— Что ты… делаешь? – выдохнула я, пораженная, когда Рафаэль поднес нож к своим губам, но не полоснул по ним. Он высунул язык и почти с жадностью лизнул лезвие.

Кровь наполнила его рот, стекала к шее и лилась на одежду.

— Ну же, Тиа. Бери свободу, если она тебе так нужна, — с вызовом сказал он и окончательно сократил расстояние между нами.

Если бы я могла залиться краской от стыда и смущения, я бы порозовела до кончиков заостренных ушей.

Мерзавец. Он знал, что после всего, что было между нами, я бы ни во сне, ни в жизни его больше не поцеловала! А потому сделал поцелуй платой за свободу.

Что ж, я не подарю ему удовольствие – не стану притворяться оскорбленной дамой или нежным нетронутым бутоном! Я уже давно не такая.

Пришлось встать на цыпочки, чтобы наши губы соединились. Я завела руки за спину и закрыла глаза, чтобы не видеть, как довольно ухмыляется Рафаэль. Открыла рот и позволила чужой крови заполнить его. Но этого недостаточно. Нужно, чтобы и Рафаэль выпил моей крови.

Он сминал и посасывал мои губы, откровенно наслаждаясь процессом. Он целовал меня со страстью и нескрываемой жаждой, пока я не шевелилась. Я не отвечала на поцелуй, лишь позволяла себя целовать.

— Притворяешься камнем, — хохотнул мне в губы Рафаэль, и я теперь чувствовала и запах, и вкус крови. Она залила наши лица и шеи, измарала одежды. – Только вот я все равно слышу твое сердце и мысли, Тиа.

Я не успела даже задуматься о том, что он мог «увидеть», как Рафаэль жестко стиснул подбородок ледяными пальцами. Опалил меня взглядом, в котором смешались вожделение и ненависть, и снова поцеловал.

Это было грубо, дерзко, почти дико. В какой-то момент я не выдержала – внутри все будто пылало от бездействия – и ответила на поцелуй. Теперь он походил на ожесточенную битву. В голове мелькали чужие образы, но я отталкивала их, не желая заглядывать в мысли Рафаэля. Живот знакомо тянуло, сладко и горячо, и я чуть не зарычала от злости.

Мое тело не должно так реагировать на своего убийцу!

Чтобы заглушить волну омерзительного возбуждения, я попыталась отстраниться, но Рафаэль жестко положил ладонь на мой затылок. Наши языки танцевали, сплетаясь, губы сминали губы, тела становились все ближе…

— Ауч! – шикнул Рафаэль и отпустил меня. – Ты… укусила меня?!

Вместо ответа я показала зубы, красные от нашей смешавшейся крови. Да, я укусила его за губу. А перед этим с полной отдачей терзала порезанный язык Рафаэля – надавливала своим языком и специально царапала зубами, если получалось.

— Смелая рогатая девчонка, — он утер кровь с подбородка и вдруг улыбнулся. Абсолютно открыто и беззлобно. – Теперь ты знаешь, какова свобода на вкус.

Он поднял руку, чтобы утереть кровь с моего лица, но я отшатнулась. Улыбка на губах Рафаэля померкла. Его глаза загорелись алым, предвещая приказ, который не смогу нарушить.

— Люби меня. Обожай. Встань на колени и моли о внимании!

Сначала нутро сжалось от ужаса. Я не смогу ослушаться! Но вот приказ был дан, рубиновый свет в глазах хозяина померк, а я… не испытала ничего, кроме отвращения и желания рассмеяться ему в лицо.

Все свое недовольство и презрение я вложила в пощечину, которой наградила Рафаэля. Он со странной, непонятной мне нежностью коснулся ужаленной ударом щеки и улыбнулся:

— Видишь. Теперь ты свободна.

***

Я проснулась, резко сев. Во рту стоял металлический вкус крови, губу пощипывало, а ладонь, которой во сне ударила Рафаэля, почему-то жгло.

В пещере все еще спали. Грибы светились совсем тускло. Я подняла руку, чтобы посмотреть на ладонь, но затаила дыхание, когда взгляд коснулся запястья.

На нем чернел витиеватый браслет из теней.

«Границы силы магов не изучены до конца и постоянно расширяются. Данные разнятся, но считается, что за день портал можно открыть не больше десяти раз, пропустив через переход около восьми существ. Разумеется, столь выдающиеся показатели будут лишь у одаренных единиц. Обычно эти цифры гораздо меньше».

Статистика драконорожденных: магия и прочие мелочи

Первым порывом было разбудить Анти и попросить тайно открыть переход в Розу Гаратиса. Но когда эмоции улеглись, а разум взял контроль над сердцем, я поняла, насколько глупым было бы это решение.

Пока не отчитаюсь перед старейшинами, я не имею права покидать остров драконорожденных.

Как бы я ни противилась этим мыслям, но все складывалось так, что сны снами не были. Все это время я действительно встречалась с Рафаэлем. И, если я не сошла с ума, в последнем видении он подарил мне свободу.

Около часа я лежала среди спящих товарищей, не находя покоя. То смотрела в потолок, хотя перед внутренним взором прокручивались воспоминания, то изучала браслет на запястье.

«Потом поймешь», — сказал он, когда заставил рисунок въесться в кожу.

Что ж, Рафаэль, я поняла.

Я решила никому пока не рассказывать о том, что подарила сегодняшняя ночь. Сейчас есть более важные вопросы, и они не терпят отлагательств.

Рорджи проснулся вторым. В отличие от меня он не стал заботиться о покое соседей.

— Подъем! – громогласно приказал он.

Все остальные недовольно зашуршали одеялами. Анти попыталась спрятать голову под подушкой, но Рорджи ее отобрал. Повторяя за подругой, я притворилась, что тоже только что проснулась. Рассказывать, что покой меня давно покинул, не хотелось. Я чувствовала, что и Рафаэль, и Найвара, которую я должна была забрать сегодня или никогда, делали меня слабее.

Я переживала и мыслями постоянно возвращалась в Розу Гаратиса. Даже когда мы с Рорджи и Джарахой оказались на уже знакомой площади, даже когда нас пропускали, расступаясь, к сцене и старейшинам, я не могла перестать думать о замке и его обитателях.

Мне нанесли клеймо души, и я, не имея возможности солгать, рассказала обо всем, что случилось в недрах Драконьей горы. Не утаила ни единой детали, подробно изложила свой разговор с Солнцеликой. Несмотря на относительный успех нашей миссии, драконорожденные казались огорченными. Они ждали богиню здесь и сейчас, а получили размытое «я приду, но не сразу». Они хотели, чтобы избранным был кто-то из них, а сейчас даже не ясно, будет ли избран хоть кто-то.

Как Яснара придет? В чьем теле?

Собрание длилось пару часов и кончилось после долгих обсуждений и споров. Что делать дальше? Стоит ли пытаться призвать богиню вновь?

Я слушала вполуха. Не могла сконцентрироваться, взгляд часто устремлялся в небо, затянутое черным дымом, в котором плавал тусклый солнечный диск. Клеймо на моей руке потускнело и исчезло.

— Лорклар, — я подошла к старухе, когда собрание завершилось. Старейшины расходились, площадь тоже пустела. – Я могу попросить?

Седая драконорожденная, опершись на трость, повернулась ко мне. Она выглядела слабой и дряхлой, но я знала, что это обманчивое впечатление. Если начнется битва, Лорклар будет более полезным воином, нежели я.

— Говори, Тиа. Что тебя беспокоит? Ты все собрание сама не своя.

Она кивнула на меня, взгляд тусклых глаз коснулся искусанных от переживаний губ.

— Я бы хотела ненадолго вернуться в Артери, — без церемоний и долгих подводок сказала я. – Через портал. Моя подруга, Антинуа, может в этом помочь.

У Лорклар не было бровей, но мне показалось, что драконорожденная нахмурилась. Ее глаза сузились.

— Это слишком опасно. Наши шпионы передают, что королевство погрязло в войне. Замок чудовища разгромлен, но сам он и его войско лишь набирают силу.

— Знаю, — я подалась вперед и понизила голос. Знала, что Джараха и Рорджи стоят рядом и все слышат, но если не спрошу сейчас, потом буду жалеть. – Именно поэтому я и должна вернуться. В замке осталась девочка…

— Твоя сестра?

— Нет, — сначала выпалила я, но, недолго подумав, все же кивнула. – Да. Да, она моя сестра. Названная. В замке она в опасности. Я должна вернуться за ней и привести сюда. Если позволите.