Я поглядел на это название, потом на Распутина, потом снова на книгу и опять на него.

— Гриша, я того гуся сам готовил на ужин, и уж поверь мне, курицу тоже готовить умею. Так что я совсем не это имел в виду, — постучал я пальцами по столу.

— Добрыня, да ты просто идеальная хозяюшка, — усмехнулся друг.

— Распутин, не шути с огнём, — в моих глазах мгновенно сверкнули искры.

— Ты, наверное, хотел сказать: не шути с качком.

— И это тоже, — улыбнулся ему в ответ.

Так мы ещё немного потрепались ни о чём, пока он не закончил перебирать какие-то свои документы. А после он мне заявил:

— В общем, всё по нашему с тобой договору выполнено. И да, Добрыня, лови свою долю, — на этой ноте он залез в телефон, и мне вскоре пришла довольно крупная сумма денег на счёт.

Я даже немного присвистнул и вопросительно посмотрел на друга. Ведь это Распутин должен был обогатиться, помогая мне, а вовсе не наоборот.

— Это твой процент с того, что ты участвовал в том, чтобы подставить тех аристократов, — пояснил Гриша, наливая себе лимонад в стакан.

Однако я как ничего не понимал в самом начале, так по-прежнему и не понял. Распутин это заметил по моему лицу и, сделав пару глотков, продолжил свои пояснения:

— Всё довольно просто: мой Род неплохо заработал на этих аристократах. И мой отец лично попросил передать тебе за это часть денег, как процент за участие.

Поговорив с Гришей, я понял, что его отец сразу догадался, что мы специально организовали всю эту подставу с папкой. А раз уж мне за это решили даже выделить мою долю, то выходит, отец Распутина вовсе не против такого развития дел.

— Погоди, ты хочешь сказать, что твоего отца нисколько не смутило, что мы всё так провернули, что всю работу сделали люди твоего отца? — это было любопытно.

— Ага, мы же с тобой лично ничего не сделали, — Гриша широко улыбнулся. — Ведь тех неудачников никто не заставлял насильно влазить в машину и что-то похищать. Вся вина целиком на них, так как автоматически были задеты интересы моей семьи.

— Ясно, в таком случае, чудно, — секретарша Гриши принесла мне отличный кофе, и я, попивая его, стал дожидаться, когда Гриша соберётся.

Мы с ним изначально договорились о дальнейших действиях. Так что, как только он перекинулся парой слов со своим помощником и накинул пиджак, мы рванули на разных машинах к личному адвокату Рода Распутиных.

И я даже боюсь представить, что это за гений. Ведь отличный адвокат на вес золота, но что из себя может представлять адвокат самих Распутиных, остаётся только гадать. Наверняка это настоящая акула в своём деле.

Он радушно и с почтением нас принял. Но его улыбка была обманчива — по глазам было заметно, что он всегда предельно серьёзен и вообще не умеет расслабляться или просто не позволяет себе этого. В общем, он несколько часов приводил все чеки и документы в порядок, как того требует закон. И, разумеется, всё сказанное, полученное и узнанное сейчас в кабинете от нас, он оставит в секрете до нужного времени, пока дело не наберёт нужные обороты.

Я же уже полностью понимал, что наступит дальше… Как бы паршиво всё ни звучало, но мой Род, скорее всего, от меня откажется, как только начнётся процесс, а он уже на каком-то документальном уровне, и правда, начался.

Они это сделают, чтобы всё моё опасное наследие осталось только при мне и не перешло в случае чего на них. Это им покажется единственным шансом для выживания.

Однако это для меня не такая уж беда, если подумать. Куда больше меня волнует другое. И речь не о том, что копейка рубль бережёт, а о моей сестре. Если она узнает, что семья отказалась от меня, то может взбунтоваться и тоже выйти из Рода вслед за мной. Конечно, при добровольном отречении фамилия у неё останется прежней, но никакого наследства у неё уже не будет.

А самое опасное для неё то, что по законам этих мест она может получить наследство от меня, так как я буду считаться официально изгнанным из нашего общего Рода.

Поэтому, не теряя времени и не давая ей повода для опрометчивых поступков, я решил обезопасить её прямо сейчас от такого нежелательного наследства. Может, я и уверен в себе, но от смерти никто не застрахован.

Я попросил адвоката Распутиных оформить всё так, чтобы моё наследство в случае моей смерти точно не перешло к ней. Но наследника я всё же выбрал вместо неё. И при одной только мысли об этом наследнике на моём лице появляется коварная и довольная улыбка.

Если враги всё же доберутся до меня, то как же они будут поражены, когда поймут, кому придётся выплачивать свои умопомрачительные долги.

Закончив все дела с адвокатом, мы с Гришей почти сразу направились на арену.

— Добрыня, учти, бой сегодня у тебя состоится весьма специфический и неожиданный. Я вообще был против, но тебя всё же случайно выдвинули против него, — сообщил мне Распутин по дороге.

— Мне кажется, или ты так почти про все бои говоришь, — я лишь усмехнулся. — Прости, но если тебя послушать, то каждый мой соперник особенный.

— Слушай, друг, без шуток, — он ткнул в мою сторону пальцем. — Мне вообще не дозволено говорить об этом, но я искренне и на полном серьёзе прошу тебя не убивать соперника и самому, само собой, не умирать.

А вот это уже действительно прозвучало любопытно. Когда это Гриша раньше просил меня не убивать? Такого я не припомню.

— Продолжай, — сказал я. Он повернул ко мне голову, и я посмотрел ему прямо в глаза.

— Легко на этот раз совсем не будет, — он вздохнул, и по его лицу было видно, как много мыслей не дают ему покоя. — Против тебя выйдет человек в полностью закрытой маске. И, как я узнал, его фамилия — Распутин. Это кто-то из моего Рода, короче, и он точно умеет сам себя лечить на ходу.

— Но ведь ты говорил, что всё полностью конфиденциально, — я нахмурился.

— Чёрт возьми, это, наверное, просто совпадение. Знаю лишь, что это один из нас, но я более чем уверен, что про тебя и про меня он точно не знает. Чистая случайность, что из моего Рода тоже решили выступить на арене, но уже в качестве бойца, а не менеджера, — Гриша всё больше волновался и потирал пальцами виски.

— Да уж, совпадение и правда неожиданное, — сказал я, но если честно, в совпадения я не особо верил. — Но я обещаю, раз уж такое дело, что убивать своего соперника не стану.

— Спасибо, друг!

Затем мы спустились под землю, и я наскоро переоделся в раздевалке, а Гриша сразу налёг на виски ещё до боя.

Не заставляя себя долго ждать, под взрывные звуки аплодисментов я поднялся на ринг. Передо мной стоял мой соперник в чёрной маске, на месте глаз которой мерцали синие огни. Он не был широк в плечах, и мышечной массы у него было не так уж много. Но, даже несмотря на чёрный костюм, сквозь него можно было разглядеть рельефность его мышц. Сразу видно, что они проработаны хорошо.

Вообще, мой соперник был такого роста и комплекции, которые чем-то напоминали телосложение Рода Распутиных. Низкорослых или ширококостных там не наблюдается.

Мой соперник молчал, как партизан и не проронил ни слова. Мы пожали друг другу руки, и после гонга я стал прикидывать, как лучше поступить с атакой: идти первым или нет.

Ждать, однако, не пришлось: пятка соперника быстро, словно у ниндзя, устремилась в мою грудь. Я жёстко отбил его ногу ударом руки по голени, и трещина в ней ему была обеспечена.

Правда, если он из Распутиных, то ему на эту трещину наплевать. Пусть и не сразу коснулся этой ногой ринга, но уже буквально через пару секунд твёрдо стоял на нём.

Что ж, теперь мой черёд бить или быть побитым. Резко подскочив ближе, я решил нанести ему прямой удар на опережение. Но он успел поставить высокий блок двумя руками.

И тут же в меня полетел его хук слева. Я не стал дожидаться, когда его кулак врежется в мою челюсть, и прибегнул к кроссу: пронёс свою руку над его и достал его раньше, чем он меня.

Мой соперник пошатнулся на одной ноге и ушёл в сторону, но не упал. Я был уверен, что под его маской кровь, и он на ходу заживляет рану за раной.