Когда с БТР было временно покончено, метатели стали забрасывать банками армейские джипы, а также черные внедорожники. Пострадали не только экипажи машин, но и ближайшие к ним солдаты. Хотя это было не летальное оружие, но вонь была настолько чудовищной, что перегружала обонятельную систему. Экипаж первого БТР начал терять сознание еще на выходе из машины. То же самое начало происходить и с пассажирами армейских джипов, у которых были открыты люки.

Все это время перестрелка между бойцами Седьмого неба и солдатами продолжалась. Но и те, и другие использовали все возможные укрытия, поэтому потерь с обеих сторон не было, за исключением убитых и раненых первой волны атаки и тех, кого снимали снайперы. Снайперы активно выискивали внешних наводчиков и камеры, не давая возможности бронетранспортерам получить информацию извне. В этот момент все три колонны начали забрасывать дымовыми шашками. Элитная Бригада СН была вооружена самым лучшим, что было в лагере. И у них было двадцать специальных шлемов, переоборудованных Лидером. Электронная система их очков ночного видения не только позволяла видеть в темноте, но там также была система позиционирования. В очках подсвечивались фигуры союзников и врагов, а также условные очертания предметов. Двадцать бойцов в специальных шлемах и противогазах вошли в плотную дымовую завесу.

— Немедленно прекратите огонь и сложите оружие! — прозвучал голос офицера через мегафон. — Вы все совершаете государственное преступление! Вас отправят под суд и на расстрел! Немедленно прекратите огонь!

Стрельба действительно начала постепенно стихать. Однако, не из-за слов офицера, а из-за того, что в густом дыму было сложно целиться. Военный не знал, что бойцы Седьмого неба даже бровью не повели на его слова. Система мониторинга была не для красного словца. Она косвенно выявляла лояльность бойцов лагерю, и нестабильный элемент никогда не смог бы войти в состав Элитной Бригады. Если бы на месте Бригады была сборная солянка из обычных наемников, то угроза государственного преступления могла повлиять на их настроение и боеспособность, но военные встретились совсем не с обычными наемниками. Поэтому реальность сильно отличалась от того, что напридумывал себе офицер. Но его слова, к сожалению, повлияли и на его отряд, солдаты также подумали, что другая сторона сдается, поэтому также стали меньше стрелять, ожидая дальнейших приказов.

Двадцать специальных бойцов, среди которых были бывшие военные и полицейские, в это время передвигалась в дыму, как по чистому пространству. Время от времени они встречали на своем пути солдат, которых вырубали дозой релаксанта и оттаскивали в сторону. Таким образом была очищена небольшая дорога к БТР, экипаж которого покинул машину. Спец-бойцы подошли к БТР, вкололи потерявшим сознание членам экипажа релаксант, брызнули в машину реагентом, немного уменьшающим тошнотворный запах, загрузили экипаж внутрь, как мешки с песком, затем один из бойцов, не снимая очков, сел на место водителя-механика. В его очках пунктирной линией и стрелкой был обозначен безопасный маршрут.

Двигатель, сойдя с холостых оборотов, стал работать немного громче, и бронетранспортер медленно поехал вдоль по улице. Вскоре он оказался за пределами дымовой завесы, водитель снял очки и открыл смотровое окно, дальше двигаясь, используя собственные глаза, которые были слегка красными из-за щипания в них. Жидкость была слишком ядреной. Даже противогаз спасал не полностью. Оставшиеся девятнадцать бойцов подхватили некоторых усыпленных солдат, вынесли их из тумана и передали товарищам, затем отправились на другую улицу, чтобы разобраться со следующим БТР.

Местность была все еще слишком задымленной, армейские джипы пришли в полную негодность из-за отсутствия экипажа и невозможности подступить к ним. Не у всех солдат были противогазы на такой случай. БТР также теперь были бесполезны, и полковник, командовавший операцией, не понимал, что ему делать дальше. Противники перестали стрелять, но с ним так никто и не начал вести переговоры. Он не знал, что по краю дымовой завесы, а также в тылу батальона действовали ниндзя и другие опытные бойцы, усыпляющие солдат одного за другим. В предыдущей операции работали только ниндзя, так как их противники имели отличные навыки и были импмэнами, а в этом батальоне солдат импмэнов набралось едва ли пару десятков. Включая убитых ранее, группа уже потеряла одну роту солдат. Офицер в это время связался со своим начальством.

— Что там у тебя? — спросил генерал.

— Мы попали в засаду! — обеспокоенно ответил полковник.

— И что? — в недоумении проговорил начальник. — Сколько нападающих? Когда вы освободитесь? Мне нужно решить еще пару вопросов внутри лагеря.

— Сэр, я не знаю… — глухо ответил подчиненных. — Количество нападающих неизвестно. Когда они сдадутся я также не знаю. Я приказал им сложить оружие, обвинив в государственной измене, и они прекратили огонь, но ранее ими было использовано слишком много дымовых шашек, полная ситуация до сих пор не ясна.

— Так зачем ты мне звонишь? — в недоумении обозлился генерал. — Решай вопрос!

— Да, сэр! — ответил полковник, и начальник положил трубку.

Изначально командир отряда позвонил, чтобы попросить подкрепления, но потом, делая доклад, и сам запутался. Не зная, зачем ему подкрепления. Ситуация зашла в тупик. Если бы дело было днем, то в дыму еще можно было бы что-то разглядеть, но сейчас была ночь, и было вообще непонятно, что происходит. Полковник буквально был слеп на оба глаза.

— Полковник, что-то не так! — к командирской машине подбежал один из капитанов. — Я потерял связь с несколькими своими солдатами!

— Черт, нас обманули! — вскричал офицер, а затем проорал в рацию. — Продолжаем операцию! Противник еще не сдался! Сохраняйте бдительность и стреляйте на поражение!

Солдаты, конечно, услышали приказ. Но ночью, так еще и в дымовой завесе, они не знали, что делать. Некоторые не могли даже разглядеть собственную руку, что уж говорить о том, чтобы стрелять. Вокруг была куча коллег, в кого стрелять? Разве это не слишком рискованно? В это время спец-бойцы уже подступали к второму БТР, экипаж которого еще не совсем понимал, что происходит снаружи. Они сидели, как на иголках. На камерах наблюдение практически ничего не было видно. Неожиданно, кто-то постучал в верхний люк, едва не испугав всех до усрачки. Недолго думая, командир решил слегка приоткрыть крышку люка. Но когда он провернул штурвал и слегка приподнял ее, большая сила дернула крышку вверх, и командир не смог удержать ручку. Затем его глаза расширились, прямо к ним в машину залетела свето-шумовая граната, и крышка опустилась на место. Он едва успел прокричать: «граната», закрыть глаза и зажать уши руками.

Снаружи бронетранспортера прозвучал не слишком громкий хлопок, и окружающие солдаты не совсем поняли, что происходит. Боец лагеря снова поднял крышку, просунул руку внутрь и вытянул контуженного командира машины вверх прямо за шлем. Затем вколол дозу релаксанта и потащил его наверх. После чего заглянул внутрь, увидев словно пьяных членов экипажа. У парочки из них из ушей пошла кровь. Боец быстро и аккуратно начал оказывать им первую помощь, отправляя в забытие релаксантом. Вскоре к нему присоединились товарищи. А далее второй БТР также был выведен из колонны.

Солдаты батальона стали более активными, выискивая врагов в своем окружении. Дым постепенно рассеивался, поэтому перестрелка возобновилась. Однако, в этот момент солдаты услышали гул двигателя грузового автомобиля, и на них, прямо через дымовую завесу, обрушились сбивающие с ног потоки воды из трех пожарных машин. И это был не обычный поток. Давид хорошенько модернизировал насосную установку этих машин, а также установил на крыше подобие пулеметного гнезда. Спаренная водометная пушка была довольно мощной, а в воду было добавлено большое количество соли, перца и лимонной кислоты, делая ее похожей на пот, щиплющий глаза при попадании в них. Кроме того, вода смывала особую жидкость с машин и мостовой, позволяя бойцам лагеря продвигаться дальше без противогазов.