– Мне обязательно так дичиться? – спросил он, с трудом вспоминая упомянутые некромантом места; все, за исключением Северного леса, который считался самым дремучим на Миркхолде.

– Скоро нас начнут искать, так что будь готов ко всему. До тех пор, пока на стороне Сомбры некроманты, даже мне угрожает опасность.

Грог понимающе кивнул, продолжая разглядывать металлический брусок с углублением для мензурки. С ребром огра в груди он и сам не мог подолгу сражаться.

– Теперь слушай внимательно, нисмерон. – Олдрич свернул пергамент и передал ему. – Место, куда ты отправишься, редко отпускает людей. Я расскажу тебе все, что знаю о нем. К сожалению, совсем немного.

– Знание – как лекарство, полезно в малых дозах.

Некромант повернул голову, обратив черный провал под капюшоном в его сторону.

– Так говорил твой бывший ученик, – пояснил Грог, после чего из-под капюшона раздался протяжный звук, больше похожий на стон.

– Это на него похоже. Бангладор всегда много говорил и плохо слушал.

Воды подземного озера медленно двигались во мраке. В свете факела искрились зеленые наросты на стенах пещеры. Поминутно тишину нарушали сбивчивые удары капель, срывавшихся с каменных сосулек. Узкая, песчаная насыпь, окаймлявшая озеро, упиралась в покатый склон, за которым тянулся широкий разлом, озаренный светом солнца.

Александр давно заметил, что Корундовый холл не похож на прочие гроты. С тех пор, как отец дозволил ему выходить из города, он смог побывать во многих пещерах. Самой глубокой из них была Крысиная нора, та самая, где сейчас жил Ходд со своей шайкой, а самой опасной – заброшенный рудник рядом со Змеиным витком. Во многих он встречал диких зверей, разбойников и даже нежить; но только не здесь. Корундовый холл всегда был чист и гостеприимен, как настоящий холл в замке.

Плот, на котором они скользили по озеру, покачнулся. Александр испуганно вскрикнул и попятился, схватившись за плечо Фалеза. Лысый ополченец состроил жуткую гримасу, словно его заставили съесть головку чеснока.

– Простите, ваша милость, – извинился толстощекий стражник, – но вы стояли слишком близко к краю. Так нельзя. Плот может перевернуться.

– Правильно! Потому ты должен был стоять там, где велено.

Александр направил факел на то место, куда была спущена веревка. Вода в озере была мутной, как в закрытых лагунах у моря. В зеленой глубине плавала песчаная крошка вперемешку с гнилой листвой и бледными рыбками.

– Не в обиду будет сказано, но вам бы сперва плавать научиться, а уж потом в воду лезть, – молвил лысый ополченец.

Совет остался без внимания. Фалез был добрым малым, в меру тупым и грубым, как и все простолюдины. Второй подбородок и мясистое лицо, не делали его красавцем, зато сражался ополченец как тролль, и ел почти столько же. Он бы с радостью брал его с собой чаще, если бы тот следил за языком.

Подняв факел выше, Александр коснулся пылающей головней сосулек. Раздалось мягкое шипение. Встав на колени у края плота, он закатал рукава рубахи и потянул за веревку. Фалез взялся за весло и начал грести. Постепенно стены пещеры расступились. Берег растворился во мраке. Они очутились на глубине. Теперь, кроме низкого свода и мутной воды, вокруг не было ничего.

– Сколько раз вы здесь были? Пять? Десять? – донесся за спиной монотонный голос стража. – Неужто верите, что сможете найти «Волчий сыть».

– Клинок могли бросить в озеро. Это правда. Только я в это не верю, а предполагаю.

– Да-а-а? А в чем разница?

– Предположение подразумевает наличие теории, а вера основана на домыслах и самообмане.

Ополченец деловито фыркнул. Обычно, чтобы заткнуть обжору достаточно было нескольких «умных слов». От Палмира или Неорила он бы так легко не отделался.

Аккуратно разматывая веревку, Александр приказал стражнику налечь на весло. Грозовой камень на конце уже должен был достигнуть дна. Несколько таких веревок с камнями были привязаны и с другого края плота. Вергальский клинок, который в 324 году бросил в озеро нисмант Бернгард, вполне мог прилипнуть к ним.

– Здесь на глубине есть течение. Не знаю, насколько сильное, и смогло ли оно сдвинуть такой тяжелый меч, – по привычке произнес он вслух. – Рискну предположить, что через пещеру проходят воды подземной реки. Той, что берет начало в горах у Забытого озера.

– Хм… Я там не был, – ответил Фалез, по-видимому, решив, что сын барона обращается к нему.

Александр склонился к воде. Оттуда на него смотрел худощавый мужчина с тонким носом и слегка вытянутым лицом. С короткими как у солдата волосами и волевым подбородком, он вполне мог сойти за сержанта ополчения, надень на него сюрко.

– Еще раз простите, ваша милость, но сдается мне, что легенда эта просто забава для дураков. Сами подумайте, зачем чародею тащить меч в такую глушь? За сотню миль от усадьбы Лендлорда! Если б хотел утопить, мог бы швырнуть его в Южное озеро.

– Слова тёмного человека, – не оборачиваясь, констатировал Александр. – Никогда не верь людям на слово, Фалез, если хочешь узнать правду.

Все на Миркхолде знали о сокровище Корундового холла. В годы Межевой войны, когда арендаторы грызлись за каждый акр плодородной земли, двадцать крестьян попытались перейти из одной общины в другую. Восемь из них был свободными, но тирана Буленгарда это не волновало. Со словами: «Руби с плеча, пока голова горяча», властный землевладелец отсек каждому голову. Фраза потом ушла в народ, а сам Буленгард в таверну, рядом с которой его нагнал младший брат. Златовласый нисмант по имени Бернгард прилюдно забрал у палача меч, чтобы затем отнести его сюда.

За сотню лет история успела обрасти множеством нелепых подробностей. Фалез, как и многие другие, слышал ее из десятых уст; в отличие от него. Он читал дневник Бернгарда, хранящийся в библиотеке кеновии, и знал, почему были казнены крестьяне Буленгарда и зачем брат отнял у лендлорда меч.

– Бернгард был ученым человеком, дальновидным и предусмотрительным, – объяснил Александр.

– Ну прям как ваша милость.

– Он знал, что клинок однажды понадобится и спрятал его так, чтобы можно было найти. Во всяком случае, я в это верю.

– Верите или предполагаете?

Александр покосился на ополченца. «А ты быстро учишься», – подумал он, не сразу почувствовав натяжение. Веревка поползла вниз, а затем со страшной силой рванула на глубину.

– Ох, Нисмасс! – выкрикнул он, схватившись за порезанные пальцы.

Фалез потянулся к мечу, но веревка так же быстро ослабла. Превозмогая боль, Александр стал накручивать ее на палку и внезапно почувствовал вес на другом конце. К грозовому камню прилип какой-то предмет. Он стал работать быстрее. Сердце застучало, когда в воде показался продолговатый кусок стали.

– Не может быть! – воскликнул ополченец, помогая ему с веревкой.

По воде пошли пузырьки. Он наклонился и вытащил металлическое лезвие, длиною в три фута.

– Вы нашли лезвие от косы!

Александр облизнул дрожащие губы и поднялся.

– И не простой косы, а боевой, – не унимался толстяк. – Ух ты! Я такую один раз на блошином рынке видел. Наверное, в пещере когда-то был схрон мятежных крестьян. Может быть, даже батраков Тайлера.

Ударив пальцем по изогнутому лезвию, Александр представил, что держит зеркальный клинок. Глупо было надеяться, что ему удастся найти «Волчий сыть». В последнее время он чересчур увлекся романами о кочевниках-кладоискателях, но от находки все-таки был прок. Теперь он знал, что течение на дне слабое.

Плюнув в воду, Александр посмотрел на правую руку. Оба пальца сильно кровоточили. Сумка с зельями и повязками осталась на берегу. Отлепив от камня ржавое лезвие, он швырнул его во мрак.

– Зачем? – возмутился страж. – Мне как раз копье нужно. Я бы отнес ее нашему кузнецу…

– Правь к берегу.

Плот снова качнулся. На этот раз сильнее прежнего. Александр упал на колени и схватился за бревна. От мысли, что придется тонуть в мерзкой воде среди бледных рыбок, сердце чуть из груди не выскочило.