Кто бы мог предположить, что этот ублюдок сумеет так укрепиться менее чем за два месяца. Не было ни одного правительственного лагеря в мире, который бы полностью очистил хотя бы один крупный город. А мелкий подонок очистил уже два. Конечно, у многих фракций была такая сила, хотя это и тяжело было бы в городских условиях, но бригада, а может быть, даже пара батальонов солдат смогла бы провести зачистку. Однако, это было бы слишком дорого. Сейчас, когда производства по всему миру остановлены, каждый патрон был по цене золота. Никто не хотел столь бессмысленно и бесполезно тратить ресурсы. Ведь выживших в городе затем еще придется кормить и обеспечивать их быт. А также они могут требовать к себе лучшего отношения или даже поднять бунт.
Таким образом, в Лютеции, как и во всех других столицах, были освобождены от зомби только несколько элитных районов, где застряли важные люди города и страны, и дальнейшего продвижения не происходило. Вместе с предместьями в Лютеции проживало почти пятнадцать миллионов человек. С учетом тридцати порталов вторжения, там должно было быть до тридцати миллионов древних и новообращенных зомби. А это — тридцать миллионов патронов, минимум. Это если каждый солдат будет точно попадать в голову, что было абсолютно нереально. По итогу, пришлось бы потратить сотни миллионов патронов на одну только Лютецию.
Этим и был ценен Леон. Для его освобождения нужно было бы потратить до десяти миллионов патронов. Их и можно было посчитать первоначальной стоимостью города. Но там были еще и другие преимущества и возможности. А также люди. Но наиболее ценными были десять тысяч импмэнов. Крупные фракции только сейчас поняли настоящую ценность импмэнов. Каждый такой боец мог сэкономить сотни или даже тысячи дефицитных патронов. И, конечно, многие фракции начали выращивать свои собственные армии импмэнов. Но момент был в некоторой степени упущен. Под защитой военных было не так много людей, готовых рисковать своей жизнью в битве против зомби. Более того, сильных зомби сейчас стало больше, и выращивание импэма усложнилось в несколько раз, по сравнению с тем, что было в самые первые дни. Оставалось только проклясть дешевую удачу ублюдка, который успел создать свою армию на начальной стадии вторжения и теперь, опираясь на значительный первоначальный фонд, мог расширять и улучшать ее дальше. Даже если у него не будет новых бойцов, постоянно поднимающих уровень десяти тысяч импмэнов было достаточно, для вольготной жизни в условиях пост-апокалипсиса.
Разумеется, у центрального правительственного лагеря Версальской Республики, как и у почти всех других, было более десяти тысяч импмэнов. В одной только семье Каррьеров, включая скрытые элитные силы, их было более трех сотен, и количество росло. Но они не были едиными, как у дешевого ублюдка. Не могли выступать объединенным фронтом, если бы только лагерю не грозила великая опасность. И в условиях, когда для каждой отдельно взятой силы импмэны были драгоценностью, последние требовали к себе особенного отношения, зачастую. Они требовали много ресурсов и даже женщин. А также, по большей части, работали по желанию. Не более нескольких часов в день. Действительно опереться семья Каррьеров могла на горстку преданно элиты. У ублюдка же его импэны были, как грязь под ногтями. В лагере Седьмое небо импмэны были везде, куда ни плюнь. Поэтому они не чувствовали своей исключительности. Над ними всегда был какой-то еще, более сильный импмэн, и за место под Солнцем они должны были конкурировать с другими улучшенными людьми. Поэтому лишь могли подавить свою гордость и слушать приказы командования, как обычные люди. Филипп, как и многие другие аристократы и чиновники, очень завидовал такой атмосфере. Ему и самому приходилось убивать зомби, которых ему доставляли его люди, чтобы быть достаточно сильным и не быть презренным улучшенными людьми. Иначе, кто знает, не захотят ли они еще большей свободы в будущем. Когда у солдат кончатся патроны и снаряды, кто сможет сделать этих монстров, кроме точно таких же монстров?
Все понимали, что действовать в отношении лагеря Седьмое небо нужно было быстро. Каждый день лагерь креп, а они каждый день расходовали патроны, так как одних только ленивых импмэнов их фракций было недостаточно для сдерживания зомби и поиска провизии и ресурсов в Лютеции. И когда наступит новый мир, мир улучшенных людей, дешевый ублюдок сможет вознестись в небеса одним махом. Встать на вершине. Тогда уже никто не сможет угрожать его положению. Все это понимали, но никто не хотел рисковать просто так. Им нужны были преимущества и выгоды. Пресловутая земля, которая в Леоне теперь стоила сотни патронов за каждый квадратный метр и тысячи или десятки тысяч патронов за каждый отдельно взятый дом. Но больше всего они хотели заполучить себе послушных и обученных импмэнов. Импмэнов семьи Каррьер! И никто не соглашался на конкретные цифры. Все, и Филипп в том числе, думали, что в Седьмом небе должно быть больше импмэнов, чем доложили шпионы. Можеть быть даже до пятнадцати тысяч. А если их будет двадцать тысяч? Никто не хотел получать лишь половину потенциальной выгоды. Все хотели процент от добычи, а не число. Это также вызывало у Филиппа головную боль.
Было бы хорошо, если бы это была предыдущая эпоха интернета, тогда вычислить количество импэмов было бы проще. Но в настоящее время это было нереально. А обычный человек не смог бы на глаз определить разницу между толпой в десять тысяч или двадцать тысяч человек. Тем более, что импмэны Седьмого неба никогда не собирались в одну группу, а действовали сменами по разным направлениям. В данный момент даже правительство Версальской Республики не знало, где конкретно действовали бригады Седьмого неба и в каком количестве. Были ли это одни и те же бригады или разные.
Когда был освобожден какой-нибудь городок, то информация худо-бедно могла дойти до верха. Так можно было проследить примерную область действий Седьмого неба. Но было неизвестно, отклонялась ли бригада в стороны, чтобы освободить деревни. Все ли деревни вдоль главных дорог были освобождены или только некоторые. Тем более, ничего нельзя было сказать о деревнях и населенных пунктах в глухих районах, о многочисленных фермерских хозяйствах. Никто, даже сами жители Леона, не знал, сколько в Леоне сейчас проживало выживших. Кого-то привозили в город, кого-то доставляли в Манрок, кто-то решил свободно жить в небольших городках за пределами Леона, несмотря на трудности с электричеством и водоснабжением.
Несколько небольших фракций или групп туристов пытались проникнуть на территорию Седьмого неба, дальний край которой находился всего в нескольких десятках километров от правительственного лагеря, но они либо возвращались ни с чем, увидев лишь пустые деревни и городки, либо встречались с бандитами, недобитыми Седьмым небом, либо были схвачены бригадой, и дальнейшая судьба некоторых из этих экспедиций была неизвестна. Кто-то подозревал, что они отправились отнюдь не за провизией или ресурсами, а за развлечениями. Таких людей в Седьмом небе не жаловали. Несколько групп были напрямую депортированы за пределы территории Седьмого неба к Лютеции, а иные были отправлены в Манрок, лишившись лидеров. Кто-то был взят под арест.
Однако, все это лагерь Седьмое небо делал очень аккуратно, и возмущения схваченных людей не оставляли на системном форуме даже кругов на воде. Образ этого лагеря в умах бесчисленных людей был довольно крепким и положительным, несмотря на серьезную пропаганду со стороны многих сил и фракций. Лидеры общественного мнения напрямую могли лишиться своей репутации и последователей, когда необоснованно выступали против Седьмого неба. Им просто не верили. Лагерь же, если и совершал какие-то преступления, то не оставлял после себя следов и свидетелей. По крайней мере, в информационной среде это был крепкий орешек, который не так просто было бы вскрыть. Подавить его можно было только силой, для этого и нужна была экспедиция, которая уже задержалась на три дня по сравнению с расчетной датой. И когда экспедиция соберется полностью, было точно неизвестно, как и конечный состав сил.
