Самым страшным в импмэнах и эвомэнах было то, что их действия не могли быть оценены с точки зрения логики обычного человека. Там где обычный человек однозначно не справится и не пролезет, не обязательно, что не справится высокоуровневый импмэн. А если у него еще есть профессиональная военная подготовка, то позволить такому человеку пройти на территорию проживания многих людей с кучей переходов, коридоров и комнат — все равно, что пустить лису в курятник.

Целых два часа передовая команда бесшумно и безнаказанно куролесила на нижнем техническом этаже тюрьмы, пока, наконец, не была обнаружена. Но к этому моменту они уже сняли постовых со многих важных точке. Когда была поднята тревога, в бой пошли другие бойцы лагеря, начавшие проникать с крыши, в окна, из подвала и из внутреннего дворика. Арестантов было несколько сотен, но они были обычными людьми, даже если имели при себе огнестрельное оружие. Бойцов лагеря было более двух сотен человек, и треть из них была вооружена.

Сопротивления практически не было, к полудню объект был захвачен без каких-либо эксцессов и жертв со стороны нападающих. И уже к вечеру тюрьма снова начала работать по своему прямому назначению. В нее были возвращены содержавшиеся на фабрике арестанты, а также перевезены нарушители спокойствия, бунтовщики или же новые преступники, бывшие все это время в тюремных квартирах.

Получив новые сведения о наличии у зомби Умников, военные правительственного лагеря еще больше сократили масштаб внешних операций, чтобы не привлекать к себе слишком много внимания. Кроме того, количество грузовиков, которые разъезжали по автомагистрали от Леона в Лютецию — столицу Версальской Республики, значительно сократилось. И размер конвоев пришлось увеличить.

Пару раз они уже попали в засаду жителей Республики, позарившихся на правительственные припасы, и теперь возможность засады со стороны зомби их не радовала. Количество присылаемых в город боеприпасов и патронов было значительно сокращено. Линия обороны теперь была практически неподвижной, поэтому перестрелок стало куда меньше и количество привлекаемых к лагерю зомби сократилось в десятки, если не в сотни раз.

Майор Лагранж был обеспокоен текущим положением дел. В городе оставалось еще большое количество жителей, нуждающихся в спасении. И теперь они могли быть оставлены на произвол судьбы. Его полк солдат, да пара сотен добровольцев не могли охватить большую территорию. Со своими думами он пришел к Чингизу, который проводил инструктаж новобранце.

— Что такое, майор? — заметив нахмурившегося офицера, спросил связной, ставший за последнее время чуть ли не правой рукой Лагранжа.

— Правительственный лагерь сворачивает внешние операции, — мрачно проговорил он. — Может быть, нам использовать сэкономленные ранее боеприпасы и атаковать зомби на большей территории?

— Думаю, что не стоит этого делать, — покачал головой собеседник. — Таким образом, Вы подставите не только себя и своих солдат, но и десятки тысяч жителей лагеря, которые в случае Вашего падения останутся и вовсе без защиты.

— Но мы же не можем оставить все так, как есть? — немного повысив голос, нервно проговорил офицер и махнул рукой в сторону города. — Каждый час там погибают тысячи жителей, которых мы все еще можем спасти.

— Я понимаю, — кивнул Чингиз. — И Босс это понимает. Но Вы своими действиями можете наломать дров. Сосредоточьтесь на том, что Вы делаете сейчас. Босс уже продумывает решение этой проблемы.

— Когда он начнет действовать, — все еще недовольный спросил Лагранж

— В ближайшие дни, — пожал плечами связной. — Я точно не знаю.

— Могу выделить вам только двадцать четыре часа, — серьезно сказал майор. — Если к этому времени люди Марселя не придут в движение, я буду вынужден взять все в свои руки.

— Понимаю, майор, — кивнул Чингиз возвращаясь к строю новобранцев. — Мы дадим Вам удовлетворительный ответ до истечения суток.

— Хорошо! — немного успокоившись, согласился Лагранж.

Тихой безлунной ночью лишь едва скрипя шинами и негромко звеня металлическими защитными деталями к зданию за пределами линии обороны правительственного лагеря, но в районе уже значительно очищенном от зомби, ехал автопоезд. В качестве локомотива у него был модифицированный электромобиль, с навешенными внешними элементами стальной брони и дополнительной аккумуляторной батареей установленной в багажнике. Вагоном же был тюремный автобус, соединенный мягкой сцепкой. Из автобуса вытащили все лишнее — двигатель, сиденья, бензобак и прочее. Остался лишь только голый кузов и рулевая система. Водитель управлял автобусом, чтобы облегчить продвижение автопоезда, и чтобы импровизированный вагон не задел ничего лишнего при преодолении сложных участков.

Автопоезд остановился. Впереди и позади него были по два электромобиля. Из них выскочили бойцы в черной одежде, четыре бойца также выскочили и из тюремного автобуса. Двадцать человек оперативно зачистили участок улицы, затем пятеро из них остались охранять колонну, а остальные пятнадцать ворвались в здание. Они упокоили зомби на всех этажах, а потом начали вскрывать квартиры.

В относительно небольшом здании было три десятка изможденных и изголодавшихся выживших. Их на всякий случай связали и заклеили им рты скотчем. Затем вывели и посадили в автобус. Когда команда вынесла из здания все более или менее представляющее высокую ценность для лагеря и расселась по машинам, колонна бесшумно тронулась в путь. Попетляв по улицам и переулкам, колонна вскоре прибыла к восточной баррикаде, где спасенные были пересажены в другой автобус, а местные бойцы избили увязавшихся за колонной зомби. Затем группа авто вновь отправилась в место проведения спасательной операции.

В другом месте из канализационного люка возле здания показалась голова. Затем, пока зомби не успели почувствовать вторжение, из канализации выскочили несколько десятков бойцов. Район был быстро зачищен, а потом началась эвакуация жильцов близлежащих домов. Всех, кто выжил. Они были отправлены в канализацию, а потом в лагерь Седьмое небо. В третьем месте между двумя зданиями был переброшен веревочный подвесной мост, по которому бойцы проникли в здание и по которому же эвакуировали спасенных. Всего за одну ночь практически весь круг близлежащих к правительственному лагерю зданий был освобожден от жильцов и зомби, и немного от различных ценностей.

Только придя в себя следующим утром, спасенные начали узнавать, что произошло, и где они находятся. Для них было большим удивлением, иногда граничащим с шоком, что спасены они были не людьми из правительственного лагеря, находящегося буквально через пару улиц, а вообще левыми людьми. Неприятным было то, что теперь их ограничили в передвижении. Лишь немногие сразу же решили присоединиться к боевой группе, другие заняли выжидательную позицию. Многие все еще роптали о нарушении прав человека и ждали, пока армия захватит этот концлагерь.

Вместе с тем, на следующую ночь операция повторилась. С куда меньшим успехом, потому как, чем дальше от правительственного лагеря, тем больше было зомби. И приходилось тратить много сил на их зачистку. Кроме того, операция должна была быть продумана более тщательно, так как высока была вероятность появления элитных зомби. Положительным моментом было то, что в более дальних зданиях концентрация выживших была выше. Они не были уверены в своих силах, и не рисковали выходить из дома, чтобы попасть в лагерь Леона.

Днем же десять различных команд проводили зачистку домов в южной и юго-западной части города. Три из них шерстили промышленную зону на предмет зомби и строительных материалов. Первоначальные несколько кварталов возле лагеря Седьмое небо теперь были полностью обнесены металлическим забором, и кое-где начали появляться кирпичные или бетонные стены высотой пять и более метров.

Количество спасенных росло каждый час, и конечно, они уже начали создавать различные проблемы, поэтому район их проживания теперь был отдален от основного района лагеря. Он был обнесен невысоким металлическим забором, но в основном не для защиты от зомби, а чтобы местные жители не бегали по округе в поисках неприятностей. Везде были установлены видеокамеры и кое-где они были установлены даже на этажах. Одиноких жильцов мужского пола распределили в нескольких отдельных зданиях в коммунальных квартирах по два человека на комнату или по три, если комната была большой. То же самое было и с одинокими жительницами женского пола. И через пару дней между двумя районами даже появился металлический забор.