– Ну ёлы-палы, как всегда, блин! Вот кто его сюда поставил, а?! Тащимся, как каракатицы. Пешком бы уже быстрее дошли.

– Да уж… Щас самый час пик – сказала блондинка, не отрываясь от телефона.

– Карин, вот тебе сильно надо было волосы выпрямлять? – скучающе спросила Зоря, глядя в окно. – Ты же это и сама прекрасно делаешь. На смене ты этим выпрямителем всю смену орудовала. Считай пол лагеря там понавыпремляла перед дискотеками. А щас мы из-за этого и опаздываем. Сама бы не справилась, что ли?

– Просто хотела посмотреть, как это у профессионалов получится – виновато ответила Карина. – У меня ведь дома нет таких салонов.

– Ладно, чё уж теперь…

– Извините, девочки. Правда. Если бы я знала, что это будет долго, да еще и так дорого, то не стала бы заморачиваться.

– Забей – махнула Настя, откидываясь на сиденье. Проклятый светофор показывал, что стоять им предстояло еще целых тридцать секунд. – Мы бы всё равно плелись, как черепахи. Надо было раньше вставать.

– Да куда уж раньше? И так глаза слипаются.

– Ага. Надо хоть сегодня пораньше лечь… Ой, ну давай ты быстрее!

Наконец, тронувшись дальше, Настя решилась увеличить скорость, и вот спустя уже пять минут они всё же сумели героически выбраться с тесных городских улиц. На широкой загородной трассе, почти свободной от машин, дело пошло куда быстрее. С приближением к лагерю улучшалось и настроение девушек – душная сонливость Ладного спадала, а на ее место пришло особое, почти волшебное чувство предвкушения – желание поскорее вернуться в родную “Ювенту”. Такое с Зорей случалось раз за разом – не успевала она покинуть лагерь после долгой рабочей смены, как уже на следующий день после отъезда она вновь начинала по нему горько тосковать. Всего за один день пересменки девушка умудрялась соскучиться по вожатской жизни, детям-пионерам, вечеркам и той жизнерадостной атмосфере, которой был наполнен каждый день ее нахождения в лагере.

Во всяком случае, так было раньше…

К ее огромному сожалению, на прошедшей первой смене Зоре были почти неведомы все те счастливые и приятные чувства, с которыми девушка раньше ассоциировала “Ювенту”. Некто коварный грубо и жестоко наводнил ее светлый и уютный мир подозрительностью, злобой и навязчивым желанием забиться в темный угол и больше никого вокруг не видеть. И вот уже вся радость от работы вожатой разом стала для нее лишь далеким и недосягаемым воспоминанием, изредка всплывающем в мутной памяти.

“Макар” – проскользнуло ужасное имя в мыслях Зарины. Имя, с которым и были связаны страхи, беды и тревоги начала нынешнего лета. Имя, которое девушке каким-то чудом посчастливилось забыть во время пересменки, но, увы, не получилось навсегда выкинуть его из головы.

Зоря открыла окно, надеясь, что встречный порыв ветра отгонит от нее плохие мысли. К счастью – так и получилось. Словно бы по заказу Настя и Карина оживились и вновь стали вспоминать забавные и интересные случаи, произошедшие на первой смене, которые и без того были обсуждены уже не один десяток раз.

Вспоминали ночной покер в Охотничьем домике, где игроки ставили на кон чипсы и газировку, бывшими в лагере на вес золота. Снова ехидничали по поводу подкатов Макса к Карине, не забывая при этом упомянуть и ее неловкий и смущенный вид в эти моменты. Обсудили и то, как влюбленно всю смену смотрела на Юру его напарница Лена, когда он этого не замечал, и то, что у девушки с дредами наверняка нет никаких шансов влюбить в себя такого эффектного красавца. Вспомнились им и шумные дискотеки, в одну из которых Насте отдавил ногу один из старших пионеров, настоящий бугай. После этого инцидента она еще два дня прихрамывала и ходила по “Ювенте”, словно пират на деревянной ноге, из-за чего и получила одноименное прозвище от физрука, которое изрядно бесило покалеченную Настю.

За разговором пролетало время. Снаружи мимо них проносились зеленые леса и луга, чистые поля с пасущимися на них рогатым скотом, а еще закусочные, забегаловки и заправки, разбросанные вдоль дороги в щедром количестве.

Солнце палило нещадно. Лето окончательно вступило в свои права, а конец июня выдавался куда жарче, чем его прохладное и зябкое начало.

Зоря уже грезила о том, как сможет окунуться в воды Белого озера, омывающего берега “Ювенты”. Больше всего ей хотелось проплыть до небольших островков – Ягодного и Дальнего – к местам, где растет дикая брусника и царит настоящее лесное спокойствие, хоть и обойти эти крошечные клочки земли можно было всего за каких-то пару-тройку минут. Бассейн тоже подходил для плавания в жаркую погоду, но вот самой вожатой там никогда особо не нравилось. Она не переносила запаха хлорки, а такой вид купания и вовсе считала слишком искусственным, поддельным и скучным. Зоря любила чувствовать песок и ил под ногами. Ей нравился этот сырой речной запах, редкие рыбешки, снующие на дне и царящая на озере тишина, где детские голоса не множились в разы из-за стен, крыши и бассейного кафеля. Озеро было живым – а общение с природой Зоря не променяла бы ни на что на свете.

Неприятные мысли вдруг трусливо отступили и к ним на смену вновь пришло ожидание чего-то чудесного и приятного. Зоре в один момент стало как-то по уютному спокойно, и эта перемена не могла не радовать девушку. Всё было хорошо. Она была среди друзей и сейчас ехала в одно из самых излюбленных и дорогих ее сердцу мест, где теперь-то уж точно всё должно было сложиться просто отлично. Лето для нее только начиналось, и уж в этот раз Зоря хотела забрать от него всё только самое лучшее.

Впрочем, как и всегда.

– Нет, нет, нет…НЕТ! Ты серьезно? Да твою мать! – выругалась Настя, замедляя скорость на перекрестке. – Девки, вот честно вам говорю – каждый раз, когда я еду в лагерь, на этом светофоре я обязательно выстаиваю по минуте. Специально так кто-то подстраивает, что ли? Тут дороги вечно пустые, на кой черт он вообще здесь сдался? И на красный проехать нельзя – там камера стоит. Ну блин!

– Не психуй ты. Главное, что из города вырвались. Остальное уже не важно.

На перекрестке они действительно находились в полном одиночестве. Лишь только позади, на отдалении, к ним не спеша приближалась белая машина, размеры которой с каждой секундой становились всё внушительнее. Вокруг не было ни души. Не наблюдалось ни зданий, ни людей. И только на западной стороне от дороги начинался редкий хвойный лес, кроны которого лениво покачивались от слабого ветра.

Несколько секунд спустя с маленьким и компактным автомобилем Насти, который она с нежностью называла “ёжиком”, поравнялся немаленьких размеров белый джип, также послушно остановившийся на светофоре. Девушки невольно уставились на эту громадину, которая в городе не привлекла бы к себе их особого внимания, но сейчас своей тенью почти укрыла их от палящего солнца.

Темное стекло джипа медленно поползло вниз – за ним показалось миловидное женское лицо, никому из девушек не знакомое. Однако уже через секунду позади водителя они усмотрели и улыбающегося во весь рот пассажира, махавшего им рукой что есть мочи.

– Валерка! – обрадовавшись, крикнула Зоря так, будто не видела паренька уже несколько лет. – Нормально ты устроился, я смотрю. Ты б еще на лимузине в лагерь приехал.

– Привет, Зоря – лыбился Валера.

– Привет-привет, тыщу лет тебя не видела. Короче, в следующий раз я с тобой еду! Без обид, Настюха. Здрасьте, кстати.

– Здравствуйте – добродушно ответила женщина. – Вы с Валерочкой вместе в лагере работали?

– Так точно – кивнула девушка. – Я Зарина. За штурвалом у нас Настюха, а рядом со мной Карина, благоверная Валеры на первой смене.

Зоря почувствовала, как блондинка ущипнула ее за спину, после чего тоже поздоровалась с матерью Валеры, которая при виде девушки округлила глаза и обратилась к сыну:

– Валерочка, это она была твоей напарницей? Ой, и правда миленькая такая…

– Ну мама! – стыдливо зашипел на нее сын.

Настя издала неловкий смешок, а Карина вернулась на свое место уже раскрасневшаяся и со смущенной улыбкой на лице.