Майор задумался, но не стал возражать. Втроем они прошли дальше. На месте предыдущей баррикады, к которой они подъезжали в первый раз, был установлен металлический забор за толстой кирпичной стеной. Пока что стена была высотой в метр, но ее все еще строили. Забор же был довольно крепким на вид и высотой в три метра. По верху забора шла колючая проволока.

— Выглядит довольно внушительно для гражданского пункта обороны, — одобрительно проговорил майор.

Они прошли в усиленную металлом боковую дверь углового ресторана и, пройдя через него, появились позади баррикады.

— Только против низкоуровневых зомби, — пожал плечами Марсель. — Эволюционированные могут перепрыгнуть, если постараются.

Лагранж и его адъютант сразу стали хмурыми. Вероятно, вспоминая что-то плохое.

— Тут вот какое дело, — сказал офицер. — Я внял твоему совету, и ты действительно оказался прав.

— Какому из? — спросил парень.

— Про то, что правительственный лагерь может оказаться не лучшим местом для жизни, — с кислой улыбкой проговорил мужчина. — Это уже начало проявляться. Простым беженцам выдают по четвертинке ржаного хлеба в день. Плохо приготовленного ржаного хлеба, в котором чувствуется вкус отрубей, и после которого песок хрустит на зубах. Чиновники же едят вдоволь. Вчера они тайно организовали фуршет для видных лиц лагеря, пригласив и меня. Дорогое вино, икра, бифштексы. Я такое не ел, даже в прежние времена. Засохший белый хлеб, недопитые бутылки алкоголя и едва надкушенные мясные деликатесы потом были вывезены на грузовиках и выброшены на свалку за пределами города, чтобы гражданские не знали. Я специально узнавал потом у солдат сопровождающих грузовики.

В самом лагере обстановка с безопасностью также так себе. Всех приходящих беженцев досматривают. Огнестрельное оружие забирают. Также забирают консервы, колбасы, лапшу и значительную часть другой еды, если таковая найдется. И сигареты. Много случаев грабежа и изнасилований, даже убийств, но у полиции, занятой уничтожением зомби и защитой чиновников, нет времени ими заниматься. До меня доходили слухи, что охранники на блокпостах продавали каким-то людям информацию о красивых женщинах, пришедших в лагерь. Кто покупал эту информацию я не знаю, но подозреваю, зачем. Хотя в твоем лагере передвижение моих знакомых и родственников ограничено, и ты их не кормишь, зато здесь они в полной безопасности. Как ты и говорил. Люди оказались не менее опасными, чем зомби.

— Информация устарела, — пожал плечами молодой человек, показывая вид того, что он не удивлен. — Теперь мы кормим часть людей. Но они должны стать наполовину заключенными. Чтобы не бегать вокруг и не создавать проблем моим людям.

— Как это, заключенными? — спросил Лагранж, нахмурившись.

— Мы предоставили им коммунальные квартиры, в которых по спискам должны проживать два человека на комнату, — пояснил Марсель. — Они не могут выходить за пределы квартиры в иное время, кроме похода в столовую. Но взамен мы кормим их три раза в день.

— Понятно, — кивнул майор. — Ты все еще придерживаешься принципа не принимать в члены лагеря тех, кто не убивает зомби?

— Я буду придерживаться этого принципа, покуда жив я и мой лагерь, — широко улыбнулся Макс. — Кстати, к вам вчера и сегодня Система присылала одиннадцатилетних детей?

— Да, что-то об этом упоминалось на собрании, — ответил офицер. — Но их было немного, всего пять ребятишек, кажется.

— А у вас много бойцов, сражающихся с зомби в ближнем бою? — почесав подбородок, спросил парень.

— По сравнению с обычными солдатами, не так уж и много, — сказал Лагранж. — Три сотни. Или четыре. Больше половины из них присоединились уже после формирования лагеря, силой пробившись к нам.

— А они нашли своих родителей? — глядя офицеру прямо в глаза, спросил Марсель. — Ты можешь отправить их мне, если они согласятся?

— Что ты хочешь с ними сделать? — посерьезнев, спросил мужчина, его рука едва не дернулась к пистолету.

— Я хочу сделать из них вот кого, — молодой человек показал в сторону проходящей мимо группы детишек.

Те были облачены в защитную униформу, на которой было много пятен крови. Легкой трусцой дети подбежали к пожарной машине, из которой их полили сильно хлорированной водой. Затем дети сняли слегка промытую форму, оставив ее сушиться на стойке. После чего они разделись до трусов и передали внутренние защитные костюмы другой группе детей. После чего первая группа оделась в обычные тренировочные костюмы и трусцой побежала в сторону отдельного ресторана. Там будто бы было разделение на два мира.

С одной стороны были вялые и поникшие сотни людей, укутанные в плащи и куртки, стоящие в очереди за простой похлебкой или поедающие ее с пустотой в глазах. С другой стороны были бодрые и здоровые молодые и старые люди в тренировочных костюмах, получавшие первое, второе, салат и компот или чай с печенькой. Хотя была очень и было несколько прохладно, но они даже не вздрагивали от порывов ветра, уплетая три блюда быстрее, чем люди на противоположной стороне одну тарелку похлебки. А посередине между ними был невысокий деревянный забор, разделяющий два мира и визуально закрепляющий контраст.

Детишки получившие внутренний защитный костюм из рук товарищей, быстро в него оделись, взяли с другой стойки сухой защитный комплект и булаву, после чего отправились в сторону баррикады. Также легкой трусцой.

— Они… — Лагранж запнулся. — Они выглядят, как солдаты…

— Они и есть солдаты, — кивнул Марсель. — Если ты не заметил, мы на войне. Межвидовой войне. А дети, которых прислала система, получили хорошую теоретическую подготовку. Лучшую, чем я могу обеспечить с текущим количеством преподавателей и наставников. Через пару дней должны начать прибывать и недавно родившие женщины. Мне они также нужны, если готовы сражаться. Скажи им, что я помогу выкупить их детей после трех лет службы. Детей до трех лет нельзя выкупить у Системы.

— Не знаю, смогу ли это провернуть… — покачал головой майор. — Чтобы договориться с руководством лагеря, мне понадобятся веские основания.

— Только если они не предоставлены сами себе, — прищурился Макс. — При вашем лагере был организован детский дом?

— Да, был, — кивнул Лагранж.

— Если они туда попадут, то ты сможешь забрать детей из детдома, подкупив персонал, — улыбнулся Марсель. — Я предоставлю продукты для подкупа. Можешь вывести больше детей, я приму всех. В вашем лагере они лишь погибнут от голода или станут добычей волков в человеческом обличье. Это не праздные мысли. Я уже лично столкнулся с несколькими случаями насилия над детьми. В нынешнее неспокойное время некоторые люди предпочитают вести себя, как животные. У меня эти дети будут в большей безопасности, чем в твоем лагере.

— Я согласен, — улыбнулся майор. — Но у меня есть условие, ты должен принять больше моих людей, среди которых будут родственники и друзья моих солдат.

— Без проблем, — согласился молодой человек. — Проведете их через канализацию. Я предоставлю безопасный маршрут. Но я не буду относиться к ним как-то особенно. У них будет только два выбора.

Он указал на деревянный забор, разделяющий миры.

— Я понимаю, — кивнул мужчина и протянул руку.

— Договорились! — пожал ему руку Лидер лагеря.

Чуть позже Макс сделал апгрейд навыка вызова клона до второго уровня за десять тысяч кредитов и призвал второго клона. Оба клона теперь имели шестьдесят процентов физических характеристик основного тела плюс 0,6% за каждую единицу характеристики интеллект. Кроме того, теперь клоны могли слегка изменять внешность. Фигура осталась прежней, но могла немного меняться растительность на теле и голове, цвет кожи и глаз и немного контуры лица. Второй клон изменил лицо на лицо мужчины лет тридцати со слегка смуглой кожей, пронзительными миндалевидными светло-карими глазами и седыми волосами на голове и не менее седой густой щетиной. Кулдаун вызова после отзыва или смерти клона сократился с 72-х часов до шестидесяти.