Мышкины слёзы кошке обязательно отольются, и будет она зализывать ранки где-нибудь на отшибе. А пока…

Мы, наконец, доезжаем до дома, и Дима плевать хотел на все приличия — зажимает меня у стены в коридоре, впиваясь в мои губы. Приходится терпеть и даже отвечать, делая вид, что сама сгораю от нетерпения, ведь у нас есть зритель.

Алина нарочно роняет что-то, заставляя мужа отпрянуть от меня. Он гневно смотрит в её сторону затуманенным взглядом и рычит, чтобы уходила к себе.

Воу-воу! В их идеальной паре разлад? Стоило мне только немного пальчиком поманить… Дима, вообще, понимал на что шёл, когда притащил любовницу в наш дом?

— Какой ты ненасытный. Иди поскорее в душ, а я сейчас присоединюсь к тебе, — мурлыкаю я.

Алина всхлипывает, хлопая дверью своей комнаты. Мне даже жаль её немного, потому что она рассчитывала на совсем иное отношение к собственной персоне, а тут такое «неуважение». Наверняка Дима говорил ей, что со мной уже давно ни-ни, а тут прямо у неё на глазах его бедного разрывает на части. Но мне тоже было больно. Пусть прочувствует, каково это — когда любимый мужчина получает наслаждение с другой. А она это почувствует. Совсем скоро.

Пока муж идёт в душ, ворча, что могли бы обойтись и без этого, у меня слишком мало времени, важно всё успеть. Я хватаю бутылку игристого, потому что успокоительные, которые я подготовила, прекрасно действуют в паре с пузырьками. Он наутро ничего толком помнить не будет, а пока повеселимся на славу.

Поднимаюсь в комнату и готовлю полуромантическую обстановку.

Муж возвращается, хватает меня и тянет на себя.

— Всё равно, что ты не успела принять душ и прочее! Я уже не могу ждать! — шепчет Дима, жадно покрывая мою шею поцелуями.

— Подожди… Я же приготовила для тебя подарок. Помнишь, ты говорил, что хочешь попробовать что-то необычное? — Дима на мгновение теряется. — Я решила исполнить твоё желание. Заказала специальные массажные свечи… плётку… и кое-что ещё. Тебе точно понравится.

Мой голос звучит угрожающе, а Дима потирает ладошки и запрыгивает на кровать.

— Выпьем немного перед тем, как я привяжу твои руки к изголовью кровати и завяжу тебе глаза?

Дима радостно кивает, а я уже сейчас хочу рассмеяться в голос, но кусаю губы, строя из себя самую настоящую соблазнительницу. И это действует. Муженёк уже совсем растёкся. Он там себе фантазирует всякое, а это и хорошо.

От капель расплавленного воска, попадающего на кожу в слишком интимных местах, на которые мне и смотреть противно… Дима стонет, рычит, извивается, а я посмеиваюсь.

Это будет громкая ночь, любимый!

А наутро ты будешь блаженно молить меня повторить всё, потому что я расскажу тебе как всё «было».

Пошуметь приходится и мне тоже, чтобы Алина не думала, что здесь только нашему благоверному хорошо, но вскоре Дима затихает. Следы от плётки на его теле ещё слишком яркие — я отыгралась почти сполна, хотя хотелось бы сделать ему больнее. От воска, может, остались небольшие ожоги? Но до свадьбы точно заживёт, развод же нужно будет пережить для начала.

Сегодня его любовница пожинала плоды собственной никчёмности и наверняка рыдала, как моя душа, рвущаяся на части ото лжи, которую мне пытались протолкнуть за правду.

Нашего ребёнка она вынашивает!

Конечно!

Потихонечку поднимаюсь с кровати, убедившись, что муж действительно в отключке, собираю весь мусор, чтобы наутро не осталось ничего подозрительного, наливаю себе игристое в бокальчик и с радостью победительницы подхожу к окну, глядя на полную луну, царственно занявшую небесный престол.

— Это только начало… — говорю я, словно даю обещание, но кому пока толком не понимаю — самой себе? Может быть.

Маленькая девочка, мечтавшая о любви, разрывается внутри, бьётся в агонии и пытается заставить меня заплакать, но сильная женщина, обещавшая, что никогда не будет страдать из-за мужчины, обретает ещё больше уверенности в себе. Я не буду стоять на коленях и никому не позволю мною пользоваться.

Телефон мужа вибрирует. Приближаюсь к нему и читаю пришедшее Димочке сообщение.

Алина: «Какой же ты козёл! Я тебя не прощу! Никогда не прощу за это. Слышишь?».

Не слышит, потому что он храпит сейчас. И ему очень хорошо. Вряд ли услышит. Хищно улыбаюсь, удаляю сообщение и ложусь на своё местечко.

Только утром по возне рядом понимаю, что забыла отвязать руки мужа от кровати, и он ругается, что всё тело затекло.

«Не только затекло, милый! В ближайший месяц твоё орудие любви вряд ли поднимется».

Потому что в напиток помимо успокоительного я добавила кое-что ещё. И планирую добавлять в ближайшее время.

Нечего превращать мой дом в бордель.

Не хотел по-хорошему? Будет по-плохому, значит!

Пока отвязываю мужа, по его растерянному виду понимаю, что он ничего толком не помнит. Жалуется на боль в теле, но при этом говорит, как сильно ему всё понравилось. Ага! Понравилось. Повторять не буду… Не хочу больше смотреть на кукурузку в зарослях камыша. Мог бы и следить за гигиеной получше… Половой гигант, тоже мне!

— Может, повторим? — спрашиваю нарочно, чтобы проверить реакцию «любимого», но он бледнеет и смотрит на меня, как чёрт на ладан.

— Солнышко, ты такая ненасытная. Мне нужен отдых. Чувствую, вчера ты выпила из меня все соки. До сих пор тело болит, — жалуется ненаглядный.

Он спускается, сказав, что пошёл в душ, а возвращается минут через пять, как вздыбившийся кот, и испуганно смотрит на меня.

— Алина сбежала. Оставила письмо, что она не может находиться в нашем доме и сбежала.

Не выдержала психика? Понимаю! Мне даже лучше, что всё так, но я ведь не должна знать, что она любовница моего муженька, поэтому хватаюсь за голову и наигранно ахаю.

— Как же так? Она ведь вынашивает нашего ребёнка. Ты должен как можно быстрее найти её. Она просила нас сильно не шуметь, но ты вчера так разошёлся…

Дмитрий хватается за голову.

Понял, что обидел любовницу?

Ну не только над «клушей» же издеваться в её собственном доме.

Давлю улыбку так и лезущую наружу и стараюсь не веселиться чрезмерно. Но какой там? Пока всё идёт по плану, а дальше… я буду осторожнее и постараюсь поближе познакомиться с нашим жадным акционером.

Может, позвонить ему и назначить встречу?

Кажется, в кармане его пиджака завалялась визитка, и я чувствую, что оставил он мне её не просто так.

— Лер, ты оставайся дома, пожалуйста. Вдруг она вернётся? Я пытаюсь дозвониться, но она не отвечает! — сокрушается муженёк. — Ей никак нельзя возвращаться домой. Если её отец… если он узнает…

— Почему? Неужели домашние настолько плохо приняли новость о том, что Алина стала суррогатной матерью?

Именно такую причину озвучил муженёк, притащив любовницу под крышу нашего дома в один из дождливых вечеров.

Я уже тогда подозревала, что что-то не складывается, но приняла её, как радушная хозяйка. Ладно, что оправдываться? Приняла, как идиотка, которой раньше бы голову включить следовало.

И вот тебе сюрприз.

Неприятный и неожиданный.

Меня приземлили, заставили опуститься с небес на землю, но это ничего. Стала умнее и сильнее. Урок усвоен — это факт.

— Она ведь ещё не рожала. За такое могут засудить… — бормочет Дима. — Да её отец… Ты просто не знаешь, кто её отец.

А это интересно!..

Отец нашей любовницы великая шишка?

Может, муженёк боится его и потому скрывал любовницу под крышей нашего дома, только бы папаша не узнал, кто её оплодотворил?

Меня уже удалось заинтересовать, поэтому поискать информацию на отца тоже лишним не будет.

— Дим, мне кажется, что ты воспринимаешь всё слишком близко к сердцу. Разве это наши проблемы? Это проблемы репродуктивного центра. Не проще позвонить им и пусть они сами разыскивают Алину?

Дима бледнеет.

Сказать ему, конечно, нечего, потому что прекрасно понимает, что договор ни с какой клиникой не подписывал.

Интересно другое — куда он потратил деньги, которые якобы внёс как предоплату суррогатной матери.