– Ну чё теперь поделаешь? – пожала плечами Зоря. – Мы с ним и так уже договорились, что эту смену доработаем вместе и больше он со мной стоять не будет.
– Да? – удивилась Элина.
– Ага. Поэтому менять его сейчас будет как-то нехорошо, раз мы сговорились. Да и тем более всё не так плохо, как может показаться. А показаться, глядя на него, может многое.
– Ладно, как знаешь. Но если что – сразу обращайся ко мне. Договорились? Чтобы он не вытворил…
– Я поняла вас, поняла. Не переживайте. Обращусь, никуда не денусь.
– Хорошо…
– А можно вам вопрос задать, раз уж мы вот так говорим?
– Конечно. Спрашивай.
Вожатая еще не до конца осознавала, уместно ли будет ее внезапное любопытство. Однако сдавать назад уже было поздно.
– Вы знаете, что у него здесь такого случилось, из-за чего он возвращаться не хотел?
Элина оказалась в замешательстве. Девушка вновь обратила свой взгляд на вожатскую Макара, думая о чём-то своем. Зоре же вдруг начало казаться, что она переступила черту, за которую ей заходить лучше не следовало.
– Это он сам тебе сказал? – тише прежнего спросила начальница.
– Да.
– Пьяный был?
– Нет, трезвый. Это он вчера вдруг решил мне объяснить свое “положение”, чтобы нам проще работалось. Мы с ним с первого дня собачились, вот он, похоже, и захотел высказаться, как я поняла. Я знаю, что он здесь из-за безработицы. И еще он сказал, что в прошлый раз очень тяжело отсюда уходил.
– Тяжело? Хм… – совсем поникла Элина. – Это еще мягко сказано.
– Только вот он договаривать не стал. Наверное, случилось что-то серьезное, раз Макару больно об этом говорить. А я и понять ничего не могу толком. Думала, вдруг он так пытается меня разжалобить, чтобы я на него меньше давила и лишний раз ничего не требовала. Вот я и решила у вас спросить. Извините, что не в свое дело лезу.
– Ничего… Только вот больно об этом говорить не только ему, но и мне, Зорь. Прости, но раз он не посчитал нужным рассказать подробности, то и я не буду. Я просто не могу так с ним поступить. Просто знай, что это правда.
– Всё так плохо?
Начальница поджала губы, осторожно подбирая слова.
– Скажем так – у него были все причины для того, чтобы сюда больше никогда не приезжать. Отсюда и все эти его психи, загулы и всё тому подобное. Не хочу его оправдывать, но там действительно есть, из-за чего нервничать. Только вот Макар по-своему справляется со стрессом… Последние годы он совсем скатился, я перестала его узнавать. Да и жалеть перестала, честно говоря. Сил на это у меня уже не осталось. Вот поэтому я не хочу, чтобы еще и ты его терпела. Тебя вся эта ситуация никак не должна касаться. Одно дело, когда трудно сработаться с человеком, другое – когда человек специально и на зло всё саботирует. От него можно ждать чего угодно, поэтому я за тебя и боюсь, Зорь. Даже я не думала, что Макара здесь так занесет, иначе бы просто не позвала его…
– Да вы не переживайте. Я ведь тоже не сахарная, если что. Разберемся.
Элина кивнула. Девушка стала тереть глаза, будто была готова завалиться спать прямо здесь и сейчас. Сама же Зоря нисколько бы не удивилась, если бы так оно и произошло. Видок у начальницы лагеря действительно был уставший, но теперь, когда вожатой открылась прежде невиданная сторона личности Элины и нелегкие взаимоотношения с племянником, ее ноша показалась Зарине еще менее завидной.
– Ладно… Хорошо… Я очень на это надеюсь. Только давай этот разговор останется между нами?
– Естественно. Я не трепло, Элина Вадимовна. Да и не хочу потом с Макаром еще и из-за этого разбираться.
– Спасибо… Фу-у-у-х, как же всё это надоело уже. Благо, что хоть на родительском дне его не будет. Хотя бы за это голова не болит. Не нужно бояться, что он там что-нибудь выкинет…
– В смысле? – напряглась Зарина. Девушка очень надеялась, что начальница лагеря просто перепутала выходные своего племянника с другим днем, не выпадающим на послезавтрашний родительский набег. – А у него разве не на завтра выходной стоит?
– Да. И еще на послезавтра.
Мир провалился. В груди предательски екнул испуг и захолодела злоба.
“Будь ты проклят, Макар”.
– Я буду одна? – с опаской переспросила Зоря, стараясь изо всех сил не выдать растерянности.
– Нет, конечно. Я с тобой на отряде постою. Оля вон тоже будет замещать Надю на пятом. Все при деле.
– Да? Допустим… Просто я первый раз слышу об этом.
– Мне сказали, что он свои выходные еще на прошлой неделе переписал. Дела у него какие-то в Ладном. Деловой… А тебе он об этом, разумеется, не сказал, да?
– Нет. Забыл, видимо.
– Вряд-ли. Не думаю, что он вообще собирался это делать. Да и про родительский день он вряд ли помнит. Но я даже рада, что его не будет. И без него будет полно головняков.
– Ага… Ну ладно, чего уж тут – развела руками Зоря. – Раз такое дело, то завтра у нас всё равно день свободный, поэтому можете выдохнуть. А вот послезавтра придется поработать, напарница.
Начальница искренне улыбнулась, что даже немного сгладило настроение вожатой.
– Хорошо. Звони завтра, если понадоблюсь. Я буду здесь, никуда не уеду. И даже в администрации сказала, чтобы в эти дни меня не трогали.
Распрощавшись с Элиной и пожелав друг другу добрых снов, Зоря, немного растерянная, вернулась в свою комнату и застала там уже спящую Карину. Девушка, поджав под себя ноги, тихо сопела в обнимку с подушкой. Уснуть белокурой вожатой не помешал ни включенный свет, ни детские голоса, что были слышны через открытое окно.
“Спящая красавица” – подумала про себя Зоря, выключила свет и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Ей нужно было обдумать многое из того, что она только что услышала. А для этого как нельзя лучше подходил именно свежий вечерний воздух. Нужно было прогуляться, пока дети вновь не заполонили Южный корпус.
Заслуженный отдых
Короче слушайте. Или читайте? Не знаю, как правильно.
Я вами горжусь. Всеми! Вы красавцы. Я не особо помню, что там было у остальных отрядов, но ваше наше с вами выступление мне зашло. И плевать, что мы не заняли первое место. Всё было отлично. Поэтому можете собой гордиться, но только не очень долго.
Я уехал на два дня. Не звонить. Не писать! Я серьезно!
Слушайтесь Зарину! Если будете косячить – приеду и оторву уши.
Макар.
P.S. Ваня, помни про мои подзатыльники!
– Миленько – улыбнулась Настя, отдавая Зарине тетрадный листок, исписанный неровным почерком Макара.
– Странно, что он вообще решил это написать – сказала Нина, доедая уже третий шоколадный йогурт, оставшийся после второго ужина.
– Да я и сама удивилась. То из него и слова не вытянешь, то его внезапно прорывает на целое письмо. Ну ладно – на записку, а не на письмо, но всё же. Человек загадка этот Макар – ответила Зоря, аккуратно складывая листок и убирая в свой ящик. – Я когда утром увидела, что письмо к нашему уголку пришпандорено, сама его сорвала, чтобы поскорее прочесть. Боялась, что он там хрень какую-нибудь напишет с бодуна…
– А вот такому я бы уже не удивилась – кивнула Настя, поглаживая и рассматривая свои ноги без всякой на то надобности. – С ним бы я уже вообще ничему не удивилась. У него уже столько выкрутасов было, мама не горюй. У некоторых за всё лето столько не наберется.
– А то и за все смены.
– Ага. Ну а потом, когда раз пять прочла, решила всё-таки оставить. Человек старался, всё-таки…
– Что будете готовить на завтрашний концерт? – спросила Карина, которая до этого не очень активно участвовала в беседе. Казалось даже, что она нарочно постаралась сменить тему разговора.
– У меня есть девчонки гимнастки, у них даже выступление готовое есть – первой отозвалась Настя, наконец оставив свои ноги в покое и прикрыв их подолом платья. – Его и покажем.