Ближе к пяти вечера звонит Таня и зовет на ужин в узком семейном кругу. С радостью соглашаюсь, ведь завтра на дне рождения за внимание именинника придется бороться с бабушками и дедушками, а я жуть как соскучилась по Даньке и нашим секретикам.

Закупившись в ближайшем магазине глазированными сырками для крестника, вином для кумы и копченой рыбой для кума, еду в дом друзей. Бурное приветствие на пороге заставляет сердце тоскливо заскулить, но уже через полчаса, за столом, приходит стойкое ощущение умиротворения и благодарности за то, что они, в отличие от остальной компании, не собираются вычеркивать меня из своей жизни. Да, мы повзрослели, забот сейчас куда больше, чем раньше, но мы все равно остаемся близки. Дружба после двадцати пяти так и выглядит, ее определяет не количество звонков и встреч, а качество времени, проведенного вместе. И это отнюдь не походы на выставки и в театры, не шумные гулянки до утра. Это про теплое принятие, про возможность вспомнить, каким ты был и какой путь прошел. Про уютную атмосферу духовного родства, когда точно знаешь, что этим людям не плевать на то, как ты себя чувствуешь и чем живешь, пусть они и не могут держать руку на пульсе постоянно.

Дэн, по обыкновению, травит байки из риэлторской конторы, Таня жалуется на клиентов аптеки и новую заведующую. Данька носится по квартире, показывая мне любимые игрушки, рассказывает о царапинах, полученных на детской площадке, и демонстрирует хорошо поставленный удар, используя отца вместо боксерской груши.

– Ну а ты как, Ясь? – спрашивает Таня, обнимая сына, маленькие руки которого тянутся к ее плечам, и сажает его к себе на колени, целуя в макушку.

– Да! Рассказывай, как живется на новом месте, – подключается Дэн и кривляется Дане, снова стучащему кулачком по его руке. – Так, бандит. Мы сейчас пойдем разговаривать по-мужски.

– Не-е-ет! – звонко кричит малыш и в очередной раз замахивается на Дениса.

– Даниил! – строго обращается к нему Таня. – Я что тебе про драки говорила?

– Не помню! – отзывается он, хитро поглядывая на меня.

– Вот выпендрежник, – цокает Дэн.

– Весь в отца, – в тон ему отвечает Таня.

Тихонько смеюсь и запиваю сухую зависть таким же вином. Хмельницкие – прекрасная пара, про таких еще говорят – родственные души. У них одинаковое чувство юмора и жизненные приоритеты. Они даже внешне немного похожи: светлоглазые, русоволосые, стройные и высокие. За все время их отношений я ни разу не слышала, чтобы они всерьез жаловались друг на друга. И я все еще вижу их любовь в каждом взгляде, слышу в каждом фирменном «заюнь», сказанном даже с откровенным сарказмом. А как они смотрят на сына, который собрал в себе их лучшие черты: жизнерадостность Дэна и упорство Тани, все с тем же трепетом и нежностью, как и в день выписки из роддома. Они чудесная семья. Цельная и крепкая. Та самая лодка, которая, по завещанию женщины из загса, выдержит любой шторм, потому что он бушует снаружи, а разрушения значительны только изнутри. Глубоко вдыхаю, развеивая зеленый туман зависти. Не хочу становиться той самой одинокой подругой, что ищет недостатки в чужих отношениях и радуется им только потому, что не имеет своих.

– У меня все хорошо, – отвечаю я, возвращая бокал на стол. – Работа работается, а в остальном… привыкаю потихоньку.

Таня с сочувствием улыбается мне, Дэн понимающе кивает, а Даня вдруг спрыгивает с рук матери и бежит ко мне.

– Яся! – зовет он, хлопая меня по коленям. – Хочешь посмотреть, как я с дивана прыгаю?!

– Конечно! – воодушевленно отвечаю. – Покажи мне все, на что способен, малыш!

Вдоволь набесившись с крестником и наболтавшись с кумовьями, покидаю их уютное семейное гнездышко. Выхожу во двор, укрытый сумерками. Голова немного кружится от вина, но на сердце легко и спокойно. Удивительно, но сейчас я даже рада, что мы с Сережей не вместе. Впервые в окружении этих знакомых мест и людей я правда счастлива быть свободной. Быть не с ним. Мне не нужно выслушивать его бубнеж, мы не поссоримся, когда придем домой, он не захрапит мне на ухо и не будет дышать на меня запахом рыбы, которую они с Дэном трескали весь вечер.

Неторопливо бреду по дорожкам и тротуарам, решив прогуляться по вечернему городу и распробовать это новое чувство как следует. Одиночество ведет к свободе? Или же свобода обрекает тебя на одиночество? Я точно знаю, что можно чувствовать себя одинокой, даже находясь в браке. Интересно, работает ли это в обратную сторону? Можно ли чувствовать себя свободной, будучи в отношениях? Где та грань, после которой ты настолько срастаешься с партнером, что теряешь себя? Последний год, как только у нас с Сережей начались серьезные разговоры о разводе, я была уверена, что вместе с ним потеряю и свои мечты. О семье, детях, о будущем, которым болела, ведь в этих грезах он был рядом со мной. Никого другого я не видела, не предполагала. И именно поэтому была уверена, что как только мы расстанемся, то вместе с десятью годами жизни Сережа заберет себе еще и эти мечты, но все совсем не так. Я потеряла его, а не их. Потеряла будущее с конкретным человеком, а не будущее совсем. Возможно, Сережа ушел из моей жизни как раз для того, чтобы я смогла осуществить все, что для меня так важно, с кем-то другим. С тем, для кого мои мечты не станут проблемой. Для кого я сама ей не стану.

Чувство освобождения увеличивает легкие в размерах, подарив то, чего мне так не хватало, – надежду. Теплый ветер раздувает волосы, касается лица, и я улыбаюсь, шагая по центральному проспекту города. Теперь я снова турист, но это совершенно меня не волнует. Заглядываюсь на яркие вывески ресторанов и баров в поисках мест, где еще не была. Не хочу возвращаться в квартиру, слишком хорошее настроение. Поплутав еще немного, нахожу милую летнюю веранду на краю центрального парка и сажусь за дальний столик, разрешая себе без зазрения совести вычеркнуть лик Сережи из каждой своей мечты. Пусть у них с Ирой все будет хорошо, пусть он теперь живет в ее мечтах и планах, а я освобождаю это место для кого-то особенного. Для того, кого сама смогу сделать счастливым. Может, это займет год. Может, два. А может, я уже его знаю? Горячая волна мурашек расползается по коже, сердце взволнованно вздрагивает, раскрывая истину, от которой я так долго отмахивалась.

Официант приносит мне бокал брусничного лимонада, и я делаю пару живительных глотков, глядя на покачивающиеся от ветра ветви деревьев. Случилось страшное. Самое страшное из всего, что я только могла предположить. И я понятия не имею, как теперь переиграть ситуацию, которая уже превратилась в сложный, но довольно слаженный механизм. Убери хоть одну шестеренку или добавь новую, все встанет, а я этого совсем не хочу. Не хочу, чтобы это заканчивалось.

Вибрация мобильного телефона расползается по деревянному столику, и я, задержав дыхание, читаю сообщение.

Ярослав: Привет) Как день?

Глава 20

POV Ярослав

Через приоткрытое окно в крошечный гостиничный номер сочатся вечерняя свежесть и гул проезжающих мимо машин. Лежу на двуспальной кровати, занимающей большую часть комнаты, и с силой жму на кнопку телевизионного пульта, переключая каналы, но мое внимание не может удержать ни один из кадров. Выключив телевизор, снова тянусь к мобильному. Сообщение прочитано, но ответа все нет. Швыряю телефон в сторону и поднимаюсь, решив, что стоит немного охладить голову в душе. Несмотря на то что с последней встречи с Ясей прошло уже два дня, я чувствую ее присутствие постоянно. В рассказах парней из «Синей Бороды», в моих собственных мыслях, при взгляде на утреннее небо, даже в песнях, случайно заигравших где-то неподалеку. Она все время со мной. Каждый миг. Постоянно. И это не мешает мне скучать по ней.

Прохладная вода обрушивается на голову и барабанит по напряженным плечам. Закрываю глаза, и в темноте вдруг проявляется ее образ. Это не поддается контролю, не требует объяснений. Это диагноз, которого многие боятся, но чаще всего тайно желают. Вспоминаю последнюю ночь, что мы провели вместе. Изгибы ее тела, мягкость и вкус кожи. Ее поцелуи, такие головокружительные и смелые. Мое дыхание становится все глубже, мышцы живота и бедер твердеют. Представляю ее руку вместо своей, и вот я уже не один. Фантазии оживают в мелких брызгах и шуме льющейся воды, как вдруг громкий стук раздается в соседней комнате.