Внутри здания царил жуткий смрад, который уже просачивался даже наружу. Происходило это от того, что здесь находились как раненные, так и уже мёртвые пленные, разница между которыми была не особо существенной. Разве что вторые, воняли сильней. Хотя стоит отметить, что даже от «камер» здоровых пленников исходил отвратный запах нечистот.

— Я всё понимаю, но потом ведь это здание не отмоешь, — подумал Григорий, стараясь как можно меньше дышать затхлым, вонючим воздухом, от которого откровенно хотелось опорожнить свой желудок прямо тут же. Но, видимо, продолжительная работа с трупами, укрепила парня, от чего он вполне уверенно удерживал завтрак внутри себя.

— С каждым днём воняет всё сильней и сильней, — пробурчал себе под нос Андрей.

— Ну да, даже Барус с Борисом побрезговали заходить, — криво усмехнувшись, ответил Гриша. ­– Кстати, нам ещё долго идти до этого утырка?

— Нет, господин Григорий, мы уже почти дошли. — После того, как Андрей ответил, они прошли ещё от силы метров пять, после чего стражник, остановившись возле вполне обычной двери, начал отворять засов на ней.

— Ироды! Вновь пришли! — Недовольно и зло прохрипел Паир, уставившись на вошедших единственным своим оставшимся глазом. — А это ты ублюдок! — Продолжил он, увидев Андрея, — а я тебе рассказывал как я тарахал твою беременную сучку? — Злобно смакуя каждое слово, процедил пленный.

— Теперь понятно, почему ты не отказался от мысли отомстить ему, — сухо констатировал Григорий, на что Паир, зыркнув злобно на него, процедил сквозь зубы:

— А тебе кто паскуда разрешал пасть открывать?

— Вы как его забирать будете? — Лениво и безэмоционально спросил стражник.

— Нет, от этого дерьма прямо здесь избавимся, — ответил Григорий, холодно глядя на Паира.

— И что ты мне сделаешь ублюдок?

— Что ж Андрей, теперь любуйся, — коротко произнёс Гриша, а в следующий миг по его кистям и лицу забегами, тёмно-синие символы. В этот миг, даже Паир, наконец заткнувшись, с лёгким страхом уставился на парня. Хотя судя по его взгляду, он не так уж и сильно боялся, скорей опасался того, что скоро умрёт. Но к его сожалению, Григорий не планировал убивать его быстро.

Заклинание сплелось достаточно бодро, всё же парень успел неплохо овладеть чарами смерти, которые не только подымали мертвецов, но и с лёгкостью отнимали чужие жизни. Не прошло и пяти секунд, как Гриша, сформировав заклинание, подошёл к Паиру. Тот было дёрнулся, но так как был связан, ничего не смог сделать, в то время как парень, лишь легонько докоснувшись до его лба, активировал чары.

— А-а-а! — Почти в туже секунду Паир издал жуткий душераздирающий крик. Его единственный глаз почти тут же полез из орбиты, а на лбу, а затем и всём теле взбухли вены. Мужчина начал дрыгаться и кидаться в разные стороны так и норовя налететь на сидевших рядом бывших соратников, которые с полными ужаса глазами, попытались отстраниться от него.

— Это что с ним⁉ — Недовольно и зло воскликнул рыцарь, который привёл Григория и Андрея. Нештатная ситуация вызвала в нём страх и непонимание, которые на автомате превращались в агрессию.

— Это его смерть, — отчеканил Григорий, уже стоя возле входа в камеру. Рыцарь, было, недовольно взглянул на него, но тут же отвёл взгляд, и нервно сглотнув, прохрипел:

— Прошу прощения господин. — До него видимо только дошло, кто стоит перед ним, от чего страх перед жутким повелителем мёртвых пробрал мужика до костей. Теперь, слыша истошные крики Паира, он неистово молился всем известным ему богам, чтобы этот тёмный маг, не обращал на внимания на его скромную персону.

Как ни странно, учитывая все нанесённые ему ранения при пытках, Паир остался жив, но лишь для того, чтобы Гриша испытал на нём ещё одни чары из своего тёмного арсенала. Заклинание называлось «Проклятие гниением», а от того, что после него произошло с цинцерийцем, по всему городу поползли весьма ужасные слухи, общая суть которых сводилась к тому, что с некромантом Григорием шутки плохи. Ибо по воле своей он может живьём сгноить человека, тем самым подвергнув жутким страданиям и увечьям, от которых тот помрёт в ужасных муках.

— Фух, — с облегчением произнёс Григорий, покинув здание с пленными цинцерийцами. — Думал, прямо там и помру.

— Поэтому я и решил подождать вас здесь, — довольно глядя на парня, произнёс Барус. — Кстати, а с Паиром как я посмотрю, вы уже разобрались, — вторая фраза прозвучала немного разочаровано, но не на столько, чтобы этому нужно было придавать значение.

— Он был слишком шумный, — коротко ответил Григорий, в тоже время Борис, подойдя к Андрею, спросил:

— Ну что, хоть немного легче стало? — Тот, пожав плечами, немного помолчал, а затем, не шибко весело, ответил:

— Не сказал бы, что легче. Но на душе стало как-то спокойней.

— Главное на душе спокойней, а легче только со временем будет. По крайней мере, так говорят. — Сказав это, Григорий внимательно посмотрел на первую партию цинцерийцев, которых вывели по его запросу. Три монардара двух звёзд и герой маг Тим. Их сразу же приняли его мёртвые рыцари. Они отвели пленных немного в сторону от выхода из здания и, поставив их на колени, встали у них за спиной по стойке смирно.

Глядя на это, Гриша немного удивился. Он не давал распоряжений обращаться так с цинцерийцами, хотя поведение мертвецов ему даже понравилось. — Твоя работа? — Спросил он, повернувшись к Гарду.

— Да мой повелитель, — тут же ответил рыцарь скелет.

— Классно, молодец. — После этих слов, Григорий, немного помолчав, спросил, — как рука?

— Замечательно, мой повелитель, — сказав это, нежить демонстративно подвигал рукой, в которой, как обычно, был увесистый щит. Правда теперь, вместо костяного щита рыцаря скелета, Гард носил хумбар, а стандартный щит монардара.

— Чудненько, — ответил Гриша, удовлетворённый своей работой. Несмотря на хороший щит и доспех, левая рука Гарда всё равно серьёзно пострадала от огненного шара выпущенного Тимом. Точнее были разрушены маноканалы, для восстановления которых пришлось заменить скелету руку и лишь потом воссоздавать их.

— До сих пор не привыкну, к вашей разумной нежити. — Говоря это, Барус внимательно и немного с любопытством смотрел на Гарда, в то время как тот, не отрывал взгляда от Григория.

— Ничего господин Барус, привыкнете, — как нечто само собой разумеющееся произнёс парень. А затем, вновь посмотрев на Гарда, подумал, — и всё же плохо, что у него такое слабое и неподходящее ему тело. Надо бы это как-нибудь исправить. — В действительности, у Гриши на примете уже было заклинание, которое как раз позволяет извлечь душу, но как назло он пока ещё не разобрался, как её правильно вложить в другое тело. Хотя стоит сказать, что и для этого у него также имелись чары.

— Закончу с созданием нежити, нужно будет заняться этим вплотную. — Мысленно подытожив вопрос с Гардом, Гриша посмотрел очередную группу пленных, при этом раздражённо подумав, — вот ведь окаянные, так долго выводят их, чую, в таких темпах, они до вечера с этим провозятся!

Но, несмотря на пессимистические мысли Григория, уже через пятнадцать минут вывели всех выбранных им цинцерийцев. К этому моменту Андрей и Борис, ещё раз зачем-то поблагодарив его, отправились в харчевню, как они выразились помянуть Милену. Барус же, под предлогом понаблюдать за подъёмом мертвецов, остался развлекать парня разговором.

В сравнении с Паиром, Тима почти не пытали, что собственно не удивительно. Не смотря на своё положение нарацдар вёл себя весьма вызывающе, постоянно оскорблял стражу и палача, а если видел Андрея, то и его тоже. В общем, Паир умудрился вызвать ненависть у всех, кто его окружал, даже бывшие подчинённые, которых он тоже регулярно ругался, смотрели на него искоса и с неприязнью.

Как следствие, смерть Паира подарила некоторое облегчение далеко не только Андрею, но и Тиму, а также некоторым других людям. Единственное, те крики боли и острый, запах гнили исходивший от тела живьём разлагавшегося нарацдара, надолго отпечатались в умах всех, кто видел это. Что сказать, у Тима до сих пор в глазах стояла эта ужасающая картина.