В его маленькой однокомнатной квартире царили бардак и разруха. И без того заляпанная барная стойка на кухне была захламлена грязными тарелками, пустыми коробками от лапши быстрого приготовления и еще черт знает чем. На журнальном столике стояла жирная чаша с недоеденными острыми чипсами, а рядом с ней возлежали две початые пивные банки. Тут же, почти пустая, над павшими собратьями по цеху гордо возвышалась и главная причина паршивого состояния больного – бутылка дешевого, но забористого коньяка с говорящим названием “Ахтунг!”.
Судя по разгрому и кислому запаху, витавшему в затемненном помещении, Мак сделал вывод, что два своих самых важных события последней недели он отметил со всем достоинством и размахом – долгожданную победу футбольного клуба “Армада” в кубке второго дивизиона, а также свое не менее ожидаемое расставание с профессией грузчика на консервной фабрике.
В тот день, когда ему сообщили об увольнении, он высказал всё, что думал об окружающих его идиотах. Вспоминая разъяренный вид начальника смены – пучеглазого “бывшего” алкаша и вечно дымящего как паровоз коротышку с красноречивым прозвищем Чинарик – из-за которого, как думалось Маку, его и поперли с работы, настроение безработного резко улучшилось. Но это сладостное воспоминание не шло ни в какое сравнение с накрывшей его эйфорией от гола Благо Гжебича, забитого на девяносто второй минуте матча в ворота соседней “Олимпии”. Этот мяч принес его любимцам единственный трофей за последние семнадцать лет, от того и послевкусие от этой победы было просто потрясающим.
Чего, правда, нельзя было сказать о послевкусии сегодняшнем…
Из туманных мыслей Макара выдернул глухой телефонный звонок. Мелкая сенсорная мобилка, купленная им еще четыре года назад, в свое время очень полюбилась Маку не только за щедрый ценник, но и за свою простоту и громоздкий, но крепкий корпус. Однако сейчас, когда его голова с трудом отходила от бурных празднований, громкий звон был для него самым ужасным звуком на свете. С трудом вспомнив, что трезвонящая сволочь лежит под подушкой, Мак поскорее достал телефон и не глядя нажал на зеленую трубку на экране.
– Але, да… Кто это? – ответил он хриплым голосом, потирая глаза.
– Ого, я смогла до тебя дозвониться с первого раза. Запишу в свои достижения – ехидно ответил приятный женский голос на другом конце.
– Чё… Не понял. Элина? Ты, что ли?
– Не поняла. А у тебя разве мой номер не забит? – возмущенно спросил голос.
– Нет… Не знаю – невпопад ответил Мак, теперь уже держась за лоб. Тошнота и раскаленная голова призывали его немедленно принять хоть какие-то меры для облегчения страданий несчастного организма. – Я не глядя ответил.
– Ну-ну, ясно – ответила Элина. В ее тоне можно было распознать разочарование. – Что, опять веселился?
– Чё тебе надо с утра? – раздраженно спросил Мак. Воспитательная беседа на больную голову ему была совсем ни к чему.
– Вообще-то уже половина второго, Макар. У цивилизованных людей это называется день. Ну ладно… Я повидаться хотела. Мы с тобой уже два месяца не общались.
– Да? Два месяца… Хренасе…
– Ну если совсем точно – два месяца и одиннадцать дней.
– Я занят был – ответил Мак, с трудом сдерживая икоту. – Работал, потом увольнялся и всё в таком духе.
Сидеть на диване становилось уже невозможно – нужно было срочно перебираться поближе к туалету, чтобы была возможность парировать надвигающиеся события, или хотя бы быть к ним готовым.
– Я в курсе уже, мне сказали – выдохнула Элина. – Макар, я же тебя туда еле устроила, блин. Филипп мой хороший знакомый…
– Так говоришь, как будто меня в космонавты взяли, а не в грузчики. И вообще – твой Филипп мудак, Эль. Как и все, кто там работает. Поэтому ни чё страшного. А так… Знаешь, если б я хотел, то грузчиком в такую помойку и сам бы мог устроиться.
– Ключевое слово “если” – тихо ответила Элина. – Да уж… Ладно… Так что, мы увидимся?
– Прям сегодня надо? – простонал Мак, чувствуя, как горло сдавливают спазмы.
– Лучше сегодня. А то потом не успеем. Я ж уеду на лето, забыл? А у меня еще дел полно. Да и ты потом опять потеряешься, как и всегда.
– Не исключено – лоб у него начал покрываться испариной. – Давай вечером, не щас.
– Хорошо. Я позвоню, как поеду – сказала Элина, а после спросила: – Макар, а ты хоть у себя дома проснулся?
– Да, да! Пока – бросил Мак. Разговор начинал его утомлять.
– Ладно, до вечера…
Он не успел ничего ответить, а только лишь отбросил телефон в сторону и мучительно склонился над унитазом, надрывая глотку.
Ему уже давно не было так плохо.
Уличное кафе, что укрылось в одном из уютных переулков ближе к набережной Ладного, было заполнено народом – отдыхали здесь не только взрослые, но и дети. Уплетая разноцветное мороженное и запивая всё это удовольствие газировкой, детеныши каким-то образом умудрялись издавать еще и огромное количество звуков, чем обращали на себя внимание остальных посетителей. Официанты сновали меж столиков с такой скоростью, что уследить за ними порой было просто невозможно.
Обилие запахов, витавших в воздухе, сводило Мака с ума. Он еще не успел отойти от утреннего похмелья, а за целый день в его измученный желудок так и не попало ничего съестного, зато в обратном направлении проследовало достаточно. От того ароматы свежих булочек с одной стороны пробуждали у Макара зверский аппетит, но с другой – заставляли искать взглядом ближайший санузел, чтобы при случае моментально ретироваться от всего этого безобразия и прочистить организм. Тем временем Элина внимательно изучала поданное меню. Вид у нее был такой сосредоточенный и важный, будто она выбирала не начинку для куска пирога, а штудировала квартальный отчет. Боковым зрением Мак заметил мужчину, который то и дело поглядывал на Элину. Казалось, что если бы напротив нее сейчас не сидел чурбан подозрительной внешности, в теплый майский вечер напяливший на себя толстовку с капюшоном, то одинокий красавчик обязательно спросил бы у нее разрешения подсесть за столик и у пары наверняка бы завязалась приятная беседа. Но вместо этого, искоса бросив взгляд на присосавшегося к бутылке с водой Мака, мужчина грустно отвел взгляд и уставился в телефон, изредка отпивая из своей чашки кофе.
Элина была старше Макара лет на пять и приходилась ему теткой, пусть и не родной. Однако даже такое родство не мешало племяннику признавать, что Элина была девушкой приметной, и, чего уж тут скрывать – красивой, благодаря чему обращала на себя внимания не только многих мужчин, парней и мальчиков, но порой даже и некоторых женщин.
В первую очередь в глаза бросались ее волосы – темные и волнистые, они чуть не доставали ей до поясницы. Эля держала их распущенными и почти никогда не укладывала в прическу, что нисколько не убавляло красоты ее блестящих локон. Ростом Элина была чуть выше, чем ее племянник. Пусть он и сам никогда не был коротышкой, но в отношении тетки такой уступок порою сильно раздражал Мака. Чаще всего он старался вообще не стоять с ней рядом, чтобы даже такая мизерная разница между ними никому не была заметна. Косметикой девушка почти не пользовалась, лишь глаза у нее всегда были подведены, что для Макара выглядело пусть и странно, но в то же время интересно. Элина любила спорт – занималась фитнесом, бегом, ходила на йогу, массаж, в тренажерный зал и в еще кучу других спортивных и модных мест. Племяннику было не ясно, когда она успевала уделять всему этому столько времени, однако постоянные диеты, правильное питание и тренировки уже давно сделали ее фигуру стройной и подтянутой, из-за чего она и стала мишенью для жадных глаз окружающих.
Поэтому-то Мака удивляло, с какого такого перепугу Элина столь внимательно просматривает меню с такой вредной и калорийной для нее пищей, к которой она чаще всего старалась вообще не притрагиваться.
