Мак не сразу сообразил, что тетка только что заткнула его с таким же мастерством, с каким он и сам порою это делал в ее отношении. Мозг вожатого работал в бешенном темпе, стараясь подобрать нужные слова, чтобы хоть как-то противопоставить себя обвинениям Элины. Разумеется, ничего хорошего из этого не вышло, и тогда Макар решил избрать единственно действенный для себя способ в подобного рода ситуации.

– Знаешь, Эль – мне дорогого стоит находиться в “Ювенте” – зарычал племянник, наклонившись ближе. – Каждый день для меня там, как мука. С работой не вяжется, с остальным тоже… Я с трудом себя перебарываю, чтобы не послать всех на хер и не уйти куда глаза глядят. И плевать, что подумаешь ты. Плевать, что подумают остальные. Иногда мне даже кажется, что лучше уж жрать с помойки, чем зарабатывать себе на хлеб, работая вожатым в моем возрасте. Наверное, мне стоит перестать себя сдерживать и устроить вам напоследок такую жопу, которая вам еще и не снилась, да? Просто так, из принципа. Просто потому, что моя “родственница”, как всегда, подумала, что у нее всё получится и она сможет изменить своего племянника Макара, который ее об этом, кстати говоря, никогда не просил! Ах, какой же он плохой мудак! Теперь он уже не такой, каким она его себе представляла в своей бабской голове…

– Чё за бред ты несешь?

– Называй, как хочешь. Очень кстати, что приезжают северяне – как раз отщипнут кусочек нашего местного колорита и моего хренового настроения. Заодно Карине надо задать взбучку, да и Валерке тоже, а то больно уж он радостный. Ну и Зорю надо добить, чего уж тут. Твоя подпевала Оля тоже бесит меня с самого начала – ей полезно было бы узнать, что я о ней думаю. Как и всем остальным. Вот тогда и поглядим, каким боком выйду твой благие намерения. Интересно, станешь ли ты после этого также сильно любить “Ювенту”, как раньше? Вряд ли.

Элина молчала. Она слушала племянника внимательно, словно старалась запомнить всё, что он говорит. Глядя себе под ноги, она продолжала молчать даже тогда, когда он закончил свою тираду.

Только несколько секунд спустя Элина ответила ему спокойно, словно это она была виновата во всём, что происходило в их отношениях до этого момента:

– Знаешь… Когда человеку плохо, он часто старается сделать вид, что ему хорошо. А когда напуган – хочет казаться грозным и сильным. Но в итоге всё это кончается банальным осознанием…

– Хватит умничать! Ты цитатник Палыча выучила, что ли? Он пичкал этой херней всех, кого считал такими же больными на голову, как и он сам – сквозь зубы сказал Макар.

Элина усмехнулась. Весело и беззаботно, словно племянник сказал ей что-то очень милое и потешное.

– Странно, что ты так говоришь…

– С хрена ли?

– Да хотя бы потому, что на тебя в этом плане он потратил больше времени, чем на кого-либо другого.

Вокзал был полон людей, спешащих разойтись по своим вагонам, либо же торопящихся приобрести заветный билет и наконец отправиться к месту своего назначения. Среди всей этой толпы сновали и те, кто не суетился и мирно расхаживал по перрону, изредка поглядывая на время.

“Встречающие” – понял Макар, лениво оглядывая прохожих.

Солнечная погода придавала здешней атмосфере какое-то особенное настроение. Наблюдая за спешащими по своим делам людишками, Мак не без удовольствия для себя подмечал, что сам-то он сейчас совсем никуда не торопился и среди бела дня просто сидел в укромной тенечке и попивал лимонад, довольствуясь наблюдаемой картиной в полном одиночестве. Пассажиры казались ему муравьями в формикарии Валеры – такие же суетные и безликие. Такие же неинтересные, но в то же время живые и бодрые, искренне спешащие туда, где их, наверное, уже заждались. Во всяком случае – им самим наверняка хотелось так думать.

Когда стакан с лимонадом иссяк, Мак решил пройтись вдоль газетных киосков, находящихся здесь же, немного на отдалении от перрона. Макар сроду не читал газет, предпочитая узнавать не слишком волнующую его информацию от других рассказчиков, изредка по радио или телевизору, а то и вовсе желая не быть в курсе происходящих событий. Однако в данный момент выбирать всё равно было не из чего.

Глаз вожатого зацепился за заголовок одного из спортивных журналов, представленных на витрине:

Мак скривился. Долгожданная победа в кубке, видимо, всё же не зарядила игроков “Армады” на уверенное завершение чемпионата. Настроение вожатого резко покатилось по наклонной, и он, разочарованно ругнувшись, решил снова вернуться в свой тенек, чтобы побыть наедине с новообретенным горем и поразмышлять о случившемся с его любимой футбольной командой неприятном событии.

“Всё-таки слили конец сезона, черти” – думал Макар, поджав от разочарования губы.

Жизнь на перроне продолжала кипеть, но вот столь ожидаемые пионеры из Хладогорска всё никак не появлялись. Мак то и дело поглядывал на время, раздражаясь с каждым разом всё больше – их “делегация” ждала приезда детей уже больше двух часов.

Телефон вожатого вдруг затрезвонил в кармане. Это с ним случалось уже настолько редко, что Макар даже удивился внезапному звонку. На экране высветилось: Дрюня порт.

Вожатый замешкался и еще пару секунд раздумывал над тем, нужно ли брать трубку.

– Ракетная база слушает! – серьезно поприветствовал Мак своего знакомого, всё-таки решившись ответить на звонок.

– Чего? Шутник, блин. Здорово, Макар. Занят?

– Никак нет. Сижу тут на вокзале по лагерным делам уже хер знает сколько. Скоро со скуки подохну, или от жары – пока не определился еще. Еще и “Армада” опять сезон просрала. Они там, походу, после кубка из запоя так и не вышли, скоты.

– Ну да, наверное… Это, я чё звоню – ты по работе там не передумал еще? – спросил Андрей, будто бы с надеждой в голосе, решая почти сразу перейти к сути разговора.

Макар скривился, и был рад тому, что его собеседник этого не увидел. С каждым днем вожатому всё меньше хотелось идти работать грузчиком в порту. Но и отказываться от этой вакансии, не имея альтернативы, Мак не мог себе позволить. Потому для себя он решил, что нужно просто немного потянуть время, чтобы и этот, пусть и не великий, но шанс, не сорвался с его крючка.

– А чего бы я передумал? Нет, всё в силе.

– Просто тут отдел кадров про тебя спрашивает. Хотят узнать, подкатишь ты на собеседование, или нет?

– Как дождусь выходных, так и приеду. Пусть не очкуют.

– Окей, передам. Тогда звякни, как намылишься сюда. Всё, я погнал, а то эстакада моя стоит – сказал Андрей и положил трубку.

Макару сделалось очень неуютно. Андрей будто бы напомнил вожатому о долге, который он, жадный скупердяй, всё никак не спешил отдавать.

Работая в лагере, Маку иногда удавалось забывать, что итогом этого своеобразного “возвращения” в “Ювенту” снова станет обычная серая работа, где ему вновь придется горбатиться днями и ночами как проклятому, таская на себе тяжести. Да – грузчикам всех возрастов и пошибов редко приходилось думать о чём либо, кроме своей низкой зарплаты и о возможности выспаться после ночной смены. Также огромным плюсом было и то, что, трудясь в порту, на Мака не давила бы вся та ответственность, что угнетала его во время работы вожатым. Легче и светлей на душе от этой мысли, правда, ему тоже не становилось.

В чём-то Элина даже была права, когда не приняла идею племянника о его возможном новом месте трудоустройства. Подумав о тетке, настроение Макара окончательно стало ужасным, и он постарался как можно скорее забыть о ее существовании хотя бы на короткий миг.

“Ну вот какого хера я всю ночь играл с Лёней, но так и не додумался залезть в интернет и поискать работу?” – корил себя Макар. – “Ты совсем мудак уже? Такими темпами и правда придется тащить задницу в порт. А оно мне надо? Да и в лагере уже осточертело. Первой смены мне по горло хватило. А тут теперь и вторая сразу… Твою мать, ну и сколько еще нам ждать этих северян?!”.