— А знаешь, что самое ироничное? — я хмыкнул. — Сколько раз ты сказал, что я «не особенный»? Это зависть или чувство собственной неполноценности?

Маг скрипнул зубами.

— А ещё знаешь, что весело? Мне уже столько раз сказали, что сейчас уже «не то время», что «сейчас всё по-другому», что я даже сбился со счёту. Три или четыре раза точно! Что ж вы так привязались к этому «по-другому»? Ну да, что-то поменялось. Принципы остались теми же, а где-то стало даже проще.

«Раньше ты не смог бы нарушить экономику страны, например, а сейчас, когда игра стала более реалистичной, это вполне возможно!» — в слух я этого не сказал.

— В любом случае, я предлагал тебе помощь.

Я повернулся спиной к столу и двинулся к выходу. Шелест за спиной послужил командой к действию.

«Плащ тьмы».

«Перемещение».

Оказавшись за спиной рыжего, я одним коротким движением вскрыл ему глотку, тут же бросаясь влево и всаживая кинжал глубоко подмышку вскочившего здоровяка. Моя фигура уже полностью была окутана ожившими черными тенями.

«Кровоток».

«Перемещение».

Кинжал остался в заоравшем от боли воителе. Я возник возле Лилианы одним точным ударом кулака пробил ей поясничный отдел. Сила вампира — это что-то. Тем временем кинжал в левой руке окутался кровавой дымкой. Лезвие прижалось к горлу лучницы. Фигура девушки подернулась дымкой и растворилась в воздухе.

«Ловушка!» — понял я.

«Перемещение».

Я перенесся под самый потолок, тут же осматриваясь в поисках цели. Лучница стояла в углу и уже спускала тетиву в моем направлении.

«Вот ты ж шельма!»

«Перемещение».

Лучницы на месте уже не было. А подо мной уже начал разгораться столб пламени. В душе всколыхнулась ярость.

«Перемещение».

Мысленно воззвав к магии тьмы, я сформировал из энергии простейший сгусток тьмы, вложил в него всю ненависть и ярость, после чего со всей дури впечатал чародею в грудь. Сгусток играючи пробил вспыхнувшую на миг золотистую пленку и вошел глубоко в грудную клетку мага. По округлившимся глазам Эрдана я понял, что такого произойти не должно было. В области груди колдуна начало расползаться чернильное пятно, медленно поедающее огненную мантию.

Спину ожгло болью.

«Лучница!»

«Призыв теней».

Я оставил на месте свою точную копию, окутанную тьмой.

«Перемещение».

Возникнув за спиной лучницы, не успевшей среагировать, схватил её за голову и одним четким движением свернул шею.

Тем временем воитель, уже выдернувший из подмышки кинжал, извлек свой двуручный клинок, на поверку оказавшийся фламбергом, и обрушил лезвие меча на мою голову. Точнее на голову моей копии, без приказа стоявшей на месте перед Эрданом.

«Перемещение».

Возникнув за спиной воина, вытянул ладонь и активировал «Вытягивание жизни». Боль в спине, вызванная попаданием стрелы, начала утихать. Заведя левую руку за спину, я одним рывком выдернул стрелу из плоти и зашипел от боли. Наконечник был зазубренным.

«Сучка!»

Кто ж стреляет такой гадостью! Убиваешь — убивай красиво, тварь!

Впрочем, плоть быстро заросла и боль прошла.

Воитель медленно осел на пол. Он был всё ещё жив, но сил у него уже не было.

— Кажется ты говорил, что я такой же, как и все? — я с усмешкой посмотрел на мага, лежащего на полу и тяжело дышавшего. Он попеременно пытался применить на себя какое-то заклятье, однако магия тьмы хоть и замедлила распространение, однако не спешила прекращать разъедать его мантию.

Я перевел взгляд на всё ещё неподвижно сидящего Макса. Тот пожал плечами, дескать он тут ни при чем.

— Мог бы и помочь.

— Ты и сам справился, — он снова пожал плечами.

«Ага. Просто не хочет ссориться ни с кем. Знаем мы таких — видали!»

Люди, которые не принимают ни чью сторону искренне считают, что, не выбирая, делают себе лучше. Увы — это не так. Если человек не выбирает — он всё равно выбирает. Кто виноват в гибели акробата, сорвавшегося со скалы? Акробат, делавший трюки на краю? Или человек, который шел мимо и видел, как акробат висел над пропастью, а рядом, в метре, лежала веревка?

«Акробат конечно!» — скажет разумный человек. — «Он же сам придурок! Нефиг было на краю пропасти скакать!»

Да. Так скажет почти любой разумный человек!

И будет не прав.

Безусловно, акробат виноват. Только его вина не в том, что он сорвался и умер, а в том, что оступился и повис над пропастью. А вина в его гибели лежит на человеке, который шел мимо, видел несчастную веревку, которую просто нужно было пнуть, дабы акробат мог дотянуться! Только человек решил иначе.

«Не моё это дело!» — сказал человек.

От него не требовалось чего-то значительного. Лишь сделать выбор. И он отказался его совершить, тем самым, что иронично, выбрав убийство акробата. Конечно по закону его вряд ли обвинят в гибели, вот только вселенную он не обманет. Именно он выбрал смерть для акробата. Потому что был рядом, мог помочь и не сделал это.

«А с чего бы я должен помогать⁈» — возмутится человек.

Безусловно. Человек не должен помогать, если это пьет много его сил. Он не обязан жертвовать своей жизнью. Никто не говорит, что нужно бросаться в пожар и спасать всех. Для этого есть пожарные — не суйся, идиот! Точно также нельзя вешать на шею паразитов, которые будут пользоваться постоянной помощью. Однако здесь речь идет о разовой помощи, которая не требует от человека каких-то сверхъестественных сил. Человека не просят бросаться в пожар, или же в водопад, дабы спасти собаку. Нет! Человеку лишь дали выбор — пнуть несчастную веревку или нет. Не выбрав, он выбрал вариант «нет». Акробат сорвался и умер. И виноват в этом человек, шедший мимо.

Точно также и люди, что не выбирают ни чью сторону, не желая ни с кем ссориться. Именно этим они показывают, что, в общем-то, им нельзя доверять. В случае чего на них нельзя положиться. Они предпочтут политику невмешательства. Предпочтут остаться в стороне, когда их… гм… «другу» потребуется помощь. Это не плохо. Это просто факт.

Я поморщился. Определенные выводы о Максе сделаны. Вряд ли он восстановит моё доверие.

Тихий всхлип заставил меня бросить взгляд в сторону. За столом, с другой стороны, лежала наполовину парализованная Лилиана. По щекам девушки текли слёзы.

«Перемещение».

Я навис над девушкой.

— Т-ты! Тварь!! — заверещала она.

Поморщившись, склонился и одним движением вскрыл роге горло, отправляя на респаун. Негоже ей страдать с переломом позвоночника.

«Перемещение».

Я оказался над Эрданом. Лицо мага приобрело синюшный оттенок, а вены вздулись и стали темно-синими. Белок глаз окрасился в черный, венозный цвет, вызванный полопавшимися сосудами. Кровь полностью заполнила радужку, из-за чего глаза мага стали практически полностью черными. Грудь огневика тяжело вздымалась, а легкие со хрипом втягивали воздух. Из ушей потекли тонкие струйки крови.

— Значит тебе не нужна моя помощь, Эрдан? — я присел возле него на корточки.

Чародей посмотрел на меня невидящим взглядом.

— Знаешь… Я думал мы друзья. Считал, что друзья это не инструмент, который предоставит тебе армию, деньги или что-то ещё. Считал, что «друг» — это просто человек, взгляды которого сочетаются, либо схожи, с твоими.

Мои губы тронула грустная улыбка.

— Оказывается друг — это кто-то, у кого что-то есть для тебя. Иначе он не друг. Да, Эр?

В мыслях промелькнули картины современного мира. Везде одни и те же правила. Как говорят многие женщины?

«Зачем мне мужчина, если у него нет денег?»

Или как говорят мужчины в ответ на подобные претензии?

«Зачем мне женщина, если проще заплатить шлюхе? Дешевле выйдет!»

Везде одни и те же правила. Люди забыли, что партнер, муж или жена… Всё это не какой-то набор необходимых тебе вещей, не банкомат, не стиральная машина, не посудомойка и уж точно не тот, кто даст тебе всё, что ты хочешь. Многие забыли, что партнер — это человек. Это друг и товарищ. Это личность. Почему-то эти самые «многие» видят в партнере набор необходимых им материальных характеристик: «много денег!», «квартира, трешка!», «машина, обязательно мерседес!»