В толпе северян не нашлось и половины тех, кто поднял свои руки в знак понимания того, о чём им только что распинался вожатый. Макар ошалел. Он не хотел верить в то, что остальные просто не знают его языка.

– Так, давайте-ка еще раз. Поднимите руки, кто…

– Извините, Макар, здесь многие плохо говорят по-русски – неловко пояснила ему сопровождающая в панамке, которая до этого слушала вожатого очень внимательно. – Не волнуйтесь, я им потом всё объясню. Можете продолжать.

“Ну здорово” – подумал Мак, обреченно обводя взглядом толпу. – “Задача только что усложнилась в хренову тучу раз. Я ненавижу свою жизнь…”.

– Замечательно… Ну тогда еще скажите им там…ну, на своем, что по приезду нас ждет знакомство, заселение и ужин. На этом всё.

Сопровождающая тут же стала переводить пионерам то, что сказал им вожатый. Язык, на котором объяснялась девушка, был странный и очень чудной. Обычный набор букв, сваленный в кашу из слов и предложений, которые совсем не ложились на слух. Мак не понимал, как вообще люди могли разговаривать на подобных наречиях.

– Жопа – выругался Макар на чистейшем русском, возвращаясь на свое место у самого входа в автобус. Карина сидела рядом с ним на соседнем сидении и тоже пребывала в некотором замешательстве. – Вот чё толку я щас распинался?

– Хорошо получилось – подбодрила его напарница.

– Да? Ты правда так считаешь? – передразнил ее Мак. – А чё толку? Половина из них вообще не сращивает, о чём речь была.

– Погоди, сейчас она им переведет и проблем нет. Тем более всего половина не говорит, а остальные-то понимают.

– Айй, Карина – не будь ты такой наивной. Даже если часть из них и говорит по-нашему, то они всё равно будут придуриваться, что не втыкают, чего мы им там втираем. Это ж так удобно в любой момент включать “моя твоя не понимать”. Капец…

– Не думаю, что всё будет так плохо.

– Плевать. В любом случае теперь придется общаться через этих двух карманных переводчиков. А они не всегда будут рядом.

– Дети им переведут.

– Ага, а то ты детей не знаешь. Боюсь представить, чё они им там понапереводят. “Вожатый сказал, чтобы ты шел на хер и остальных с собой взял. Путь он покажет” – и это еще в лучшем случае. Вот и будем мы с тобой руками махать, как идиоты, пока эти спиногрызы не догадаются, чего мы от них вообще хотим. Твою же мать…

Карина замялась и больше не стала возражать напарнику. Видимо, теперь и она тоже осознала всю тяжесть проблемы, что легла на их одинокие плечи.

– Ладно, черт с ними – махнул рукой вожатый. – Как приедем, сразу по списку будем выяснять, как и кого зовут. И еще надо реально с их конвоирами зазнакомиться, как Оля и сказала. Нам теперь придется часто с ним лобызаться.

За окном стоял всё тот же шикарный пейзаж, только теперь поля, луга и леса, мимо которых проезжал их автобус, освещались уже вечерним, почти закатным солнцем, а не дневным. В маленькую форточку задувал теплый летний воздух, пахнущей сеном. Маку хотелось вдыхать его без остановки, либо же и вовсе забрать этот воздух с собой, чтобы насытиться им сполна, когда никто и ничто не будет этому мешать.

Бредовая мысль – как ни крути.

Ему вдруг почудилось, что он очень устал. Не только физически, но и морально. Казалось даже, что вся эта природа, весь этот чистый воздух были предназначены совсем не для него. Сейчас он был лишь пленником, вынужденным догадываться, как теперь разъясняться с детьми из Хладогорска, которых не только не интересовали его трудности и переживания, но и чудесный пейзаж, развернувшийся за автобусными окнами.

Макар желал хотя бы на денек перестать быть ко всему этому причастным. Ему хотелось на мгновение перестать жить по расписанию и просто насладиться видами, до которых можно было рукой подать, но невозможно было дотянуться.

– Айтал Барчахов – подготовившись, прочитал Макара имя из списка.

– Я! – весело откликнулся низенький паренек.

– Эрхан Быр…дыкаров.

Из строя вытолкнули парнишку в длинных шортах и очках. По отряду прошел ехидный смешок. Эрхан брякнул что-то на своем и вернулся в строй.

– Ясно. Так, кто следующий? Паша Талауонов.

– Здесь я – поднял руку пионер.

– Саиана Ы…Ымыкова, господи – продолжал читать список Макар. С каждым новым именем и фамилией его язык всё сильнее завязывался в узел.

Из строя вышла стройная девушка, которой Мак с полной уверенностью дал бы куда больше, чем шестнадцать лет. Наблюдая за отрядом приезжих пионеров, вожатый уже успел сделать вывод, что девушки у северян не только выглядят куда взрослее, но и внешность у них гораздо более привлекательная, нежели у их сверстников мальчишек. Последние как раз соответствовали своему возрасту – в общем и целом, они были мелкими бестолочами.

– Настя Сауттинова.

– Я здесь.

– Тимир Долгуновайлов.

– Тута я – хрипловато выговорил полный пионер.

– Кирилл Чахов – с энтузиазмом сказал Макар, радуясь человеческому сочетанию букв.

– Это я – вышел из общего строя высокий пионер.

Кирилл оказался достаточно симпатичным парнем с привычной для Мака внешностью. Выглядел он уже взросло – в отличии от некоторых своих сверстников – однако в списке значилось, что ему так же, как и остальным, было шестнадцать лет. Мак не понимал, каким таким комбикормом нужно было кормить свое чадо, чтобы оно к такому возрасту сумело вымахать до столь нескромных размеров.

Вел себя парень достаточно скромно и будто бы даже неловко, явно не осознавая своего преимущества перед остальными парнями.

– Понял. Вставай в строй – кивнул Мак и вновь вернулся к списку. – Так. Мич…Мичие… Тыгы…капец, Тыгытынаева. Правильно? Есть такая? А ну не ржать!

Седьмой отряд явно забавляли муки их нового вожатого, с трудом проговаривающего замысловатые имена и фамилии. Вместе с ними улыбались и сопровождающие, которые пока не спешили идти на выручку Маку.

– Да-да. Это я – вышла вперед девочка, возрастом одиннадцати лет.

Макар начинал психовать. Он понимал, что еще прежде, чем он дойдет до конца списка, его нервы могут просто не выдержать такого испытания и он вполне наверняка может сорваться, выкинуть злосчастный список в мусорку и до конца смены обращаться к пионерам только на “Эй ты”, либо же просто станет бесцеремонно тыкать в них пальцем.

– Короче – на держи! Теперь твоя очередь. А то я щас язык в трех местах сломаю нахрен – сунул вожатый листок Карине, которая до этого тоже стояла и забавлялась вместе со всеми.

Увы, но по закону подлости девушка ни разу не запнулась ни с одной фамилией или именем северян и добралась до конца списка довольно быстро, возвращая слово своему напарнику. Мак надулся, но не стал комментировать такое великолепное достижение.

– Седьмой отряд! – повысил голос вожатый. – Щас мы с вами дружно идем на экскурсию по лагерю. Слушать вы будете внимательно, чтобы потом не спрашивать, где и что находится. В строю идем ровно и никуда не отходим. После экскурсии мы дружно возвращаемся в наш корпус – разбирать чемоданы и раскладывать все свои шмотки. Если вам что-то непонятно, спрашивайте…

Вопрос не заставил себя долго ждать. Почти сразу из строя вышел низенький парнишка и демонстративно поднял руку. Его имени – и уж тем более фамилии – Макар, разумеется, не успел запомнить.

– Чего? – недовольно буркнул вожатый.

– А када мы пайдем плавать? – ломано, но строго спросил паренек. Его вопрос, несмотря на всю его серьезность, вновь вызвал смех в отряде.

– Айтал! – мягко осадила пионера сопровождающая в шляпке. – Не сейчас. Извините… Они еще в поезде поспорили, кто из них будет первый про это спрашивать.

– Ребята, как только нам разрешат плавать в бассейне, или озере, мы вас сразу туда поведем. Обещаем – мягко сказала Карина. – Но пока что нам это запрещено. Это всех отрядов касается, если что. Не только вас.

По не очень ровному строю прошел разочарованный гул северян.

– А до тех пор больше никаких вопросов про купание. Всем ясно? – строго спросил Макар.