– А что, если он меня нет? Что, если это снова что-то временное?

Постукиваю пальцами по бокалу, уставившись во тьму между деревьев. Сережа признался мне первым, в школьном дворе после уроков. Это было четырнадцатое февраля, помню, как в тот день было холодно, шел снег, но я все равно надела юбку и сапоги на каблуках, чтобы покрасоваться. Сережа не стал дарить мне валентинку, просто взял за руку и сказал эти три слова. Как же я тогда испугалась, даже ничего не ответила. Но он и не настаивал, только улыбнулся и проводил меня до автобусной остановки. В тот момент я еще не была уверена, что он мне нравится, но уже через пару дней беспрерывного потока мыслей и мечтаний я тоже ему призналась. Сказала, что люблю, хоть сама не совсем понимала, как это – любить кого-то в романтическом смысле. А потом все закрутилось, мы стали парой. Я действительно влюбилась, позже полюбила. Прошел год. Еще один. И через время слова «я люблю тебя» сравнялись по значению с «будь здоров» и «приятного аппетита». Признания – это здорово, но они не волшебные. В конце концов слова – это только слова. Смысл в том, кто их произносит, как, при каких обстоятельствах и зачем.

– Малышка, нельзя заставить людей чувствовать то, что нужно тебе. Уверена, у Влада есть к тебе чувства, но, возможно, стоит дать ему время осознать их и самому понять, насколько они серьезны.

– Наверное, ты права.

– Но если ты не хочешь ждать, я могу нагуглить нам какую-нибудь ведьму и мы сделаем приворот на менструальной крови.

– Фу! Нет! – смеется она, а после смотрит на меня с отрезвляющей серьезностью.

Мурашки бегут по моим рукам, то ли от прикосновения ветра, то ли от какого-то внутреннего волнения.

– Ясь, ты ведь тоже когда-нибудь влюбишься снова. Думаю, это будет кто-то удивительный.

– Это проклятие? – уточняю я, наморщив нос.

– Пророчество.

– Тогда, надеюсь, оно сбудется, – я торжественно приподнимаю бокал. – Кстати! Ты сказала, у Влада есть брат. Старший?

– Близнец.

– Во-о-от как? – тяну я и делаю глоток сладкого вина. – Интересно.

– Он занят, – хихикает Карина.

– Черт, – хмуро произношу я. – Не повезло.

Смеемся вместе с сестрой. Мое тело расслабляется, а тяжесть в груди больше не кажется такой ощутимой. Это хороший знак. Думаю, скоро она совсем исчезнет. После того как я все-таки решусь на финальную точку. Я ведь не первая и точно не последняя девушка, переживающая болезненный разрыв. Рано или поздно забывается все: и хорошее, и плохое.

– Ясь… – осторожно зовет Карина.

– Не поеду. Не упрашивай, – мигом протестую я.

– Там еще четверо свободных будет.

– Двадцатилетних? Нет, спасибо.

– Замуж тебя за них никто не выдает. Мы просто повеселимся.

– Без меня.

– Ну почему-у-у? – тянет она обиженно. – Все будут рады!

– Карин, я сейчас не готова к социальным активностям и к знакомствам тоже. Уверена, твои друзья потрясающие, но я не впишусь.

– Некоторых ты уже знаешь. Ярослава, например.

Невольно вспоминаю зеленые глаза, которые следят за каждым моим шагом, и загадочную полуулыбку, которой этот засранец частенько одаривает меня после завершения разговора. Он странный или, возможно, это я странно на него реагирую. Открытого флирта нет, но иногда его взгляд… а еще этот чертов парфюм…

– Мне его на работе хватает, – отмахиваюсь я, запретив себе думать о красавчике стажере.

– Но…

– Карин, я все сказала. За приглашение спасибо, но я правда не хочу.

– Ладно, – грустно кивает она.

– Не дуйся.

– Угу. Мы живем в одном доме, но я вижу тебя реже, чем когда ты жила в соседнем городе.

– Следующие свои выходные я посвящу тебе. Хочешь?

– Обещаешь?

– Мамой клянусь! – хлопаю себя по груди.

– Ясмина! – раздается из кухни грозный крик.

– Не подслушивай! – кричим мы с сестрой хором.

– А не надо там мной клясться!

POV Ярослав

– Хватит хныкать! – рычит Риша, глядя на Колю и Толю, которые чистят лук у открытого настежь кухонного окна.

– У меня ноздри горят! – хлюпает носом Коля.

– Глаза жжет! – скулит Толя, поднимая руку к лицу.

– Потому что нефиг их грязными пальцами трогать! – Риша встает со стула, с громким топотом шагает к раковине и расталкивает в стороны Лешу и Кирилла. Наливает стакан воды и ставит его перед страждущими. – Вот. Наберите в рот, но не глотайте.

– Зачем?! – в один голос спрашивают парни.

– Лук не будет так сильно слизистую щипать, – объясняет она.

– Ага. Конечно.

– Ты просто хочешь, чтобы мы заткнулись.

– И это тоже! Никто не любит ноющих мужиков!

Мы со Стасом, который помогает мне резать мясо для завтрашнего шашлыка, переглядываемся и надуваем щеки, умело сдерживая хохот, чтобы не выхватить от Риши трындюлей за компанию с Колей и Толей. Она вчера экзамен завалила и все никак перебеситься не может, ведь мы все сессию уже закрыли.

– Орущих баб так-то тоже не жалуют, – тихо говорит Леша.

Кир, которому выпала роль его напарника в миссии по тщательному мытью молодого картофеля, медленно поворачивает голову и шепчет:

– Ты че, бессмертный?

– Риш, я же просто… – лопочет Леша.

Она разворачивается, упирая руки в бока, и глубоко вдыхает.

– … пошутил, – почти беззвучно заканчивает он.

И вот уже кажется, что кухня сейчас задрожит от эмоционального взрыва, но вместо этого Риша обводит всех нас суровым взглядом и цедит:

– Раз вы все тут такие умные и веселые, сами с заготовками справитесь. Не буду мешать.

– Риша… – начинает было Стас, но она молча выскакивает из кухни.

Рефлекторно порываюсь встать, но быстро себя останавливаю. Эта работа больше не для меня. Поворачиваюсь к Стасу и киваю на дверь:

– Иди успокаивай.

– Если не вернусь через полчаса, вызывайте «скорую», – весело ухмыляется он.

Поразительно позитивный пацан. Мы знакомы чуть больше полугода, а я еще ни разу не видел, как он злится. Хотя зачем ему это, когда есть Риша. Она злится за двоих, иногда даже за пятерых.

– Не переживай, мы тебя откачаем.

– Рассчитываю на вас! – Он шутливо отдает честь и, вымыв руки, уходит следом за своей девушкой.

Крепче сжимаю нож и укоризненно смотрю на Лешу, который последние пару дней тоже пребывает не в лучшем настроении, но причину почему-то не озвучивает.

– Я забыл, что она сегодня бешеная, – удрученно говорит он. – И как она вообще умудрилась экзамен завалить? Даже эти затупки справились.

– Эй! Ты кого затупком назвал? – гремит Коля.

– Реально нарываешься сегодня, Лех, – поддакивает Толя.

– Ты с Маринкой поцапался, что ли? Смерти ищешь? – обращается к нему Кирилл.

– Ничего мы не ссорились.

– Тогда в чем дело? – серьезно спрашиваю я.

– Ни в чем, – бурчит он и возвращается к мытью картофеля.

Где-то через час, когда большая стрелка часов переваливает за одиннадцать, все заготовки для завтрашней поездки отправляются в холодильник, разложенные по мискам и контейнерам: мясо в маринаде, вымытые овощи и фрукты, нарезанные колбаса и сыры, картофель, посыпанный приправами и завернутый в фольгу. Еще пару лет назад нам для таких вылазок было достаточно сосисок по акции, пива и быстро завариваемой лапши на утро, теперь же все куда серьезнее. Наверное, мы просто взрослеем.

– Лех, – зову я нашего малыша. – Ничего не хочешь рассказать?

Он вытирает руки вафельным полотенцем и растопыренными пальцами зачесывает назад свои светлые длинные волосы. Его определенно что-то мучает, и очень странно, что он пытается это скрыть. Тем более от нас. Мы дружим со школы, а последние несколько лет живем в одном доме. Мы столько пережили, столько видели, что давно перестали стесняться друг друга.

– Колись, Лех, – подначивает его Кирилл, а Коля и Толя синхронно складывают руки на груди и твердо кивают.

– Вам не понравится то, что я скажу.

– Давай ты сначала скажешь, – спокойно произношу я.