– Грог, ты чего?

– Он тебя не помнит. Меня тоже, – пояснил Гримбальд, уводя ее к костру. – Верфа стал вспоминать потихоньку, но остальных забыл с концами.

– Ты память потерял? – хлопая глазками, произнесла дочь Лендлорда. – Но меня ты помнишь? Скажи, что помнишь? Нет, не говори. Я этого не перенесу. Просто кивни. Что вообще с тобой случилось? Что это на тебе за тряпки?

Она вновь попыталась обнять любимого, но Гримбальд ее удержал, почти насильно запихнув в рот последний кусок козлятины. Девушка едва ворочала языком от усталости и не понимала, что делает. Он заставил ее лечь и укрыл плащом.

– Поешь и обсохни. Утром я тебе все расскажу, а пока скажи лучше…

– Что она здесь делает?! – не выдержал Верф.

Елена убрала за ухо темно-бурую прядь и неловко улыбнулась. От ее прежней спеси не осталось и следа. Никто не ожидал, что она нарушит слово. Как потом оказалось, даже Елена этого не ожидала. Она объяснила, что хотела вернуться домой и уговорила Валла проводить ее до отцовского манора. Потом на тропе показалась толпа лучников. Они спрятались в овраге у дороги и стали слушать их толки. Выродки не торопились, обсуждая, что будут делать, когда найдут беглецов. После того как они ушли, Валл предложил спуститься к реке и обойти опасный участок дороги, но она отказалась и едва не поплатилась жизнью. Вскоре на пути им встретился еще один отряд. В нем головорезов было чуть поменьше.

– После этого я все бросила и пошла за ними, – без ужимок призналась Елена. – Да не смотрите вы на меня так! Парни, за вами шла целая армия, а я должна была просто вернуться домой и сесть за прялку?

Верф все еще сверкал глазами из-под плаща. Грог барабанил пальцами по лезвию клинка. Ни один мускул не дрогнул на его худом лице. Елена рассказала, как спровадила коротышку, забрав у того поклажу, и последовала за шайкой. Ближе к середине дня бандиты из первого отряда отошли от ущелья, а потом внезапно побежали. Второй отряд последовал за ними, но был слишком далеко.

– Они преследовали нас, – пояснил Гримбальд.

– Все убежали в лес. Там-то я вас и потеряла, – выпалила она с набитым ртом. – Бродила до вечера, пока не увидела пожарище. Дым и кавардак! Столько живности подалось в мою сторону. Даже гримлаки и снорлинги!

Рыжая девушка вся зашевелилась под плащом.

– И знаете, что? Никто не пытался меня сожрать. Звери обезумили от страха. Я хотела залезть на дерево, но они стали не опаснее стада овец.

Потом лес накрыло облако дыма. Она к тому времени выбралась на опушку возле утесов и шла до самого утра, пока не попала в долину. С ее слов Гримбальд понял, что Лог Стеллы выгорел полностью, но пламя на этом не остановилось и сожрало большую часть восточного и южного леса. Вполне возможно, что только дождь, моросивший теперь, полностью остановил пожар.

– В руинах я нашла тела. Там же обнаружила следы. Потом просто шла за вами. Я сперва подумала, что вас повязали, но к вечеру вы ушли.

О том, как она с пустым желудком скиталась по пустошам и карабкалась по скалам, Елена поведала вкратце. Толпа охотников тоже зачем-то следовала за ними. Иногда ей приходилось прятаться еще и от них. Этим утром она рискнула подобраться поближе и с тех пор не упускала их из виду.

– Знаю, – впервые за долгое время произнес Грог. – Я видел тебя этим утром возле пропасти. Думал, ты из людей Теобальда.

– А кто такой этот Теобальд? Бандит?

– Наш опекун, – раздался сварливый голосок Верфа.

– Почему ты сразу не подошла к нам? – спросил Гримбальд, передав ей бутыль с водой.

– Боялась, вдруг вы меня прогоните.

Чумазую щеку девушки пересекла прозрачная струйка. Гримбальд не понял, была это слеза или капля дождя. Выглядела беглянка счастливой. Верф злобно захрипел и повернулся на другой бок, накрывшись лоденом с головой. Грог скупо рассмеялся, а Гримбальд все никак не мог отвести взгляд от дочери Орвальда. Он знал, что женщины часто совершают поступки, перечащие здравому смыслу, но хорошо чувствуют, когда им угрожает опасность. За те дни, что они провели вместе, Елена стала ему близка и могла рассчитывать на его защиту. Он бы никогда не позволил Верфу прогнать ее или обидеть. Гримбальд подбросил еще веток в огонь и заглянул в глаза девушке, но все ее внимание принадлежало Грогу.

– Можешь остаться. Я не против. Потом разберемся, что ты за кукушка, – наконец произнес молодой воин и, положив клинок, стал укладываться ко сну. – А тебе, Верф, лучше выспаться. Обещаю, завтра у тебя появится много свободного времени.

Лысый прислушник поглядел на него с недоверием.

– Просто поверь. У меня все схвачено, – клятвенно заверил Грог. – Насчет герконов тоже не бойтесь. Пока я рядом, вы в безопасности.

– Каких еще герконов? – переспросил Верф.

– Я сказал, не бойтесь.

Верф только плечами пожал и, взбив травяной сноп под головой, отошел ко сну.

***

К утру дождь ударил с новой силой, но шумел недолго. Пока они собирали вещи, а их чумазая спутница купалась в ручье, тучи растаяли. Гримбальд даже успел осмотреть ящеров. Герконы были молодыми, почти детенышами. Каждый длиной футов пять, с тонкой чешуей и слабыми лапами.

– Жаль, мы не сможем их разделать, – посетовал он, проведя ладонью по зеленой чешуе. – Такое мясо я бы и врагу не подал. В живой туше под кожей даже черви попадаются, или споры печеночников, если монстры жили у воды.

– Можешь не объяснять, – проворчал Верф, шмыгнув носом. – Перебьемся. Найдем грибы или коренья.

– Только не краповый бутлер.

Лысый прислушник посмотрел на него с укором. О правилах поведения на лесной трапезе Верф знал не меньше, но только из книг.

Вскоре вернулась Елена. Дочь Лендлорда успела почистить доспехи и привести в порядок свои непослушные локоны, по привычке затянув их в хвост. Грог подошел следом, протянув ей лук и скрученную тетиву. Бывший наемник внимательно ее осмотрел и одобрительно кивнул.

– Вот так намного лучше. Теперь видно, где у тебя лицо, а где задница.

Гримбальд сухо кашлянул.

– Ага. Вижу, старина Грог не изменился, – давясь со смеху, произнесла Елена. – То у меня на лице булки тролля, то я навозная принцесса. Ну и что мы теперь будем с этим делать? Как вернуть ему память?

– Память вернется сама. Собирайся лучше в дорогу.

Верф поднял походный мешок и хотел повесить его на плечо. Грог подоспел раньше, схватив кровного брата за руку.

– Не спеши. Снимай пока сандалии.

Прислушник усмехнулся, но Грог, как оказалось, не шутил, протянув ему свои кожаные сапоги.

– Примерь. У нас ступни похожи.

Ботфорты и впрямь подошли. Верф ударил ногой по песку и посмотрел на товарища, ожидая объяснений.

– Здесь наши пути расходятся, – молвил юноша, надевая сандалии. – Я не знаю, что такое стезя практика, и какие у вас в кеновии правила, но вижу что тебе с нами тесно.

– Я такого не говорил.

– Не ври. Если уж назвался другом, то будь им. Кажется, так мы поклялись? Честным быть, любить, ценить…

Он запнулся, пытаясь вспомнить стих.

– Держаться вместе до скончания дней, ценя и уважая лишь своих друзей, – помог ему Верф.

– Осталось только сокрушить врагов.

Рука Гримбальда потянулась к талисману, висевшему под рубахой. Он снова ощутил нездоровую привязанность. Грог и Верф, судя по блеску в глазах, чувствовали то же самое. В детстве эта дружба не раз спасал им жизнь, но сейчас все больше смахивала на проклятие.

Он украдкой посмотрел на Елену. Беглянка стояла у стены каземата, обняв себя руками, и с умилением наблюдала за прощанием.

– Теперь ступай, – поторопил Грог, вручив ему посох. – Теобальду велели охранять тебя? Пусть так и будет. Главное – не высовывайся. Тогда они увидят только следы моих сапог.

– А Теобальд последует за сандалиями, – дополнил Гримбальд, переводя взор с черных ботфортов некроманта на плетеную обувку прислушника. – Ловко придумано, Грог!