Они приблизились к нему в тот миг, когда последний луч солнца растаял за пустошью.

– Рискованно здесь спать, – запротестовал Гримбальд. – Место лобное. В лощину может зайти кто угодно. Лучше подняться на утесы.

Грог скосил траву клинком в дальнем углу каземата и ткнул острием в утесы. В этом месте они дальше нависали над фортом и скрывали часть неба.

– Разведем огонь. Дым никто не увидит. Зарево от костра тоже. Да и нам не придется еще одну ночь морозить задницы.

Пока Грог ломал кустарник, а Верф читал молитву, Гримбальд отошел вглубь лощины. Держа лук наготове, он бесшумно ступал среди камней, прекрасно зная, куда нужно идти. На другом ее конце журчал ручей. Об этом месте ему доводилось слышать от охотников. Здесь вольные стрелки иногда коротали ночь, но, в отличие от форта у подножия Рэйвер Пика, этот бастион почти полностью сросся с землей. Его в начале третьего века воздвиг лорд Руперт из Лерона. Сменив на посту дряхлого губернатора Вулена, волею Регара I юный барон взял на себя управление колонией. В силу возраста у Руперта было много идей и мало времени на размышления. В первый же год деятельный лорд объездил половину острова, позже застроив часть севера фермами, пробив шахты и намостив дельты дорог. В его форте ночевала экспедиция Гириона, перед тем как взойти на известный хребет. Здесь же останавливался на постой сменщик Руперта и строитель городской канализации – барон Гумберт. Как раз после его поездки и было принято решение переправить горняков в Вихтрук и свернуть многие хозяйства.

Осмотрев памятное место, и не обнаружив в нем опасностей, Гримбальд поднялся на холмы. Внизу росли карликовые сосны, издалека напоминавшие сгорбленных стариков. Влагу корням давал широкий ручей, бежавший из северных скал. Вода в нем была ледяной, но чистой. Сбросив куртку и распустив шнуровку на рубахе, Гримбальд погрузился в него по пояс и стал растирать кожу песком. Потом настала очередь Верфа и Грога. Пока их не было Гримбальд развел огонь, подогрел остатки козлятины и насобирал за стеной форта мирквиста.

Подошел к концу очередной день. Выпив воды и доев мясо, они легли спать вокруг костра.

Была глубокая ночь. Гримбальд лежал на боку, но сон все быстрее отступал. Где-то неподалеку шуршала трава. Он услышал этот мягкий звук сквозь дрему. Ощущение чужого присутствия нарастало. Гримбальд повернул голову, почувствовав приятную влагу на лице, и не сразу сообразил, что это капли бьют по траве.

Шел теплый дождь. Повернувшись на другой бок, он попытался задремать, как вдруг заскрипел песок. Теперь еще ближе. Гримбальд хотел позвать друзей, но не успел и рта раскрыть. Из полумрака за обломками стены проклюнулась острая морда. Вытянув лапу, геркон втащил чешуйчатое тело на площадку. Ящер был невелик, но звуки и шорохи со всех сторон возвещали о том, что он пожаловал не один.

Гримбальд сбросил край плаща. Память о побоище на Рыбьем острове была еще свежа. Тогда всего два ящера почти полностью выкосили отряд Кассии. Эти герконы огнем не дышали, но их сила была в количестве.

Потянувшись к луку, Гримбальд замер. Ящер смотрел прямо на него.

– Верф! Верф… – прошептал он, чувствуя, что в горле пересохло.

Геркон подтянул туловище, в темноте напоминавшее ствол дерева. Дождь сильнее забарабанил по рваной чешуе.

– Верф! – громче позвал Гримбальд, вынимая из колчана стрелу.

Оглянувшись на прислушника, он только теперь заметил, что возле кострища не хватает еще одного человека. Геркон подбирался все ближе. Перекатившись на спину, Гримбальд попытался в подъеме натянуть тетиву, но тварь рванула к нему с дикой скоростью. Раскрылась пасть с десятками тонких зубов. В тот же миг со стены каземата сорвалась черная тень. Широкое лезвие вошло в спину геркона, намертво пригвоздив рептилию к земле. Под сапогом хрустнула шея. Грог развернулся, обратив оружие против второго ящера. Его Гримбальд даже не услышал.

Тварь подкралась к нему сбоку и дорого заплатила за коварство. Грог ухватился за клинок обеими руками, обрушив черное лезвие на спину монстра. Меч рассек плоть и глубоко вошел в землю. Разваленный пополам ящер опустился на живот и стал грызть песок. Третью рептилию настигла стрела. Длинная, деревянная жердь угодила зверю в макушку. Грог посмотрел на утесы, откуда пришла помощь.

– В укрытие! Мы не одни! – скомандовал воин, закрывая его собой.

– Это Теобальд!

– Не знаю.

Грог оттеснил его к внутренней стене каземата. Гримбальд смекнул, что проверять и впрямь не стоит. В этот момент еще два геркона ползли со стороны двора. Один из них оказался особенно шустрым. Воспользовавшись заминкой, он выпрыгнул из бурьяна, попытавшись схватить его за босую ступню, однако Грог и тут среагировал быстрее. Оставив меч в земле, но использовал пустые руки. Вытянув пальцы, ученик некроманта обратил их в сторону рептилии, а затем резко сжал. Хрустнули кости. Тварь тихо засвистела, высунув раздвоенный язык, и нелепо завернула голову. Гримбальд сам не понял, как и когда в лощине воцарилась тишина. Оставшиеся ящеры разбежались. Грог стоял под мелким дождем и смотрел куда-то в небо. Верф как спал, так и остался лежать, укрывшись с головой шерстяным плащом.

– Ловко ты… – начал было Гримбальд, но ученик некроманта приложил палец к устам.

– Спрячься и не высовывайся. Я с ними разберусь.

Воздух вокруг него поплыл. Воин растворился в ночи. Гримбальд наложил стрелу на тетиву и прокрался вдоль каменной кладки, туда, где была дыра. Вокруг не было ни души. Края утесов, где прятался неизвестный лучник, пустовали. Еще выше ползли серые облака.

– Куда же ты делся? – шепотом произнес Гримбальд, прислонившись к замшелой стене.

Выйти из развалин он не решился. Если Грог с юных лет умел за себя постоять, то ему акробатика и лук в таком положении могли только навредить. Подождав еще немного и убедившись, что наверху никого нет, Гримбальд вытащил меч и отволок его к кострищу. Нагнувшись, чтобы раздуть угли, он на мгновение отвлекся, а когда поднял голову, уловил движение сбоку.

Появился Грог, но не один, а с трофеем. Лучник в плаще с капюшоном барахтался у него в руках. Воин, до недавнего времени зажимавший ему рот рукой, схватил лазутчика за шею и швырнул, точно вязанку дров. Бросил неудачно, а может и удачно, но для незнакомца, поскольку тот, перелетев через костер, приземлился прямо на спящего Верфа.

Лысый прислушник проснулся и почему-то завопил, встретившись лицом к лицу с неизвестным.

– Ты здесь откуда?! – выпалил он, оттолкнув человека в плаще.

Гримбальд опустил лук. Второй раз встретить знакомого человека так далеко в глуши он точно не думал. Сначала ему казалось, что их нашли разведчики Теобальда, но напротив разгоравшегося костра сидела Елена.

– Святой Хильгер мне свидетель, ты нам снишься, – прошептал Гримбальд, протирая глаза.

Выглядела девчонка еще хуже, чем в тот день, когда они простились у подножия Рэйвер Пика. Рыжие волосы приобрели бурый оттенок от пота и грязи. Кожаные штаны потеряли цвет и сильно порвались. Сапоги она сбила до такой степени, что на правом носке появилась дырка.

– Можно к вам на огонек? – робко спросила она, втянув голову в плечи.

Никто не ответил. Девушка осмотрелась. Ее взгляд задержался на Гроге. Какое-то время дочь Лендлорда сидела без движения, а затем вскочила и вцепилась в него обеими руками.

– Грог, милый! Как же я тебя не узнала. После стольких месяцев, не узнала!

– Каких еще месяцев? – мучительно протянул Верф. – Вы простились три недели назад. Зачем вернулась? Совсем голову потеряла, девчонка. Нам тебя обратно вести или здесь бросить?

Гримбальд с тревогой покосился на товарища. Он уже готов был встать на защиту беглянки, но прислушник улегся и накрылся до подбородка лоденом. Он ни слова больше не сказал, только смотрел, а глаза его сверкали в сполохах пламени. Грог тем временем оттолкнул девушку. Елена попятилась, раскрыв рот.