– Зорь, длинная шея – это эффектно! Все охереют, если мы такое на сцене выкатим. За одну такую подготовку уже можно будет влепить первое место…

– Да твою мать, Макар – забудь ты про этот дурацкий спор уже! – выпалила Зоря, перейдя на шепот. – Будешь впредь головой думать. Мы бы и с первоотрядниками такой штуки не замутили. А уж с девятилетками тем более. Не беси меня! Ты бы лучше раньше так из штанов выпрыгивал…

– Стоп! – взорвался Макар.

– Что стоп? Правда глаза колит? Да тебе было бы покласть на эту вечерку, если бы вы с Максом там не распетушились…

– Да подожди ты! Я вспомнил! Сюда же как-то приезжала выставка фигур! Давно еще… Блин, это моя третья или четвертая смена тогда была. Палыч всё гордился, что смог их сюда заманить.

– Не знаю такого. Боюсь, что в те времена по земле еще настоящие динозавры ходили – съязвила Зоря.

– Смешно – скривился Макар. – Точно… Сразу не вспомнил, потому что выставка убогая была, да и я тогда еще на выходной свалил, вроде как. При мне ее только собирали и разбирали…

– Макар, ближе к делу давай. Хватит ностальгировать.

– Короче, я это всё к чему – там как раз был этот динозавр с длинной шеей. Диплодок. Он у них стоял на задниках, как декорация. Не суть… Выставка была уже старая, и, если мне память не изменяет, какие-то макеты они здесь оставляли. Сломались они, вроде как. Вот и диплодок этот там сломался – я точно помню!

– Эм-м-м… А ты уверен? – с явным сомнением спросила напарница. – Звучит, как офигенное совпадение, прям как в кино. Ни чё не путаешь?

– Нет, было такое. Мне же лучше знать.

– Ладно, допустим. Ну и что дальше? Сломались и сломались. Их потом по любому на дрова пустили, а может и просто выкинули. А зная наших столяров, они их еще и пристроить куда-нибудь могли…

– Так это же надо узнать! Вдруг мы там еще чего найдем?

– Издеваешься?! Времени и так нет, а ты его вообще хочешь на херню спустить? В чём проблема просто придумать ДРУГОГО персонажа…

– Да не нужен мне другой!

– Какой-же ты упертый баран, господи…

– Я его найду! Отвечаю! Найду!

Зоря смотрела на Макара так, будто он нес откровенную чушь про инопланетян и пользу шапочки из фольги, которая не позволяла злобным пришельцам облучить его мозг. Весь его рассказ действительно был похож на плохую авантюру, цепляющуюся за самый маловероятный шанс на удачу.

Однако, за всё то короткое время, что Зоря знала своего напарника, она уже успела понять, что Макара тяжело переубедить, и будет лучше, если он сделает то, что задумал. Главное, чтобы это никому не вредило.

– Хорошо, предположим, что они до сих пор еще где-то там лежат спустя столько лет, в чём я крайне сомневаюсь, но… С чего ты вообще решил, что тебе их отдадут?

– А с чего-бы не дали? Это ж хлам. Кому он там нужен? – усмехнулся Макар.

– Знаешь, нам как-то раз даже одну доску с хоз-двора пожалели для мероприятия. Одну, Макар! А ты говоришь про макет. Тихон Валерич вообще мужик вредный, косо на вожатых смотрит. Еще и выпивает, разумеется…

– Ну так вот тебе и выход, если что – улыбнулся Макар.

– Ты о чём?

– Со всеми, кто любит выпить, можно договориться, Зорь. И чаще всего сделать это проще простого – подогнать им бутылку. У меня как раз есть коньяк. Не знаю, зачем взял, больно уж он по мозгам бьет… Ну а щас вот как раз может пригодиться.

– И почему я не удивлена – пожала плечами Зоря. – Смотри сам, конечно. Можешь попробовать. А еще можешь Элину Вадимовну попросить. Ей-то он точно не откажет.

– А она тут при чём? – с подозрением спросил Макар. Внутри у него что-то неприятно екнуло. Как будто злобные нацисты ухитрились раскрыть, что он являлся вражеским шпионом.

– При том, что вы родственники. А она еще и начальница…

– Мы не совсем родня, если уж на то пошло – поправил Мак.

– То есть? – удивилась Зоря.

– Не суть – выдохнул вожатый. – Есть там нюансы…

Их неловкую беседу прервала Карина, вошедшая в комнату. Вид у девушки из спокойного в миг стал растерянный. Искоса бросив взгляд на Мака, она сделала вид, что забыла что-то сказать пионерам и быстро покинула вожатскую, оставив за собой лишь приятный и еле ощутимый аромат то ли духов, то ли шампуня для волос.

– И чё это было? – усмехнулся Макар.

– Валеру искала, наверное. А так… Не бери в голову – нехотя сказала Зоря. – Она тебя просто немножко стесняется. Если что – я тебе об этом не говорила.

– Стесняется? С хрена ли? – удивился Мак.

– А то повода нет? – развела руками девушка. – Одно твое выступление в столовке с Юрой чего стоило. А как ты в первый день с вечерки сбежал? Тоже запомнилось, знаешь ли… Половина лагеря тебя вообще фриком называет…

– Кем? Фриком?

– Да. Это что-то типа психа, если коротко. А еще народ гадает, скольких людей ты убил и съел на воле. А по самым свежим сплетням – ты из жертв еще и мумии делаешь…

– Чего?! Чё это за херня вообще? Откуда это взялось?

– Короче, Макар – ты будешь тут задницу просиживать, или мы начнем работать? Беги узнавать за этих своих деревянных приятелей. А я пока буду с реквизитом разбираться, кое-что подготовлю и детям задания раздам. Времени в обрез.

– Да, точно – очнулся Мак. – Потом расскажешь, что за чушь вы там про меня городите!

– Обязательно – кивнула Зоря. – Так! Узнаешь и сразу назад! Не смей там потеряться по дороге! Никаких перекуров.

Всё это Макар слышал уже после того, как покинул вожатскую. Быстрым шагом он отправился в сторону хозяйственно двора, на ходу обдумывая всё то, что ему успела наговорить Зоря.

“Убил и съел людей?” – думал про себя Мак. – “Зачем их есть? Не думаю, что человечина очень вкусная. С другой стороны – я же ее никогда не пробовал!”.

– Петрович, ну куда ты ее мастыришь? – бурчал Тихон, пытаясь выровнять балку. – Не дергай ее, я сам сделаю…

– Да нормально же стоит – доказывал Петрович. – Сколько их уже шлепаем, никто не жаловался.

– Ты давай мне тут не булькай, а делай. У тебя уже давно без таблеток не стоит, сам мне говорил – ответил Тихон, не вынимая сигарету изо рта. – Давай ее подравняем, прибьем и перекусим. А то обед уже провалился куда-то. После уже шлифовать начнем.

Макар застал Тихона Валерьевича в самый разгар работы и не очень хотел его прерывать. Вид у этого низенького смуглого мужичка был вполне характерным для людей его профессии. Одет столяр был в старую выцветшую робу, которая пережила с ним уже явно не один год строительных работ, а на ногах у работяги красовались старые тяжелые ботинки, которые вряд ли бы пробил и отбойный молоток. Большие очки с толстыми стеклами, которые плотник носил чуть ли не на кончике носа, вполне могли бы выдать его за ученого или профессора, если бы не торчащая во рту сигарета и не отборный мат, на котором он разговаривал всё то время, что Мак втайне наблюдал за деятельностью на хоз-дворе. Всем своим видом Тихон Валерьевич действительно производил впечатление человека склочного и несговорчивого. В то, что он выпивает, Макар тоже верил без труда, однако такие работяги, как Тихон, свой опыт не пропивали и имели чудесную способность работать в любом состоянии.

В целом старик сильно постарел с тех пор, как Мак видел его в последний раз. Прежде они никогда не общались, чего Макар с удовольствием не стал бы делать и дальше. Петровича вожатый помнил еще хуже, но всё же подметил, что сейчас столяр стал гораздо шире, чем был шесть лет назад.

Хозяйственный двор выглядел не менее колоритно, чем его обитатели. В отличии от всего остального лагеря, который смотрелся так, будто готовился принять Олимпиаду, здание, в котором базировались работяги, больше походило на облученный радиацией коровник, построенный еще древними племенами язычников. Наружный двор, в свою очередь, был весь заставлен досками, шифером, бочками разной степени ржавости и запчастями неизвестного Макару происхождения и назначения. В дальнем конце двора стояла наполовину разобранная машина, которая уже успела проржаветь и зарасти травой. В целом всё походило на то, что хоз-двор остался единственным местом в округе, куда дотошную и аккуратную начальницу лагеря Элину Вадимовну так и не допустили, чтобы она не разрушила весь этот рабочий “порядок” трудяг.