“Зоя” – мелькнула имя в тревожной голове вожатого.

На душе у Макара в момент полегчало, а сам он даже поймал себя на легкой улыбке, удивляясь тому, как он мог забыть о решении проблемы, что находилось у него прямо под носом. “Зоей” звался местный буфет, в который пионеры то и дело бегали за сладостями, мороженным и прочей дефицитной в лагере дребеденью. Однако детишки и не догадывались, что в прежние времена в буфете отпускали не только ходовые детские шоколадки и жвачки, но и лютую запрещенку для вожатых и приезжих гостей. Завариваемая лапша, чипсы и сухарики, газировка, сигареты и даже безалкогольное пиво – вот то, что грело душу многих работников лагеря после отбоя в особо голодные дни. Делалось это, разумеется, из-под полы и без ведома начальника лагеря, а цены на всё это изобилие были и вовсе космические. Однако, за неимением альтернативы, это дело, так или иначе, всё равно себя окупало. Товар сбывался, а самим вожатым не нужно было устраивать вылазки за территорию лагеря, чтобы лишний раз раздобыть себе курева, выпивки и еды.

Сейчас Маку оставалось только выбрать время для того, чтобы посетить “Зою” и сделать свою жизнь немного радостнее.

Только вот даже с этим всё обстояло не так уж и просто, ведь, как назло, именно на сегодняшний день его напарница взяла себе выходной. Всё бы ничего, оно и понятно – отдыхать нужно всем. Макара раздражало другое – то, что Зоря как раз-таки никуда не уезжала из лагеря, а решила просто побыть не у дел. Девушка, исходя из ее собственных рассказов, собиралась выспаться и поваляться в вожатской, погулять и подышать свежим воздухом, сходить к озеру позагорать и может быть даже на пару часов смотаться в город, чтобы развеяться. В то же время Зарина строго настрого запретила напарничку обращаться к ней на протяжении всего дня, просила ее не тревожить и вообще вбить себе в голову, что ее тут и вовсе нет.

“Просто представь, что я умерла и это мой дух витает над землей тебе в наказание” – вот как она попыталась объяснить вожатому свой особый неприкасаемый статус.

В свою очередь Мак не понимал такого отдыха и даже презирал его. Какой смысл торчать у всех на виду и делать вид, что ты ни при чём и тебя не существует, когда ты при этом болтаешься у всех на виду и тебя замечают также отчетливо, как и созревший прыщ на открытом лбу?

Как бы там ни было, но и поделать с этим вожатый ничего не мог. Лезть к Зоре и просить ее постоять на отряде, пока Макар сбегает в магазин, было опасно для жизни – вожатый не хотел, чтобы она потом проела ему всю плешь своими нескончаемыми упреками. Но и оставлять ораву малолеток без присмотра тоже было нельзя. Дело было не в переживании за детишек – на них Макару было плевать – а в том, что эти самые детишки могли сотворить в его отсутствие. Ответственность за любые их деяния всё равно легла бы карающим молотом правосудия на его светлую голову, поэтому и бросать их без надзора было себе дороже.

Подмоги у Мака тоже не предвиделось. Ольга Викторовна сегодня уже подменяла Юлю на четвертом отряде, а Элина была занята какими-то своими чересчур важными делишками, еще вчера сказав на планерке, что на нее седьмой отряд может не рассчитывать. Было не ясно, действительно ли у тетки был завал по работе, либо же она просто не хотела делить с племянником один отряд, памятуя их свежую ссору. Важен здесь был только итог – Маку предстояло выстоять на отряде в гордом одиночестве и ждать помощи ему было неоткуда.

Что ж, придется как-то справляться самому и выкручиваться. Благо, что делать это ему приходилось уже не впервой. Жизнь научила…

Артур чуть ли не вывалился из дверей столовой и ноги как можно скорее понесли его в сторону от выходящей вслед за ним шайки девчонок. Он был им совсем неинтересен, да и сам Артур боялся не всех их, а только одной единственной девушки – Лизы.

Ах, Лиза… Существовало ли в мире имя прекраснее? Нет, конечно же нет. Да и красивее нее тоже было никого не сыскать. В тот день, когда Артур Селезнёв впервые увидел Лизу Мельникову, у него практически остановилось сердце – впервые за всю жизнь. Он сразу позабыл о том, как упирался и не хотел ехать в лагерь, потому что он уже “не маленький”. Почти сразу же у него из головы вылетело всё, о чём ему говорил родители по поводу того, что и когда ему нужно одевать, а также в каких закоулках чемодана можно найти нужные для него вещи и атрибуты.

А всё потому, что теперь вся его жизнь состояла только из попыток украдкой посмотреть на Лизу поближе и подольше. Он поглядывал на нее во время сборов и репетиций, смотрел на девушку во время завтраков, обедов и ужинов в столовой. Он не отводил от нее глаз во время дневных и вечерних мероприятий, особо любуясь ей на сцене, когда парень не боялся, что она вдруг заметит его томный взгляд. Он смотрел на Лизу везде и всюду, а о большем пионер и не мечтал. До поры до времени…

Случай, что разбил душу юного влюбленного на мелкие кусочки, произошел не так давно, на одной из дискотек.

Перед этим Артур два дня набирался смелости и сил, чтобы пригласить Лизу на танец. Два дня у него в груди свербел страх, мешавший парню дышать, есть и пить. Чувствуя себя до омерзения слабым, пионер уж было начинал подумывать о том, чтобы попросить родителей забрать его с этого проклятого лагеря без всяких промедлений и вопросов, которыми его так любила осыпать мать. Но всё же жажда авантюры и непонятно откуда взявшаяся смелость сделали своё дело и Артур, который до этого боялся сказать даже пару слов в сторону Лизы, твердо решил во что бы то ни стало пригласить ее на танец.

И вот этот день, этот вечер, эта минута и мгновение, наконец, наступили. Пересилив себя и затаив дыхание, Артур подошел к ней и пригласил на танец. Сил еле хватило на то, чтобы не зажмурится в тот момент. От страха кружилась голова, а на лице парня наверняка застыла маска, изобличающая все его чувства на тот момент.

Лиза, к его превеликому удивлению, приняла приглашение, хотя было видно, что сделала она это без видимой охоты, а ее подружки только посмеялись в след “парочки”, уходящей в толпу. На короткий миг парень почувствовал себя победителем, однако очень быстро понял, что вечер грозит обернуться самой настоящей катастрофой. А всё потому, что за своей решимостью подойти и пригласить Лизу на медляк, Артур почему-то позабыл спланировать дальнейшие действия, совсем не ожидая того, что она вообще может согласиться. Что делать дальше – он не знал. Не умел он ни танцевать, ни вести себя с девушками. Расстояние между ними было слишком большое, пальцы Артура еле касались талии Лизы, а сама она отвела взгляд и как будто противилась смотреть в его сторону. Кошмар был сдобрен еще и тем, что во время так называемого “танца”, а на деле просто качки из стороны в сторону, кавалер несколько раз умудрился наступить своей лапой на хрупкие ножки партнерши, от чего она каждый раз “айкала” и кривилась.

Стоит сказать, что самого ужасного в итоге так и не случилось. По окончанию танца Артур, надеясь на сказочный исход, хотел признаться Лизе в любви. Да, именно в любви, потому что это была она. Не испытывая прежде ничего подобного, паренек был уверен в том, что признаться в своих чувствах ему обязательно стоит, а там, глядишь, и сама Лиза от таких откровений тоже поймет, что давно его любит и вообще они созданы друг для друга.

Но не тут-то было. В тот момент Лиза даже в темноте зала сумела понять, что сейчас произойдет нечто чересчур неудобное, а потому поспешила ретироваться с дискотеки вместе с подружками сразу же, как только медленный танец сменился обычной туснёй, оставив своего воздыхателя ни с чем.

После этого вечера их взгляды больше не пересекались. Точнее, теперь Лиза совсем не обращала на него внимания, а вот сам Артур наоборот – не мог отвести от нее глаз.

Смена превратилась для него в самую настоящую муку.

Каждый день для Артура становился очередной упущенной возможностью подойти к девушке своей мечты и заговорить с ней о том, что так тяготило его всё это время. Он не бросал надежды и всё еще надеялся признаться ей в своих чувствах, но в то же время парень понимал, что самой Лизе это было не нужно. И тогда какой смысл был признаваться в любви, когда человеку было попросту плевать на тебя?