Рассаживаемся за овальным столом, каждый на свое место. Леша опускает голову, порывисто вдыхает и выдыхает с горечью:

– Мне, по ходу, придется продать дом.

Молчание кажется почти гробовым, за окном лает соседский пес по кличке Пират. Широкие плечи Коли медленно опадают, вена на высоком лбу Толи проступает отчетливей, а Кир опустошенно прикрывает глаза.

– Не прямо сейчас, – дополняет Леша. – Но, думаю, скоро нужно будет выставить его на продажу. Марина… в общем… ну, мы… у нас…

– Она беременна? – спрашиваю я, прерывая его бессвязное лепетание.

Он кивает, заметно побледнев. Кирилл закрывает лицо руками, а Коля и Толя ошарашенно таращатся друг на друга.

– Я в ужасе, – шепчет Леша.

– Я в шоке, – говорит Толя.

– Я в ауте, – вторит ему Коля.

– Я с вами, – подводит итог Кир.

Леша переводит на меня испуганный взгляд:

– А ты? Ничего не скажешь?

– Поздравляю.

– Поздравляю?! Издеваешься?!

– Это же ребенок, а не смертельная болезнь. Хочешь, чтобы я тебе посочувствовал?

– Вот именно! Это ребенок! Новый человек! Представляете?! О котором нужно заботиться и все такое. Я, конечно, люблю Марину, и у нас все хорошо, но к этому… я… я просто не готов.

– Если вы его заделали, значит, были готовы.

– Мы предохранялись! Я не знаю, как это получилось!

– Дал Бог зайку… – произносит Толя.

– Даст и в побегайку, – заканчивает за ним Коля.

– На следующей неделе мы едем к ее родителям, – сухо говорит Леша. – Наверное, мне нужно сделать предложение или попросить ее руки. Что там сначала идет? Я не знаю! Уже ничего не знаю! У меня ведь еще даже работы нормальной нет! И я не могу привести Марину сюда, у нас и так тесно, а в ее съемной хате так-то тоже не очень! Мне нужны бабки, нужна работа, нужно место, пригодное для ребенка!

– Лех, – серьезным тоном говорит Кирилл. – Успокойся, слышишь? Яр прав, ты драматизируешь.

– Если у Марины нормальные родители, уверен, они вам подсобят на первых порах, – задумчиво говорит Толя, потирая пальцами узкий подбородок.

– А мы можем снять себе двушку или небольшой дом в коттеджном поселке, – говорит Коля. – Вы с Мариной поживете сначала здесь, а потом, когда дом продастся, возьмете квартиру или еще что. Или мы поможем вам снять нормальную квартиру на первое время, а сами пока останемся тут. В общем, разберемся. Нас целая толпа. Думаю, с одним младенцем мы точно справимся.

Брови Леши комично изгибаются, как у клоуна, и он по очереди смотрит на каждого из нас. Неужели он думал, что мы его кинем? Кир, сидящий рядом, обнимает его за плечи и притягивает к себе:

– Ты станешь отцом, братан. Это же круто.

– А мы, получается, будем…

– … дядюшками?

– Фигадюшками, – смеется Леша.

– А Марина как? – спрашиваю я, потому что Леша не единственный, кому нужна поддержка. – Ты сказал, она не очень хорошо себя чувствует.

– Да, она… ничего, держится. – Он растерянно пожимает плечами. – Уже встала на учет, беременность, сказали, нормальная. Марина просто боялась приходить сюда, пока я вам все не расскажу.

– А вот это обидно, – хмурится Кир.

– Давай ты еще надуйся, – бросаю я, и он показывает мне средний палец. – Лех, тебе лучше к ней поехать. Скажи, что мы за вас рады и…

– А вы рады?

– А почему нет?

Леша снова проводит ладонями по волосам, а мы с парнями переглядываемся. Новость, конечно, неожиданная, но Леху мы точно не бросим и не станем судить – закон банды.

– Только не говорите Рише. Я хочу сам, – тихо произносит Леша, и из коридора доносятся шаги, заставляющие нас замолчать.

Через пару мгновений на кухне появляются Риша и Стас, держащиеся за руки.

– Уже закончили? – Лохматый Белецкий обводит взглядом комнату.

– Простите, – говорит Риша, опуская взгляд и сжимая в кулак край желтой футболки. – Я не хотела орать на вас. Точнее, хотела, но мне не стоило. Короче, вы поняли. Мне жаль и все такое.

Извинения всегда давались ей с большим трудом, но после встречи со Стасом она действительно стала чуть мягче. Мое внимание на несколько секунд задерживается на уровне ее живота, и шальная мысль пронзает висок. Что, если Риша тоже беременна? Я, конечно, знал, что рано или поздно нас будет ожидать этот период, но все-таки надеялся на отсрочку в пару лет. Встряхиваю головой, прогоняя догадки. Настроение Риши и без гормональных сбоев меняется шестьсот шестьдесят шесть раз в день, это не обязательно симптом появления новой жизни.

– Принято! – в один голос отвечают Коля и Толя. – С тебя пиво!

Риша показывает им язык, а Леша встает с места и подходит к ней.

– Риш…

– Забыли, бельчонок. – Она щиплет его за нос.

– Тогда я погнал.

– Надеюсь, завтра Марине будет лучше, – с искренним беспокойством говорит Риша. – Передавай ей привет, ладно? И скажи, что я помню про крем от солнца.

Леша кивает и коротко оглядывается на нас.

– Риш, – глухо произносит он. – Ты меня не проводишь?

– Эм-м-м… конечно.

Она бросает на меня встревоженный взгляд, и я одобрительно киваю. Риша и Леша уходят, а Стас непонимающе смотрит им вслед.

– Что-то случилось? – Он указывает за спину.

– Ничего плохого. Риша потом тебе расскажет, – отвечает Кирилл.

– Ладно. Мне, кстати, Влад звонил. Сказал, завтра будет у нас вторая машина с водителем.

– О!

– Огонь!

– А кто водитель? – уточняет Кирилл.

– Сестра Карины.

– Ясмина? – удивленно переспрашиваю я, мигом взбодрившись.

– Ага, – кивает Стас.

Замечаю на себе пристальный взгляд Кирилла и с предупреждением смотрю на него в ответ. Он сдержал обещание – про ту пятницу, кроме него, никто не знает. Пусть так и остается. Именно на такой случай я и попросил его помалкивать. За последние две недели, что я работаю в студии, Ясмина никак себя не выдала. Она определенно ничего не помнит, а если бы кто-то из наших случайно сболтнул лишнего, то пришлось бы объясняться. Ей было бы неловко, а это последнее, чего бы мне хотелось, ведь она и без того порой слишком нервно на меня реагирует.

– Так значит… она будет с нами? – задаю еще один вопрос.

– Этого не знаю. Наверное, – пожимает плечами Стас и подходит к окну, выглядывая во двор.

– А что, Яр? Уже соскучился по своей боссине? – дерзко лыбится Кирилл.

– Безумно, – в тон ему отвечаю я.

Коля и Толя язвительно посмеиваются, и я закатываю глаза, отворачиваясь. Вообще все это, конечно, интересно. На работе Ясмина не слишком разговорчива, если дело не касается непосредственно работы. Она уже многому меня научила, вчера даже похвалила, но в остальном… вокруг нее словно пузырь, не подпускающий никого ближе чем на метр. В ту пятницу она была куда понятнее, говорила пусть и загадками, но достаточно открыто, сейчас же – ничего, одни фантики. Может быть, завтра, в другой обстановке мне удастся…

– Эй, мечтатель… о чем задумался? – спрашивает Кирилл.

– Ни о чем.

– Да? Ну ладно.

Я прищуриваюсь, а Кирилл снова улыбается. И чего ему неймется? Занялся бы лучше своей личной жизнью.

– Стас! – раздается звонкий голос Риши со двора. – Мы идем домой!

– Да, моя королева! – резво отзывается Белецкий. – Ну все, парни, до завтра! Сбор в десять!

Провожаем нашу сладкую парочку до калитки, Коля и Толя возвращаются в дом первыми, а мы с Киром садимся на крыльцо, чтобы покурить.

Июньская ночь пышет теплом, воздух плотный и сладковатый, а вокруг… все такое родное. Эти деревянные ступени, потрескавшаяся дорожка, низкий железный забор у клумбы. Фонарные столбы у дороги, крыши соседних домов. Для всех нас «нора» не просто место, где мы живем. Это дом детства. Дом души. Настоящий дом, где каждый из нас знает – ему всегда найдется здесь место. Но дело не в здании, дело в нас. Мы и есть «нора». Мы все.

– Ты правда рад? – спрашивает Кирилл.

– За Леху? Конечно.

– Нет. Что боссиня с нами едет, – уточняет он, и я тихо усмехаюсь. Вот неугомонный.