Макар, подглядывая через щель в приоткрытой двери, всё же решился зайти на опасную территорию.

– Здрасьте – обратил на себя внимание вожатый. – Тихон Валерьевич?

– И тебе не хворать – не отрываясь от работы, буркнул плотник. – А кто спрашивает?

– Я Макар, вожатый с лагеря. Дело есть.

– Хех, дело, говорит, есть, Петрович. Слыхал? То-то у тебя нога утром гудела. Не зря, выходит.

– Ага – усмехнулся Петрович, который в отличии от своего коллеги, удосужился почтить Мака своим вниманием. – Паренек, если у вас там в корпусе сломалась чего, то вы через Олю передавайте. Ну или через начальницу, на худой конец. Сюда можешь не ходить. Новенький, что ль?

– Нет. Не особо – ответил Макар. – Я тут по другому поводу. Хотелось бы в обход начальников.

– Водкой не торгуем и лишнего табаку не держим – самим не хватает ни того, ни другого. Да и вообще у нас тут ЗОЖ, понимаешь ли – усмехнулся Тихон, явно довольный своей шуткой.

– Я не за этим – Мак начинал терять терпение. – Спросить хотел, остались ли у вас динозавры из фанеры с выставки, которых здесь оставили? Дело было давно, несколько лет назад.

Тихон Валерьевич, наконец, оторвался от злосчастной балки и выровнялся в свой полный, но невысокий рост. Своим вопросом Маку явно удалось привлечь внимание плотника.

– А ты откуда за них знаешь? – серьезно спросил Тихон.

– Работал здесь тогда, потому и помню – ответил Макар. Ему казалось, что ситуация, почему-то, стала накаляться. – Короче, если они еще есть, я бы их хотел одолжить. Для вечернего выступления очень нужны. Готов расплатиться коньяком.

– Видишь, Петрович – я же говорил, что рыночные отношения на всех уровнях человеческого бытия сейчас – это уже норма. И в наш с тобой век по-другому уже не будет. Всё продается, Петрович, и всё покупается. Страсть какая! – проигнорировал предложение вожатого плотник. – Пошли, перекусим.

– Э, мужики, я прозрачный, что ли? – разозлился Макар. – Чё вы клоунов-то из себя строите? Нет их у вас, так вы так и скажите. Чего комедию ломать?

– Ты иди в отряде командуй, соколик. Мы перед тобой отвечать не должны, так что канай отсюда…

– Базара ноль, тогда у тетки своей спрошу, у Элины. Может тогда вы тут посговорчивей станете, соколики – с нажимом бросил работягам Макар и уверенным шагом направился к выходу. Он очень не хотел пользоваться своим козырем, но другого выхода у него уже не осталось. Вожатому стало очень противно.

– Погодь, пацан. А ты что, тоже Закрепин, что ль? – окликнул его Петрович.

– Он самый – не глядя ответил Мак, продолжая идти к выходу.

– Да погоди ты – вновь сказал столяр, который был явно сговорчивее, чем Тихон. – Валерич, ну не упрямься ты. Если он от Элины…

– А мне-то по чём знать, что он ейный… Кем ты там ей приходишься?

– Племянник – ответил Мак, стоя в дверях.

– Вот, племянник. Мало ли Закрепиных по земле ходит…

– Так ты позвони ей, да спроси – предложил вожатый. – В чём проблема?

– Да щас, ага… Не, ты глянь на него – на слабо берет – усмехнулся плотник, почесывая спину. – Буду я на тебя еще свои кровные тратить. У меня тариф уж больно прожорливый…

– На, с моего звякни – сунул ему свой телефон Макар, где уже высвечивался контакт Элины, которую оставалось только вызвать.

Поправляя очки, Тихон Валерьевич вгляделся в экран, облизал узкие сухие губы, после чего вернул телефон вожатому, так и не позвонив начальнице.

– Ну ладно… Слышал я, что навроде как есть у нее племяш.

– Ну вот, а я о чём? – заулыбался Петрович. – Стал бы он так щеголять, если б это брехня была?

– И то верно. А ты бы так и сказал, что от Элины. Чего шифроваться-то? – буркнул Тихон.

– Я так и сказал, только вы не поверили. Память плохая?

– Не без этого. Возраст уже такой, положено – развел руками столяр. С каждым мгновением он становился к незваному гостю всё радушнее.

– За память соболезную. А на мой вопрос это тоже распространяется?

– На какой? А-а-а… Ты про музейных этих? Дык деревяшек тех уже давно нет. Мы их в хозяйстве применили, а остальное разошлось куда-что. Они тогда вообще много чего сбросили, но токмо это всё барахло было. Кое-чего я себе даже на дачу притаранил, что здесь не пригодилось.

– И чё – вообще ничего нет? Совсем? – с каждой секундой в Макаре всё быстрее гасла надежда. – Вдруг на складе чего завалялось…

– Куда там – хрюкнул Петрович. – Артурчик у нас там лишнего ни чё не держит. У него ж там всё по журнальчику, всё по тетрадочке тютелька в тютельку должно быть.

– Не говори. Зануда старый…

Стряхнув пепел с сигареты, Тихон затушил окурок в проржавевшей банке. Подойдя к импровизированному умывальнику и смочив руки, работяга с хлюпающих звуком стал смачно прочищать нос, что вряд ли можно было назвать захватывающим зрелищем. Эта симфония казалась вожатому такой громкой, что он был почти уверен в том, что ее будет слышно еще на самом въезде в лагерь.

Тем временем мысли Макара снова вернулись к его вопросу и надеждам, которые только что смачно обрушились и теперь преспокойно лежали в руинах.

– Всё понятно – выдохнул Мак. – Ладно, спасибо за помощь.

– Ты погоди, соколик… – окликнул его Тихон Валерьевич, вытирая лицо и руки какой-то засаленной тряпкой. – А чего ты за них спрашивал? Что – больно нужен был этот хлам?

– Да, нужен – тихо ответил Макар. – Для мероприятия.

– Понятненько… Ты там за коньяк чё-то говорил, или мне послышалось? – вспомнил Тихон Валерьевич, запихивая очки в нагрудный карман робы.

– Выдыхайте. Коньяк дал, если бы было, за что.

– Так я ж к этому и веду – мы тебе и смастерить можем, чего хочешь – пожал плечами Тихон. – Там-то фигуры были элементарные, плевое дело. За час управимся. Ну за полтора…

– Серьезно?! – переспросил вожатый, не веря своим ушам. – Прям с длинной шеей будет?

– Если прям такой нужен, будет тебе и с длинной – пробулькал Петрович, тоже согнувшись над умывальником. – У нас тут фанеры завались. Одной больше, одной меньше. Тем более для дела не жалко. Для детишек.

– Ну, я не знаю… Те динозавры даже разукрашены были…

– Дык у нас и краска есть, какая хошь – ответил Тихон. – Ты только скажи, чего тебе точно надо. А лучше покажи – нарисуй там, или картинку раздобудь. С глазу же оно всяко лучше работается. Ну и тогда всё вообще будет на мази. Главное – про коньяк не забудь. Так сказать – угости честный трудовой народ.

– Ладно – кивнул Макар. – Ждите тогда… Скоро буду.

Вожатый со всех ног спешил обратно к Южному корпусу, не веря в то, что ему в кои-то веки так сильно подфартило. Надо же – шея и голова мамаши динозаврихи будет сделана специально для его вечерки! Самый настоящий эксклюзив! Где это видано? Мака ласкала сама мысль о том, что больше никто не мог себе такого позволить. И плевать, что для этого ему пришлось прикрыться фамилией начальницы. Главное, что ящик пива вновь стал осязаем в его мечтах, а значит осталось их только воплотить.

Запыхавшийся Макар с трудом смог объяснить Зоре, что ему предложили работяги на хоз-дворе. Напарница не особо поверила в такое чудесное везение, но всё же нарисовала ему голову диплодока, чтобы по этому рисунку Тихон и Петрович сделали необходимый Макару реквизит.

– Они тебя хоть не дурят? – волновалась Зоря, рисуя примерное изображение динозавра на бумаге. – А то мы из-за них еще и время потеряем.

– Да не, не посмеют – отмахнулся Макар. – Только пришлось упомянуть, что я тоже Закрепин, а моя тетка по чистой случайности является их работодателем. После этого дело пошло лучше.

– А, ну тогда понятно – кивнула Зоря, заканчивая работу. – Вот, держи. Размер там уже сам подстроишь. Только скажи им, чтобы шея не слишком длинная была. А то будет из-за кулис торчать, или вообще тянуться через всю сцену…

– Да, да. Хорошо. Короче, я щас с бутылкой пойду обратно к ним, всё объясню, покажу и так далее. Ну и еще проконтролирую, чтобы они там не напортачили. Вроде сказали, что за час управятся. Ты без меня тут потерпишь?