– Ой! Фергус, – выдохнула она, потянувшись за новым покрывалом.

– Здравствуй, Эрика.

Тонкие губки фрейлины скривились в мучительной улыбке. Фергус извинился, но та лишь рукой махнула.

– Ничего. Меня сложно напугать еще сильнее.

– Вижу, вы всерьез подготовились.

– Да. Госпожа хочет, чтобы здесь остались только крысы.

– Куда вы все это спрячете?

– Часть товаров замуруем в северном пределе. Мебель отнесем в крысиные гнезда. Блестяшки уже закопали в бухтах. Арманд говорил, такое и раньше случалось. Перетерпим как-нибудь.

Фергус уселся на деревянный каркас у стены. Рана противно ныла. Он поморщился, схватившись за бок. Эрика это заметила.

– Все еще болит?

– Немного.

– Я бы позвала Игната, но он ушел к южным утесам. Здесь почти никого нет. Тебе тоже лучше уйти.

– А Лора? Я только что с кухни. Там теперь голые стены.

– Кухню замуровали вчера утром. Арманд отослал всех служанок за город в общину Тома. – Она немного помолчала и добавила полушепотом: – Тут нам больше делать нечего.

Эрика стала работать еще быстрее. Фергус молчал, наблюдая за ней, время от времени переводя взгляд на пышные бедра. Фрейлина у Кассии была красивая, с большущими глазами и длинными ресницами, только характером напоминала забитую старуху. Заметив, что он не уходит, Эрика подошла ближе и полушепотом спросила:

– Снова хочешь расспросить меня о родных? Лидия сказала, ты подходил к ней с тем же. Зачем?

– Просто ищу одну девушку. Мой друг считает, что его сестра живет здесь, – без задней мысли вывалил он, уже не заботясь о секретности.

– Вот как? Твой друг родился на ферме?

– Да. На одном из южных хозяйств. Его сестра жила на ферме Альберта, а потом вместе с отцом сбежала в город.

– Ого! А я жила по соседству, – удивилась Эрика, поглядев на охапки соломы под ногами. – Как давно это было?

– Не знаю. Я в цифрах не разумею. Она должна быть примерно твоего возраста. Возможно, сирота. Мать умерла при родах.

– Тогда Лидию можешь оставить в покое. Она родилась в Готфорде. Ее отец тоже был горожанином, и мать не так умерла.

– Она не слишком-то любит говорить о семье.

– Ошибаешься. Она вообще не любит говорить. Если бы мой отец у меня на глазах зарезал мать, я бы тоже умом тронулась. – Ткань выпала у нее из рук. – Ой. Наверное, я зря это сказала.

На белом личике появился легкий румянец. Может, и зря, но Фергус испытал облегчение. Одним подозреваемым стало меньше.

– А что насчет тебя?

– Меня украли жонглеры, когда я была ребенком. Что ты хочешь от меня услышать? Я даже их лиц не помню. – Голос девушки потяжелел. – Когда я вернулась домой, мне сказали, что мать умерла, рожая меня, а отец с братом сбежали. Случилось это в тот год, когда на домен напали бандиты. Одиннадцать лет назад, кажется… Фергус, я не хочу об этом говорить. У меня много работы.

Она занялась оставшимися лежанками. Слушая, как на пол сыплется солома, Фергус некоторое время пытался связать все нити воедино и под конец пришел к выводу, что Эрику пока рано вычеркивать. Зато других служанок он допросил легко, и так же легко списал со счетов.

– Спасибо, Эрика. Ты мне очень помогла.

– Чего уж там. Это мы тебе обязаны. Кое-кто считает, что буза с Румбольдом началась из-за тебя, но лично я думаю, что это чепуха. Ты так много сделал для нас. Жаль, с Ходдом уже не поможешь.

– Это еще почему? Помогу.

– Значит, ты тоже участвуешь в нападении? – удивилась фрейлина, вытаращив на него свои огромные глазищи. – С такой тяжелой раной?

– В каком еще нападении? На казармы?

– Да нет же! Мы скоро нападем на Ходда. Неужели тебе не сказали?

Фергус подпрыгнул и, забыв, что плохо стоит на ногах, едва не упал. Вовремя схватившись за шест, он кое-как восстановил равновесие и вплотную подошел к девушке. Эрика потупила взор.

– Зря я это сказала… Да?

– А ну-ка выкладывай. Какой идиот додумался напасть на Крысиную нору?

Фрейлина недолго колебалась.

– Мы не будем нападать на логово. Он сам оттуда выйдет. В кеновию скоро привезут дорогое вино. Ходд собирается разграбить караван нисмантов. Тогда-то мы и нападем. Это все, что мне известно.

– А тебе известно, что Ходда опекает некромант?

Эрика кивнула. Фергус почувствовал, как дрожат колени. Может, он чего-то не понимал, но устраивать набег, да еще и с участием нисмантов, в такие опасные для поддворья дни было рискованно. После гибели людей на Рыбьем острове положение Кассии пошатнулось. После вылазки на улицу кореньщиков на нее стали косо смотреть. После резни в Лодочном сквере она стал костью в горле у многих. Подруга с некоторых пор сама принимала решения и часто ошибалась. Воры постарше только и говорили об этом. Арманд мог исправить ситуацию и вернуть доверие к госпоже, но нападение на Ходда грозило еще большими неприятностями.

– Чей это план? Кто ее надоумил? – спросил он, заранее зная ответ.

Фрейлина пожала скошенными плечами и произнесла, глядя в сторону:

– Арманд.

1-й месяц лета, 5 день, Трида

Перед тем как в дверь постучали, Блейк помогал Лоду поднять по винтовой лестнице новую клеть. Аркадия была внизу, смешивала соль и муку с зерном для голубей. Птицы сильно проголодались за время его отсутствия. У него на этот случай были припасены мешки с овсом, ячменем и пшеницей, но все это лежало в закромах и требовало подготовки.

Блейк и Лод спустились вниз, когда северянка сняла засов. В кирпичный холл маяка вошли четверо ополченцев. Самый упитанный проследовал к нему, на ходу подтягивая ремень. В прошлый раз Фалез с парнями приходил, чтобы поставить ловушки и выкопать ямы против мирквихтта. Сам он, конечно, не копал, зато лихо раздавал приказы и махал мечом, грозясь скосить зверю рога.

Аркадия и Лод предусмотрительно отошли к столу, туда, где лежало оружие, но Фалез на них даже не взглянул, обратившись к нему:

– Блейк, пойдем. Есть разговор.

– А мне нечего вам сказать, – презрительно фыркнул он, – кроме того, что из-за трусости вашего капитана я чуть не погиб.

– Об этом мы тоже потолкуем. Губернатор недоволен твоей работой. Вчера днем пришел корабль с шафраном. Его ждали в ратуше несколько недель и благодаря тебе прождали еще полдня. Сам знаешь, какой в порту беспорядок. Без голубей и сообщений, канцелярия не сможет быстро принимать грузы.

Лысый ополченец, поправил ремень и смачно плюнул на пол.

– Я ночевал здесь, но утром сразу уходил в город. Сказал же, что не могу тут жить, пока вы…

– Ты этим дерьмом будешь кормить свинокрысов! Правила – есть правила.

– Нельзя оставлять маяк ни днем, ни ночью, – согласился молодой страж, стоявший у него за спиной. – Если погаснет огонь, во тьме или в тумане, корабли сядут на мель, и сядут крепко, как шлюха на кожаную мачту.

Брейк понуро кивнул, чувствуя, как боевая удаль уходит. Действительно, если не растопить жаровню к ночи, свет на вершине иссякнет и на дно лагуны отправится очередная каравелла, а может и целая каракка.

– Пошли, глянем, что там с ловушками, – смягчился Фалез, и поманил его пальцем.

Ополченцы зазвенели кольчугой, дружно выйдя за дверь. Блейку ничего не оставалось, как пойти следом. Аркадию и Лода он попросил остаться в холле. Возле обрыва за башней располагался склад с провизией, куда по утрам наведывался мирквихтт. Солнце низко нависало над морем, озаряя утесы и прямые стволы сосен вокруг. Молодые стражи заметно нервничали, держась поближе к сержанту. Фалез же оставался спокойным, как сытая змея, осторожно обходя колья и ямы-ловушки. Только поравнявшись со стеной склада, пухлый сержант внезапно развернулся. Блейк опомниться не успел, как оказался у него в руках.

– Еще раз уйдешь без спросу, и мы тебе голову оторвем! – взревел Фалез, подтащив его к самой большой яме. – Губернатор хочет, чтобы ты за кораблями следил, а не шастал в город каждый час.