Но от мыслей о побеге заключенный не отказался. И, проделав дыру в потолке, сбежал опять.

На этот раз ему удалось скрыться от преследования, однако теперь Тед Банди находился совсем в другом статусе. Раньше он был неустановленным убийцей в штате Вашингтон, потом осужденным похитителем в Юте, но теперь считался убийцей в бегах. Впервые за почти два года Банди находился на свободе, но свободным по-настоящему не был и прекрасно это сознавал. Он не мог вернуться в Сиэтл, чтобы повидаться с друзьями и семьей. У него не осталось будущего, в котором он собирался стать адвокатом или сделать политическую карьеру. Ему грозил пожизненный срок, а то и смертная казнь, так что добровольное изгнание было единственным вариантом.

Добравшись до Таллахасси, он немедленно вернулся к воровству, оправдывая себя тем, что оно необходимо для выживания. На самом деле Теду просто не нравилось работать. Он никогда не задерживался на одной должности подолгу и до сих пор толком не определился с профессией. Во время всех своих попыток учиться в университете Банди неизменно скатывался от средней успеваемости к совсем плохой. Учеба была для него обузой.

Внутренне он тоже сильно изменился. «Сущность», которую ему приходилось держать под спудом все время, пока он сидел в тюрьме, рвалась на волю и требовала крови. Теперь, когда ему не надо было ежеминутно думать о поимке, тяга к убийству опять начала нарастать.

Однако он больше не ощущал той уверенности, с которой когда-то похищал девушек при свете дня в штате Вашингтон. Он не мог подойти к выбранной жертве и убедить ее пойти за собой, пустив в ход красноречие и обезоруживающую улыбку. А чудовище у него внутри набирало силу и выходило из-под контроля.

Вот почему в ту ночь, 14 января, он допустил столько ошибок. В состоянии крайнего возбуждения Тед пытался заговаривать со студентками в баре «Шэрродз», где сразу бросался в глаза. Он не мог контролировать свои эмоции и действия; темная энергия, исходившая от него, ощущалась даже на расстоянии. Он казался окружающим странным, подозрительным чужаком. Покинув бар, Тед бродил по улице и заглядывал в окна. Попытался догнать девушку, шедшую к дому от дороги. Позволил Ните Нири себя увидеть в общежитии «Хи Омега», да еще и с орудием убийства в руках – толстой палкой, которую он взял из поленницы на заднем дворе. В порыве звериной ярости Тед откусил одной из жертв, Лизе Леви, сосок и оставил следы своих зубов на ее ягодице.

«Сущность» так изголодалась, что не удовлетворилась кровавой бойней в «Хи Омеге» и погнала его дальше. Палка в его руках была в крови. Но вместо того чтобы выбросить ее, Тед унес палку с собой, как будто совершенных убийств ему было недостаточно и он собирался продолжить.

По-прежнему взвинченный, он слышал сирены полицейских машин и карет скорой, подъезжавших к зданию общежития. Он не мог ясно думать и не следовал никакому определенному плану. Жажда смерти гнала его вперед по университетскому городку. Пробравшись в квартиру Шерил Томас, он в порыве неконтролируемой ярости нанес ей несколько ударов по голове и собрался сделать то, что доставляло ему наибольшее удовлетворение – задушить, одновременно совершая с ней анальный половой акт. Сокращение мышц жертвы в момент смерти усиливало его оргазмы. Но тут ему помешали соседки, которые начали звонить Шерил по телефону. Банди пришлось ограничиться мастурбацией над телом, распростертым на кровати, после чего спешно убегать.

Оказавшись дома, он не пошел к себе, а остановился на террасе. Ни на что не реагировал и не отвечал на приветствия других постояльцев. Просто не мог.

Когда-то ему удавалось изображать нормальность, совершив убийство. Похитив двух девушек с озера Саммамиш, он позвонил Лиз, поужинал с ней и позвал поесть мороженого. Теперь же он был неспособен даже на самое простое взаимодействие. Личность Теда претерпевала быстрый распад.

Когда некоторое время спустя в доме обсуждали убийства, о которых сообщили по радио, Банди высказался коротко: «Там действовал профессионал. Он уже делал это раньше».

После убийств в «Хи Омега» Банди продолжал красть кредитные карты и прочее, до чего мог дотянуться. Словно призрак блуждал по библиотекам, торговым центрам и барам. Покупал себе сигареты и одежду, ужинал в ресторанах. И фантазировал об убийствах. Теперь и ему самому стало ясно, что он будет продолжать, пока общество – или смерть – его не остановят.

Тед знал, что создал для себя уже знакомую проблему. Как в Вашингтоне после похищений на озере Саммамиш, как в Юте и Колорадо – с периодическими выездами в Айдахо, – в Таллахасси он опять вызвал огонь на себя. Теперь ему надо было охотиться за пределами штата Флорида, и Банди начал подготовку. Ему повезло украсть свидетельство о рождении некоего Кеннета Реймонда Миснера, по которому Тед надеялся получить новые водительские права. Миснер, студент Университета Флориды, был популярной персоной и звездой спорта, поэтому Тед без проблем многое о нем разузнал. Теперь Банди крал не только вещи и документы, но и чужую лич– ность.

Циклическое стремление убивать опять нарастало в нем, а чтобы его удовлетворить, надо было сниматься с места. В воскресенье, 5 февраля, Тед угнал с парковки корпуса «Семинол» в Университете Флориды белый фургон, принадлежавший университетскому медиацентру. Он собирался выехать в понедельник и направиться за сто шестьдесят миль в Джексонвиль, чтобы поискать новую жертву. Джексонвиль находился на достаточном удалении от Таллахасси, и расследование недавних убийств его не затронуло. В кошельке у Теда было больше десятка краденых кредитных карт.

Чем ближе он подъезжал к Джексонвилю, тем сильнее «сущность» бушевала у него внутри. На ночь он остановился в «Холидей-Инн» под вымышленным именем и расплатился чужой кредиткой. В среду, 8 февраля 1978 года, около двух часов дня, катаясь по городу, Тед увидел на парковке возле школы на бульваре Весконнет четырнадцатилетнюю Лесли Энн Парментер. Лесли была дочерью начальника разыскного отдела в Департаменте полиции Джексонвиля, Джеймса Лестера Парментера. И ждала своего двадцатиоднолетнего брата Дэнни, который должен был ее забрать.

Внезапно перед Лесли затормозил белый фургон. Из-за руля выскочил небритый мужчина в очках в толстой оправе, с взлохмаченными каштановыми волосами, одетый в темные брюки и куртку. Он направлялся прямо к ней. Лесли заметила у него на груди значок пожарной охраны, на значке было имя «Ричард Бартон». Конечно, это была подделка – обыкновенная игрушка из сувенирного магазина.

– Я Рич Бартон из пожарной охраны, – обратился к ней мужчина. – Ты из школы? Из этой? Почему ты здесь стоишь?

Дочь полицейского с восемнадцатилетним стажем не собиралась отвечать на вопросы незнакомца. Пусть лучше сам скажет, что ему надо. Лесли оглянулась на дорогу – не едет ли пикап брата? От мужчины исходило почти физическое ощущение угрозы. Лесли попыталась отступить, но он перегородил ей дорогу.

И тут, к ее великому счастью, на парковку въехал Дэнни. Ему незнакомец тоже сразу не понравился, он высунулся из окна и спросил, что ему нужно.

– Ничего, – быстро пробормотал мужчина.

Дэнни велел Лесли садиться в машину, а сам пошел к мужчине, который заторопился к своему фургону.

– Чего тебе от нее было надо? – выкрикнул Дэнни ему вслед.

– Просто обознался. Спросил, как ее звать, только и всего.

Мужчина ударил по газам и выехал с парковки. Дэнни на всякий случай записал номер его фургона: 13-D‐11300. Когда Дэнни и Лесли рассказали о происшествии отцу, он сразу почувствовал неладное и попросил одного из подчиненных проверить машину.

Тем временем убийца, потерпев неудачу, устремился на восток. На ночь он остановился в Лейк-Сити, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Еще ни разу не бывало так, чтобы он, решив совершить убийство, остался без жертвы. В Таллахасси, поняв, что девушки в клубах его сторонятся, он напал на тех, что спали в безопасности своих комнат и квартир. Теперь ощущение безумия вокруг него сконцентрировалось настолько, что с ним боялись даже заговаривать. Из обаятельного голубоглазого студента Банди превратился в подозрительного мужчину в грязной одежде, с растрепанными волосами, который даже не мог связно говорить. Оставалось одно – напасть на ребенка.