Во всём виноват был, конечно же, Зотов. А точнее — аляповатый календарь над его койкой. Пальмы, девочки в бикини, ананасы всякие и подпись: СИНГАПУР. Кто ж знал, что там снега нет? Хорошо хоть быстро сообразил, как выкрутиться, а то совсем бы идиотом выглядел.

Я залил «карбонару» со вкусом курицы кипятком, плотно закрыл крышечкой с иероглифами и вернулся к делу: английский сам себя не выучит. А жаль.

— Май нэйм из Саша, — пробубнил я, обхватив голову руками. — Айм фром Раша.

Интересно, узнай депутатская дочка, что я — будущий опер, а вовсе не олигарх, стала бы со мной общаться?

— Ай эм твенти ван ярз олд.

Вряд ли. Зачем такой красотке простой мент, когда вокруг куча богатеев отирается? Папаня наверняка её замуж куда-нибудь в Нью-Йорк пристроить планирует, вот и не разрешает ни с кем встречаться. Стопудов.

— Май нейм из Саша. Айм фром Раша. Айм твенти ван ярз олд. Ай эм стьюдент эт зе полис юнивёрсити имени Кикотя.

А встретиться хочется. Прикольная она. Без короны и звезды. А вот подруга её блондинистая — та, которая как раз с короной — шуры-муры с нашим объектом водит. Хотя сама, скорее всего, даже не подозревает, что он за фрукт. Наплёл теперь девчонке про богатства несметные, она уши и развесила.

— Май нейм из Саша. Айм фром Раша. Айм твенти ван ярз олд. Ай эм стьюдент эт зе полис юнивёрсити имени Кикотя. Ай олвейс вонтит ту би полис офицер. Ай ду спортс… энд…энд… Ай! Мля!

В затылок прилетела методичка по криминалистике.

— Когда ты заткнёшься уже? Дай поспать!

— Айм смарт энд респонсобл, понял? — рявкнул я в ответ и швырнул в Зотова подушкой.

— Дурак ты, а не респоносбл! Построение в семь тридцать!

Я глянул на часы и потух: до семи осталось меньше часа. Прихватив лоток с лапшой, я уселся на подоконник. Не знаю, как там, в Сингапуре, и уж тем более в Нью-Йорке, но у нас — красотища! Ветра нет совсем, и снежинки падают медленно-медленно. Все дороги у общаги всклянь занесло, а плац в сугробах: не иначе, придётся завтра чистить от забора и до обеда. И всё равно — здорово! Сказочно даже. Давным-давно такой снежной зимы не было — то морозы, то ростепель…

Я намотал ролтон на пластиковую вилку и нахмурился.

— Колян, спишь?

— Сплю. Отвали.

— Слушай, Колян. А чем дочки богатеев питаются?

— Мозгами мужей. Дай поспать.

— Я серьёзно, вообще-то. Мне скоро одну такую в ресторан вести.

— Ну, так веди! — Зотов перевернулся на бок. — Закажет она какого-нибудь лобстера в чёрной икре, а ты расплатиться не сможешь — эпичный провал получится.

— Провала мы не допустим, — серьёзно сказал я и принялся жевать неудобоваримую лапшу.

Карбонара, блин.

— Что, почку продашь?

— Не в этот раз, — я вытер губы тыльной стороной ладони и крякнул. — Для начала попробую просто занять денег.

— У кого? — насторожился Зотов.

Я хищно улыбнулся, глянув на него.

— У тебя, Колян. В первую очередь у тебя.

Занял я, понятное дело, не только у Коли: основательно помогли ребята с курса. Молодцы они, никто не отказал. Сумма набралась приличная, даже пугающая, но Зотов твёрдо стоял на своём: для московских ресторанов это чисто на разок.

— Да я на эти деньги полгода жить смогу! — возмутился я.

— В этом весь и фокус, — Колян фыркнул, продолжая работать совковой лопатой: нас всё-таки отправили чистить снег. — У вас разные социальные статусы, понимаешь? То, что для тебя — богатство. Для неё — пустяк. Поэтому если всерьёз решил депутатскую дочь заарканить — надо марку держать ого-го!

— Ого-го разное бывает, — сказал я, расстёгивая бушлат. Рисковая тема — пропотеть на морозе! — Обязательно, что ли, деньгами сорить?

— Сорить не обязательно, — глубокомысленно изрёк Зотов. — Главное, чтобы она не поняла, что эти деньги у тебя единственные и последние. Вникаешь?

— Не очень, — мощным движением я откинул снег и загрёб новую порцию.

— Ну, смотри. Можно в дорогущем ресторане сидеть, а можно на каток сходить. Романтично и дёшево. Или, например…

— На лыжах в лес! — предположил я.

Колян озадаченно смухордился и хотел, видимо, что-то возразить, но к нам, чеканя шаг, приблизился румяный Геннадьевич, и мы резко взяли под козырёк.

— Вольно! — пробасил подполковник и кивнул мне. — Кто это у тебя там, Борзов, на лыжах влез?

Я растерялся, а шеф продолжил:

— Пусть вылезает! У нас дел невпроворот.

— Так точно, товарищ подполковник!

— На послезавтра ничего не планируйте, — Геннадьевич смерил нас суровым взглядом. — Блондинку навестим, которая с нашим объектом дружбу водит. Возьму вас в команду… строго в рамках производственной практики.

Александра

— Звонил? — строго спросила Аня-Анжела.

— Звонил, — вздохнула я.

— Сколько раз?

Я сморщила лоб, припоминая. Раз, два, три…

— Раз шесть, наверное.

— А ты?

— Что, я?

— Ты ему звонила? Сама? Первой?

— Вроде нет пока. А что?

— Не вздумай звонить ему первой! — менторским тоном изрекла Анжела. — Никогда! Будь недоступной! Вечно занятой! Неуловимой! У мужчин очень развит инстинкт охотника, на том и стоим.

Она плюхнулась на диван рядом со мной и закинула ногу на ногу.

— Ах, Сашка! Как же тебе повезло! — протянула мечтательно. — Молодой, богатый и при этом — не урод! Ты обратила внимания на его плечи? Наверняка качается!

Она схватила меня за руку и выпалила:

— Надо его проверить!

— На что? — нахмурилась я и почему-то представила, как беру у Альберта венозную кровь для анализа на реактивный белок.

— На платёжеспособность, глупышка! — рассмеялась блондинка.

Мы сидели у неё на кухне. Крошечной, но невероятно уютной, продуманной и на редкость функциональной. Квартиру Ане-Анжеле купил любящий отец и, к чести рыбинской принцессы мяса, скажу: она поддерживала в своём микро-жилище идеальный порядок. Но больше всего мне нравились у Аньки окна. Огромные, не обремененные тяжёлыми гардинами, они открывали головокружительный вид на столицу с высоты двенадцатого этажа. Сегодня мы планировали развесить на них гирлянды — Ксанка уже позвонила и сказала, что купила всё необходимое: пару бутылок шампанского и тонну мандаринов.

— Та-ак… — Анжела притащила ноут и мы уткнулись носами в экран. — Посмотрим, что скажет Гугл!

Гугл послал нас лесом. Аня искала так и эдак, через сайты и какие-то неведомые мне запросы, но всё одно. Никаких Альбертов Анатольевичей не обнаружилось от слова совсем. Хотя… на самом деле один таки нашёлся — шестидесятисемилетний замглавы администрации далёкого сибирского города Рубцовска.

— Понятно, — серьёзно заявила Аня-Анжела. — Получается что он…

Она выдержала драматическую паузу и многозначительно посмотрела на меня.

— … говорил правду!

«Интересно, из чего именно это получается?» — озадачилась я.

— Он сказал, что его работа с оборонной промышленностью связана! — просияла блондинка, отвечая на незаданный вопрос. — И что он не имеет права разглашать подробности, помнишь?

— Помню.

Аня понизила голос до шпионского шёпота.

— Поэтому мы его и не нашли, понимаешь? Информация скрыта! А значит, он действительно связан с какими-то серьёзными делами.

Она поджала под себя ногу, захлопнула крышку бука и вперилась в меня взглядом.

— Ну-ка, расскажи поподробнее, о чём вы с ним беседовали, когда он звонил?

— Ну… — я зажмурилась, припоминая. — Мы говорили о погоде, про то, что снега уже несколько зим подряд толком не было. Потом о фильмах болтали, о музыке. А ещё обсуждали породы собак.

— Собак? — Анжела скрестила руки на груди, а пшеничные брови грозно сошлись над переносицей. — Вы обсуждали породы собак???

— Ну да.

— Саня! Ну, сколько можно тебя учить?

Я пожала плечами.

— Пять лет специалитет плюс два года ординатура.