— Дело даже не в этом, Тиа!

Анти всплеснула руками, а потом провела ладонью по бледному лицу. Она сильно нервничала, и казалось, что вот-вот заплачет.

— После того, как ты связалась с Карстро, мы только и делаем, что решаемтвоипроблемы. Я не против помогать, но… Ты хотя бы раз пыталась поменяться со мной местами? Не принимать помощь, а оказывать ее?

— А тебе нужна была помощь?

— Да, — одно короткое слово разбило мне сердце. – Тиа, ты даже не понимаешь… Моя свадьба сорвана. Я покинула дом и понятия не имею, что с моим бывшим женихом. Я переживаю за Гекара, хоть и вынуждена бежать от него. Я лишилась всего. И ты ни разу не пыталась поговорить со мной об этом! Ты думаешь только о себе. Наша дружба существует, только потому, что она удобна тебе. И потому что я позволяю использовать себя.

— Почему ты молчала раньше? Почему не говорила об этом еще в школе?

— Потому что в школе ты не была такой. У нас не было никаких проблем, кроме экзаменов, аукциона и страшилок про усмирение. Легко дружить, когда реальных проблем еще нет. Но вот мы здесь… И ты показала, что для тебя значит наша дружба.

Я в ступоре покачала головой.

— Прости. Я даже не думала…

— Вот именно, Тиа. Ты не думала. У тебя слишком много проблем, а я – лишь способ их решить.

— С чего ты это взяла?

Она раздраженно пожала плечами. В светлых глазах уже блестели слезы.

— Не знаю. Просто что-то щелкнуло в голове, когда ты пришла просить открыть портал в Артери, к Рафаэлю, хотя ты прекрасно знала, что можешь этим подставить нас обеих.

— Но в итоге подставила нас ты.

Она поджала губы и посмотрела на меня сверху вниз.

— У нас у обеих будет много времени, чтобы подумать, Тиа. Я рада, что мы поговорили.

Она развернулась и отправилась в сторону магов, которые готовились к ритуалу. Анти ни разу не обернулась и во время открытия прохода в междумирье на меня не смотрела.

Как во сне я шагала в сверкающий проход, который станет моим наказанием и спасением для других. Никто не желал мне удачи, никто не провожал меня с теплом.

Я уходила с тяжелым сердцем и безумным подавленным страхом.

Шаг отделил реальный мир от темного нечто. Знакомая пустота поймала в объятия, которые сомкнулись нерушимым кольцом.

Вокруг – никого.

Я упала на колени и дала волю эмоциям.

У меня будет достаточно времени, чтобы прожить их, принять или отпустить. Ведь кроме эмоций и собственных мыслей у меня больше ничего нет.

Полгода спустя

«Пока приверженцы антимагической политики рвут на голове волосы и пророчат конец миру, чародеи встают с колен.

Наконец-то настал наш век».

Из выступления пропагандистов на улицах провинции Далитт

Уже к лету королевство Артери изменилось до неузнаваемости.

Отродье погибшего Валанте Карстро окутывали тайны, за ним тащился шлейф из сплетен. Но чуть больше, чем за полгода, Рафаэлю удалось сплотить вокруг себя всех угнетенных магов и задавленных страхом людей.

Расположения удалось добиться не сразу. Пришлось долго доказывать свою значимость, завоевывая деревни и города. Все шире разрасталась тень его влияния, все больше людей к нему примыкало. И даже вампиры склоняли колени. Не только отродья, но и первородные, признающие мощь Рафаэля.

Он принимал почти всех, кто жаждал для Артери новой судьбы. Людей – по привычке, вампиров – с неохотой. Но каждому, кто не был запачкан связью с кругом стали или луны, он давал шанс сражаться на своей стороне.

Главной мишенью Рафаэля и его союзников стали угнетатели магов – круг луны и его рыцари. Их Рафаэль не щадил, даже если рыцари клялись отречься от своего долга и служить новой политике.

Он не верил.

Те, кто годами мнили себя судьями и лишали рассудка и жизней магов, не имеют права вступать в новый век Артери.

Рафаэль казнил всех рыцарей, напитываясь их силой. Он разрушил главное здание круга луны в Далитте, перевернул вверх дном школу луны в Портэ. Больше там не будут держать магов в заточении, будто в тюрьме. Это будет открытая школа или академия, где учителями станут талантливейшие отступники.

Отступники…

Это слово больше не горчило на языке. Его не произносили шепотом, нервно озираясь по сторонам. О своих талантах говорили открыто, а слово «отступник» означало, что человек верит в новое будущее и готов за него сражаться.

Но чем дольше Рафаэль шел по этому пути, тем реже ему открыто противостояли.

Выжившие рыцари луны бежали вслед за трусливым королем, который все равно погиб от руки Рафаэля. Трон опустел, круг стали оказался самым хрупким из всех.

Весной из-за этого случился большой переполох. Закон утратил всякую силу, королевство погрязло в преступлениях и беспорядках. Рафаэль был готов перерезать всех провинившихся, если бы не вмешались выжившие главы вампирских кланов.

Преклонив колени перед отродьем, первородные просили позволить им встать у власти в крупных городах и провинциях.

Сначала Рафаэль опешил от дерзости вампиров, но быстро понял, что их предложение – лучшее, что могло бы прийти в голову.

Первородные знают, как управлять. Все они веками держат огромные поместья, замки и даже города, повелевают толпами отродий. Чем это отличается от поста городского управляющего?

Рафаэль дал на это добро, и в Артери вскоре вернулся покой. Беспорядки улеглись, всех виновных привели к Рафаэлю на суд. Их оправдания он даже не слушал. Заранее знал, что убьет всех и поглотит их жизненную силу.

Это было необходимо, ведь Вой Ночи оказался ненасытным божеством.

Зимой и в начале весны Рафаэль этого почти не ощущал. Многочисленные сражения, завоевания городов и провинций, стычки с рыцарями, еще не оставившими надежду вернуть старый уклад… Он каждый день пил кровь литрами и убивал столько, что стоило бы сойти с ума от собственной жестокости.

Но Рафаэль был убежден, что все эти жертвы – ступени к великому будущему, в котором его имя будут прославлять и произносить с благоговением. Все эти жертвы – корм жадному темному богу, который отплачивал за кровь силой, новыми талантами и тишиной в голове.

К концу зимы Рафаэль научился создавать теневых прислужников. Мелкие черные пташки могли удаляться на любое расстояние. Нескольких он даже отправил в соседние государства, благодаря чему узнал, что в Ризолд гремит восстание. Другие королевства тоже на грани переворота. Маги хотели свободы не только в Артери.

Весной Рафаэлю подчинились пространственные переходы. Это не было похоже на открытие порталов. Никаких окон из одной точки в другую. Рафаэлю достаточно было представить место, после чего его тело рассеивалось черным дымом, а потом, будто из теней, возникало в желаемой точке. Благодаря этой способности он легко контролировал все королевство. Мог объявиться хоть в Ампло, хоть в разрушенный самыми ожесточенными сражениями Гаратис.

Но чем больше становилась сила, тем неудержимее был голод. Тем громче звучал голос Воя Ночи в голове.

И чем ярче был успех его завоеваний, тем реже они требовались.

Летом в Артери пришел мир. Королевство лишь изредка содрогалось от недовольств, когда новые правила приживались с трудом. Но все это мелочи.

Вою Ночи не хватало жертв. Рафаэль хоть и узнал, что такое настоящее величие, окончательно потерял покой. Голова раскалывалась от голоса бога. Рафаэль не мог ни спать, ни есть.

Кровь. Кровь. Кровь!

Взор застилало алым, и никакая охота на редких преступников не помогала снять эту пелену.

Пока воодушевленные артерийцы пророчили ему трон и власть, Рафаэль был уверен, что рано или поздно сам разрушит покой, к которому привел королевство.

Он четко понимал, что сходит с ума и теряет контроль. Он либо перебьет половину столицы в бреду, либо не выдержит этого невыносимого звона в голове, заглушающего даже собственные мысли, и всучит первому встречному ритуальный клинок, которым попросит себя убить.