— Вам куда, Ольга Дмитриевна, эти документы отнести надо? — поинтересовался шеф. — В деканат или на кафедру?

— На кафедру.

Шеф повернулся ко мне.

— Так, Борзов, — сказал он. — Неси документы на кафедру, а мы пока с Ольгой Дмитриевной побеседуем. Принято?

— Так точно!

Я рванул прочь, искренне надеясь на благополучный исход. Англичанка — непрошибаемая стерва. Но и шеф не лыком шит. Уломать её на тройку шансов, конечно, мало, но… Может, хоть пересдать разрешит! С третьего захода мне наверняка повезёт: Бог, как бабульки говорят, троицу любит.

Шеф обнаружил меня у входа в сортир. Обветренное лицо подполковника не выражало никаких эмоций, но глаза горели победным пламенем.

Получилось?

— Так, Борзов, — сухо бросил он, наскоро приняв честь у проходящих мимо первогодок, — на следующую пятницу ничего не планируй: беру тебя и Зотова на серьёзную операцию. Всё в рамках производственной практики. Дело серьёзное, так что подготовься как следует.

— Борис Геннадьевич, я… вам… вас… вы… — от эмоций все слова в башке перепутались.

— Кхм-м-м… — выразительно кашлянул шеф, и я тут же вытянулся струной.

— Так точно! Есть готовиться, как следует!

— Вот и славно.

— А оружие нам выдадут?

Александра

— Ну, девочки, ну я же просила в золотом или жёлтом! — Анжела обиженно надула пухлые губки. — Это мой день рождения, а не траурная церемония!

Претензии относились ко мне: Ксанка нарядилась согласно заявленному дресс-коду — её бежевое платье великолепно оттеняло медно-рыжие волосы.

— У меня нет золотистого, Ань, — призналась я. — Только чёрное.

— О, Саша! Ты неисправима! — всплеснула руками белокурая красавица и прошагала к шкафу. Откатила зеркальную дверцу и принялась сдвигать плечики с нарядами: шух-шух-шух. — Сколько раз повторять — зови меня Анжела! Ан-же-ла! Аня это так… неэстетично! И, кстати, ваши имена тоже сплошная банальщина. А уж когда называете друг друга Ксанка и Санька — так вообще мороз по коже! Вы как две беспризорницы! А имя… Женское имя должно вдохновлять! Ну, ничего. Это дело поправимое. Вот, Сань, примерь-ка это.

Анжела протянула мне короткое платье, расшитое пайетками. Красивое, до умопомрачения блестючее и наверняка безумно дорогое, оно обтянуло все мои достоинства, точно вторая кожа.

— Вот! Другое дело! — просияла она, когда я переоделась и вышла из ванны на их с Ксанкой суд.

— Саня! Ты прямо модель! — Оксана даже в ладоши захлопала. — Шикарная! И к волосам тёмным отлично подходит! Да ты в таком прикиде всех парней с ума сведёшь!

— Кстати о парнях… — Анжела нацепила массивные серьги. — Вы же помните, что я хожу на курсы?

Мы с Ксанкой синхронно кивнули. Конечно, мы помнили! Разве можно забыть про такую дичь, как курсы по поиску богатого мужа?

— Так вот, — продолжила блондинка серьёзным тоном. — Гуру учит, что важно быть не только красивыми, но и успешными. А какие наши друзья, такие и мы сами, согласны?

Мы снова кивнули.

— Поэтому не надо каждому встречному-поперечному сообщать, что вы нищие студентки, которые выбирают между покупкой еды и оплатой квартиры, ладно?

— А что же нам говорить? — удивлённо вопросила Ксанка.

— А ничего, — Анжела вооружилась блеском для губ. — Но если насядут с вопросами — не стесняйтесь. Соврите что-нибудь… эдакое. Позабористей!

Я бросила сердитый взгляд на Ксанку: куда, мол, ты меня притащила? Она сделала несчастные глаза: «прости, подруга. Кто же знал, что всё так сложно!».

— Москва — город больших возможностей, — назидательно продолжила Аня-Анжела, коренная уроженка славного волжского Рыбинска. Она закончила с губами и теперь взбивала золотистые локоны, чтобы придать им нужную конфигурацию. — Зачем вот вы сюда приехали? Торчите днём и ночью в институте, молодость попусту тратите! Я вот бросила и не жалею!

Конечно, она не жалела. Да, Аня приехала из провинции, но папа у неё — хозяин мясокомбината. И дочку единственную любит и балует. Соответственно, холодильник у «Анжелы» всегда битком, в шкафу — дизайнерские шмотки, а в метро она за два с половиной года спустилась всего раз: исключительно ради спортивного интереса. Любящий родитель даже бредовые курсы ей оплатил. Чем бы, как говорится, дитя не тешилось…

— Так, подведём итог, девочки! — блондинка пшикнула на себя шанелью и ослепительно улыбнулась. — Мы молоды, блистательны, успешны и у нас красивые запоминающиеся имена. И сейчас мы поедем в клуб и зажжём, как следует! Но сначала…

Она убежала на кухню и спустя секунду вернулась с запотевшей бутылкой шампанского.

— Выпьем за моё здоровье! Откроешь, Сань?

Я приняла бутылку и взялась за дело. Да, Аня-Анжела — взбалмошная, избалованная и капризная. Тараканы у неё в голове все сплошь в лабутенах ходят. Но при этом она невероятно отзывчивая и чуткая девчонка с доброй душой. По сути, Анжела такой же инопланетянин в столице, как мы с Ксанкой. Она тянулась к нам, а мы относились к её закидонам с глубочайшим пониманием.

Шампанское хлопнуло, и девочки подставили фужеры.

— За тебя, звезда ты наша! — провозгласила я. — Желаем тебе найти мужа-олигарха! Молодого, красивого, богатого и…

— И чтобы щеночков любил, — добавила Ксанка.

Мы рассмеялись, чокнулись и наполнили бокалы снова. Репетиция Нового года началась…

Александр

Геннадьевич почему-то не разрешил взять в клуб шаурму. И настоял, чтоб я надел туфли. В итоге туфли жали, а желудок урчал. Но даже это не портило общего впечатления.

Музыка, лазеры, танцовщицы на тумбах, дым, куча нарядных девчонок… Вот это я понимаю — практика! Когда шеф говорил о задании, я всё имел в виду, но точно не это.

А оказалось…

— Вот объект, — Шеф продемонстрировал нам с Зотовым ориентировку ещё в отделе. На фото красовался загорелый фраер в гавайке и шортах. Очки-авиаторы закрывали полморды. — Ваша задача — вести наблюдение. В контакт не вступать. Себя не обнаруживать. Ясно?

— Так точно, товарищ подполковник.

Борис Геннадьевич снял фуражку и почесал лысину.

— Потом в рапорте каждое телодвижение этого хмыря в деталях распишите. С кем говорил, сколько раз отлить ходил, что заказывал. Справитесь?

— Справимся, — ответил Колян Зотов за нас обоих. Я не возражал, ибо был солидарен. Чего тут сложного — в клубе тусить да на сытого мажорчика поглядывать?

— Уж надеюсь, — буркнул подполковник. — Имейте в виду, это вам не учебка. Всё серьёзно. Если этот крендель в вас ментов учует, всё дело псу под хвост. Так что ведите себя максимально естественно. И оденьтесь… поприличней как-нибудь.

Не знаю, что конкретно шеф имел в виду, поэтому просто напялил парадно-выходную гражданку: чистую рубашку, джинсы и кеды на сменку после зимних прихватил. Кеды Геннадьевич велел сменить на туфли, а джинсы на брюки. Ну, я сменил. А когда встретились в отделе, произошёл сбой матрицы: оказалось, Колян нарядился в точности так же. Вот и предстали мы, два лупня, в одинаковых белых рубашках, тёмных брюках и начищенных до блеска остроносых туфлях пред очами начальства.

— Идиоты, — обречённо изрёк шеф, смерив нас тяжёлым взглядом.

Я уж думал, Геннадьевич отправит нас переодеваться, чтобы мы не были, как те двое из ларца, но времени не осталось: ребята из отдела довезли нас по адресу, правда высадили кварталов за пять до клуба. Пришлось чикилять пешком. Зябко, но круто: зима выдалась снежная, пушистая. А сейчас ещё огни повсюду — Новый год на носу, как-никак. Принарядилась столица в ожидании праздника. Красотища!

Зотов с собой мандаринов притащил. Почти два кило по карманам куртки распихал. Мы шли и ели их. Щаурму нам не разрешили, а про мандарины никто ничего не сказал. Правда, мы и не спрашивали особо. А уж когда добрались до места назначения…