт, ставший причиной его падения. Он яростно взревел, после чего тупо уставился на противоположную сторону улицы. Его глаза округлились от страха.

К нему осторожно подходила фигура в плаще, держа в руке небольшой арбалет, заряженный двумя болтами. Оружие было направлено прямо на падальщика, решившего получить пожитки умирающих людей. Тот отчаянно взревел, выставив вперёд кинжал и приготовившись к защите своей находки. Без боя он сдаваться явно не собирался.

Два болта в ту же секунду оказались в черепе невезучего отброса, повалив его тело наземь.

— Они мои. Сгинь.

Человек говорил очень тихо, как будто убаюкивая свою жертву, провожая её в последний сон. Сон вечный.

Воцарилась тишина. Было видно, что человек, который только что появился, не знает, как действовать дальше. Он не хотел подходить ближе к телам. Не то чтобы ему было страшно, но осторожность никогда не бывает лишней.

Незнакомец обошёл мужчин со стороны, с интересом рассматривая их. В его глазах все они были похожи: кучка отбросов, нарушивших священные законы и недостойных жизни. Было бы проще просто покончить с их жизнями, но этого нельзя было делать. Господа велели взять их живыми, чтобы получить информацию.

Человек в плаще начал рассматривать разбросанные по улице вещи жертв, и на глаза попалось что-то, блеснувшее на свету. Не желая подходить ещё ближе, он не нашёл лучшего решения, чем привстать на носочки, надеясь, что это хоть как-то поможет разглядеть заинтересовавший его предмет.

Внезапно незнакомец остановился и, прищурившись, словно не веря своим глазам, уставился на чёрное лезвие меча, лежащее в руке одного из мародёров. Меч был обмотан тряпками, чтобы скрыть его истинную форму. Дыхание незнакомца участилось, и он, словно в замешательстве, начал неуверенно переступать с ноги на ногу.