Но даже несмотря на все слухи и бредни, стены домика продолжали стоять нерушимыми, а главное – вожатые всегда были готовы отстаивать право на его существование, если в администрации вдруг заходила речь о ликвидации бесхозного и ненужного помещения.

Народ собирался в хижине по любым поводам, гораздо более банальным, чем те, что придумывали пионеры. Поздними вечерами туда можно было прийти и поиграть в покер или настолки, отдохнуть, выпить, пожечь костер и попеть песни под гитару. Иногда здесь уединялись и парочки, чтобы вместе провести ночь и ранним утром, еще до подъема детей, разойтись по своим корпусам. Это было удобно, ведь в корпусе после отбоя особо не пошумишь, а ведь “пошуметь” иногда и правда хотелось. Но по большей части все приходили сюда просто почесать языками, развлечься или обсудить прошедший рабочий день, в чём у особо впечатлительных порой возникала острая необходимость.

Однако каждый день появляться в Охотничьем домике не получалось – если кто-то из вожатых и хотел провести там вечер, это значило, что его напарнику по отряду приходилось оставаться в корпусе, чтобы стеречь детей. Покидать боевой пост обоим вожатым со своего отряда было строго запрещено – такой проступок карался увольнением, что было мерой, по мнению Мака, вполне себе адекватной. Но когда детей в лагере не было, вся вожатская тусовка, как правило, спокойно переносилась под крышу этого дома в лесу, и вожатые без угрызений совести могли оставлять свои корпуса без присмотра.

Особыми случаями для подобных сборищ являлись два дня в году – ночь после заезда вожатых и ночь перед их отъездом из лагеря. Разумеется, дни рождения или другие праздники почитались здесь не меньше, но именно дни начала и конца лета находились в почете у вожатых превыше всего.

И именно сегодня ночью в Охотничьем домике вновь, как и годами ранее, собирались все вожатые лагеря, чтобы встретиться после долгой разлуки. В свое время Мак провел там огромное количество времени, да и компания тогда была куда приятней, поэтому вожатый не думая отмахнулся от предложения Зори и Карины, в надежде на покой и уединение. Разговаривать ему с ними было не о чем, а знакомиться с людьми, чтобы вскоре выбросить их имена из головы – ведь его самого здесь уже совсем скоро быть не должно – Макар не видел никакого смысла. Валера же, который ни разу не посещал то злачное место, к его удивлению, тоже отказался от приглашения под предлогом того, что еще не до конца разобрал свои вещи, чем окончательно порушил планы Макара. Уговаривать лопоухого девушки не стали, а потому очень скоро удалились и больше не докучали напарникам.

– Чё не пошел? – недовольно спросил Мак после того, как напарницы оставили их в покое. – Врать ты не умеешь. Да и шмотье ты уже разобрал, я видел.

– Не знаю… Что-то не хочется – зажато промямлил Валера. – Да и в сон клонит. К тому же завтра рано вставать надо.

“Брехло” – усмехнулся про себя Мак. – “Брехло и зануда”.

Валере будет очень сложно освоиться в лагере, и это было ясно даже после одного неполного дня их знакомства. Здесь Молотову не помогут даже его хваленые сто баллов за тест – не так работала эта система, как и сама жизнь в целом. Не нужно было путать теорию с практикой. Макар был уверен, что Валера либо не останется работать на вторую смену, либо не доживет даже до конца первой и укатит восвояси вместе со своими муравьями, поняв, что вожатское ремесло не по плечу ни ему, ни его огромным ушам.

Кстати о насекомых…

– Ты муравьев убрал? – строго спросил Мак.

– Да, конечно – раболепно ответил Валера, готовый к такому вопросу. – Они у меня вот здесь, под кроватью, в дальнем углу…

– Вот пусть там и остаются.

На этом их общение закончилось.

Дальше была только ночь, пиво, сигареты и бессонница, которая всё-таки позволила Макару провалиться в сон, но только под самое утро, когда небо уже начинало заливаться красками грядущего рассвета.

Проклятый будильник на телефоне у Валеры разбудил Мака в 8:00. Лопоухий уже спешил одеваться и приводить себя в порядок, за что Мак был готов уничтожить своего соседа на месте.

– На кой хер ты его завел? – сиплым голосом спросил Мак. – Нам еще спать и спать!

– Извини – снова испугался сосед. – Я просто думал встать пораньше, чтобы зубы почистить, умыться, в туалет сходить, подготовиться к работе…

– Хочешь вставать рано – спи на улице, мудила! – огрызнулся Мак и отвернулся к окну, накрыв голову подушкой.

После этих слов Валера поспешил как можно тише и скорее покинуть комнату, и только после этого Макару каким-то чудом снова удалось задремать.

– Э-э-э… Ты еще спишь?! – прозвучал возмущенный голос Зори. – Сдурел? Давай подымайся!

Макар с ошалелыми глазами поднял голову с подушки и посмотрел на время. Экран телефона показывал 08:42.

– Вы смеетесь, что ли? – Макар уже был готов сорваться. – Чё вам не спится?

– Завтрак через двадцать минут, красноглазый – ответила Зоря, заметив сонные глаза напарника. – Вставай резко и пошли. Надо быстро поесть и начать готовиться…

Макар был бы рад не идти на долбанный завтрак вовсе, но в желудке у него было голодно и пусто – вчерашний суп провалился так быстро, будто его было съедено всего одна ложка, а потому организму срочно требовалась дозаправка. Натянув портки и застиранную футболку на два размера больше, Мак вывалился на улицу и лениво отправился в сторону столовой в гордом одиночестве, шаркая обувью. Утренняя дымка еще застилала небо, и на улице было чуть свежее, чем днем ранее. Макара потряхивало, но он подозревал, что это происходит не только от утренней прохлады и недосыпа, но и от ночного пива, которое еще продолжало гулять по его организму.

Столовая гудела от бодрых вожатых. Казалось, что они вовсе не провели всю прошлую ночь в Охотничьем домике и как будто улеглись спать сразу же после окончания планерки. Однако на самом деле Мак помнил, что, когда он в последний раз выходил посмолить на улицу, а было это около четырех часов утра, девушек в своей комнате всё еще не было – дверь в их вожатскую продолжала оставаться распахнутой, а это значило, что в то время они всё еще продолжали веселиться вместе со всеми в лесу.

На завтрак давали бутерброды с маслом, чай и манную кашу. От манки Мак, поморщившись, решил отказаться, зато по пути стянул с пары столов еще несколько бутербродов, которых ему вполне должно было хватить для того, чтобы насытиться до самого обеда. Его не особо волновало, что кто-то из вожатых мог не досчитаться своей порции.

– Макар, мы здесь – окликнула его через всю столовую Зоря.

Не успев сделать вид, что он не заметил напарницу, Маку пришлось нехотя тащиться к столу, за которым уже сидели Зарина и Валера с Кариной, чтобы благородно почтить соседей своим драгоценным присутствием.

– Ну у тебя и видок – резюмировала Зоря, когда вожатый уселся напротив Карины. – Ты чё – пил всю ночь? Или не спалось?

– Одно другому не мешает – буркнул Макар и сделал большой глоток горячего чая.

Несмотря на веселую и бессонную ночь, девушки выглядели выспавшимися и ухоженными, а Карина даже успела немного накраситься. Валера, который молча жевал кашу, выглядел растерянным и виноватым после утренней трепки от злого соседа. А может лопоухий просто волновался перед первым рабочим днем? Кто знает…

– Зря вчера не пошли, было классно. Юрец про Арктику рассказывал, а Надька с Вовой в карты рубились до последнего. Нормальный такой накал был. Каринка только уснула под конец уже, слабачка…

Макар почти ее не слушал и витал в своих туманных мыслях. Зоря это заметила и решила перевести разговор на персону своего напарника, которому сейчас больше всего на свете хотелось просто посидеть в тишине.

– Слушай, Макар – осторожно начала Зарина. – Так всё-таки чё ты не сказал, что еще с первым составом здесь работал? Только не говори, что забыл. Как про такое вообще можно забыть?

– Чего? – не совсем понял вопрос сонный Мак. Про “первый состав” он слышал впервые. – Какой состав?