Мир вокруг нее закружился. Страх и отчаяние захлестнули Викторию, словно холодные волны.

— Добрыня… — прошептала она, задыхаясь от тревоги.

Маркиз внимательно посмотрел на неё.

— Надеюсь, твой рыцарь окажется на высоте, — произнес он, возвращаясь к своим бумагам.

Виктория вылетела из кабинета, и только эхо её стремительных шагов разносилось по коридорам. В ее мыслях билась одна-единственная мысль: «Я не могу его потерять…»

Граф Валерий Добрынин закинул ноги на свой массивный дубовый стол и зажёг ароматную кубинскую сигару. Выпуская густые клубы дыма, он косился на жену своими хитрыми глазами. Она же смотрела на него с каменным лицом, устало и негодующе.

— Зачем ты меня позвал, Валера? — её щёки тряслись от возмущения.

— Ну, во-первых, ты моя жена, и мне не нужен повод, чтобы тебя увидеть, — граф закашлялся, подавившись дымом. — А во-вторых, я нашёл способ выбраться из того дерьма, в которое мы вляпались. Правда, мне этот выход самому не по душе, но лучшего варианта нет.

— Да неужели? — саркастически усмехнулась Дарья. — Во-первых, дорогой, во всё это дерьмо нас затащил твой отец, царствие ему небесное. А во-вторых, выход есть всегда: например, напиться до беспамятства. Я уже до смерти устала слушать, как Добрыня во всём виноват. Ещё чуть-чуть — и я подам на развод!

Не успела она договорить, как в гостиную, насвистывая себе под нос и неся что-то на подносе, вошел лакей Иван. Лучезарная улыбка сияла на его лице.

— Господин, госпожа! — поклонился он. — Вы только гляньте, какой хумус я сегодня приготовил! Он вкуснее, чем у вашего повара, учившегося во Франции.

— Убирайся отсюда, Иван! — рявкнул Валерий.

— Да, Иван, нам сейчас не до хумуса, — добавила Дарья, устало кивнув. — Тем более, зная тебя и твои таланты…

— Госпожа, но это не так, — замялся лакей.

Супруги переглянулись… В их взглядах читалась одна и та же мысль: «На кой чёрт наш лакей вообще решил готовить? И за что нам всё это?»

— Слушай, Иван, ты нам так верен, что можешь уйти на пенсию гораздо раньше срока, хоть сегодня. Пенсия будет хорошая и заслуженная, — с натянутой улыбкой проговорил Валерий.

— Что вы, господин! Я на пенсии от скуки с ума сойду. Во мне полно сил, и я постоянно учусь чему-то новому. Мне в радость служить вам с госпожой. Кстати, что насчёт хумуса? Будете пробовать?

— Поставь на стол, Иван, — захлопала ресницами Дарья. — Мы потом, если что, попробуем. А пока оставь нас, пожалуйста, у нас с мужем серьёзный разговор.

Лакей учтиво кивнул и выполнил просьбу. Едва он вышел, графиня взяла ложечку и осторожно помешала хумус, морщась от одного его вида.

— Напомни мне, почему ты до сих пор его не уволил? — её голос звенел натянутой струной.

— Если ты такая умная, сама его и уволь, — пожал плечами Валерий. — Как я могу это сделать, если он туп, как пробка, но верен нам. К тому же ты видела его глаза? Такие жалобные, что рука не поднимается подписать приказ об увольнении.

— Вот как? То есть нашего сына из дома выгнать ты всегда готов, а как лакея выпроводить — так нет? — вспыхнула Дарья, всплеснув руками. — Поражаюсь тебе, Валера!

— Даша, давай без лишней болтовни: про разводы и про то, как мне сына воспитывать. Я глава Рода, а ты — моя женщина. Я знаю, что ты упрямая и умная… Но мы пока что всё ещё семья, так что давай обсудим, как оно всё обстоит, — граф Валерий затянулся дымом, наблюдая за женой.

— Любишь ты скакать с темы на тему, — со вздохом ответила Дарья. — Но ладно, мы не в том положении, чтобы разводиться. А теперь выкладывай, что там у тебя, — она поправила своё изысканное платье и удобно устроилась в кресле, словно королева на троне.

— Пока в Перми всё тихо, дорогая, но это тишина перед бурей. Петля вокруг нашей шеи затягивается всё плотнее. В общем, до меня дошли слухи, что кое-кто из Безруковых всё же уцелел. И если это так, то этот кто-то явно захочет отомстить нам любым способом… Он сдаст нас всех с потрохами и выложит всё про наши долги, — Валерий нахмурился, его брови сошлись на переносице, как грозовые тучи.

— Он уже это сделал, — раздался голос за их спинами. Артур, их сын, незаметно вошёл в помещение и стоял, скрестив руки на груди. — И кстати, родители, давайте только без развода, вы же любите друг друга как-никак.

— А тебя стучаться не учили? — промолвили в один голос граф и графиня.

— Реально? Вас только это сейчас беспокоит? — усмехнулся Артур и зашагал по ковру в своих сверкающих сапогах. — Короче, наши последние деловые партнёры в этом городе уже стали разрывать с нами контракты. А мои друзья даже не берут трубку. Смекаете, чем это пахнет? Я лично чертовски зол! Так зол, что готов убить всех! — в его глазах сверкнули огненные искры гнева.

Дарья, которая никогда не курила и всегда стремилась быть примером для своих детей, внезапно выхватила сигару у мужа и глубоко затянулась. Её лицо исказилось, она закашлялась, но затянулась ещё раз, словно вдыхая горечь ситуации. Муж и сын с недоумением наблюдали за ней.

— Значит так, — спустя несколько мучительных минут она откинулась на спинку кресла и грубо затушила сигару в пепельнице. — Твоя сигара — дерьмо! Это во-первых! А во-вторых, дай-ка я угадаю твою излюбленную фразу, дорогой, и скажу её сама: «Мы в дерьме!»

— Да, дорогая, ты всё верно произнесла, — Валерий вытер пот со лба, который выступил от напряжения. — Выходит, против нас ополчилась уже вся Пермь и скоро ополчится вся Империя.

— Возможно, стоило изначально послушать Добрыню и попытаться уничтожить Безруковых сразу? — произнёс Артур, подходя к столу и, не задумываясь, пробуя хумус.

Родители, услышав его слова, ничего не успели сказать и лишь молча перекрестили сына. Артур заметил это и с подозрением покосился на них.

— Матушка, отец, вы чего? Вы так на меня смотрите, будто прощаетесь со мной. В чём дело?

— Ничего, милый, просто знай, что мы любили тебя. Кстати, какие цветы ты больше предпочитаешь? Какого цвета? — Дарья нежно провела рукой по голове сына, от чего тот ощутил холод, пробежавший по спине.

— Да, поддерживаю слова матери: мы тебя любим, Артур, и если надо, закажем цветы всех оттенков. Но сейчас дело не в тебе и не в хумусе, что ты отведал. Давайте всё же вернёмся к Добрыне, — Валерий, произнося это имя, с яростью смахнул со стола несколько книг. — Возможно, это ему не стоило ничего подписывать! Тогда всё было бы не так ужасно.

Дарья, услышав это, резко вскочила с кресла. Ничего не сказав, а лишь издав яростный крик, она быстрым шагом направилась прочь из кабинета. У неё уже не хватало нервов, чтобы слушать ересь мужа.

— Погоди, отец! — воскликнул Артур, вызывающе глядя на Валерия. — Если бы Добрыня не подписал, то и Маша бы не смогла!

— В том-то и дело, что ей нет восемнадцати, и всё можно было бы отменить или хотя бы отложить! — взорвался Валерий, его лицо налилось гневом. — Договор был бы недействителен. А теперь у нас большие проблемы из-за самодовольства твоего братца. Нам остаётся лишь одно: уезжаем отсюда сегодня же!

— Извини, отец, но самодовольство Добрыни тут вообще ни при чём, и он никогда таким не был! — горячо возразил Артур, сжав кулаки. — Мы встряли потому, что просто встряли. Таков расклад судьбы, так карта легла. Хватит уже делить мир на гениев и тупиц и указывать, кто как должен был поступить. Чёрт побери! Мы все живые люди, и нам свойственно ошибаться. Оставь Добрыню в покое: он не желал нам зла.

— Иди пакуй вещички, Артур, и не забывай, что глава этого Рода — я! — Валерий яростно ткнул пальцем в его сторону. — И впредь будь повежливее!

— Глава Рода, говоришь? — усмехнулся Артур, глаза его сверкнули холодным огнём. — Глава, от которого подумывает уйти жена? Как думаешь, говорит ли это в твою пользу не только как главы, но и мужа, и отца? Хороший глава Рода прежде всего помнит, что важны не только жизни членов семьи, но и их чувства. Когда ты в последний раз спрашивал себя, счастлив ли кто-нибудь из нас? — Артур впился взглядом в глаза отца, но Валерий упорно молчал, словно окаменел, не находя нужных слов. Артур, не дожидаясь ответа, резко развернулся и вышел прочь, громко хлопнув дверью.