Внезапную перемену в нем заметили все члены компании, едва приехали на реку. Тед помрачнел и замкнулся в себе. Бекки захотела прокатиться на баллоне от шины грузовика, и баллон привязали веревкой к корме плота. В какой-то момент, незаметно для остальных, Тед отвязал веревку, чем сильно напугал Бекки. Она позвала на помощь, он сделал вид, что веревка развязалась случайно, и протянул Бекки руку. Но вместо того чтобы поднять ее на плот, Тед ловким движением расстегнул у нее на спине бюстгальтер от бикини. Теперь Бекки была не только напугана, но еще и страшно смущена. Остаток пути Тед оставался хмурым и неразговорчивым. Таким друзья видели его в первый раз.

По дороге домой компания остановилась перекусить. Тед сделал вид, что не голоден, но Бекки, сообразив, что у него нет денег, предложила за него заплатить. В который раз женщина выручала его в финансовом смысле. В свое время он неплохо поживился за счет кредитной карты и чековой книжки Стефани Брукс, Лиз Кендалл помогала ему оплачивать учебу в университете (и плот, на котором они катались, был ее подарком), а теперь вот Бекки пришла ему на выручку. Тед привык использовать женщин, особенно тех, с которыми встречался. Такое потребительское отношение к людям – одна из характерных черт психопатов.

В этот же период произошел инцидент с Лиз, которую он сбросил с плота, а потом выдал все за шутку. Несмотря на это, они с Лиз продолжали часто созваниваться и встречаться. В следующие выходные Тед побывал на озере Саммамиш, очевидно, готовясь к будущим похищениям. В субботу 13 июля Лиз позвонила в Такому, где Тед навещал родителей, и спросила, чем он планирует заниматься на следующий день. Тед ответил, что будет занят.

Он уточнил у Лиз, где будут они с Молли, и Лиз сказала, что собирается на пляж. Она подумала, что Тед спрашивает, чтобы позднее к ней присоединиться, и назвала Кэркик-парк. Лежа там на солнце, она поглядывала по сторонам, ожидая, что Тед вот-вот появится, но он так и не приехал.

С рукой на перевязи, в белом теннисном костюме и кедах, с блестящими голубыми глазами и оживленным голосом, Тед охотился на озере Саммамиш на своих будущих жертв. В тот день он похитил сразу двух девушек – Дженис Отт и Денис Насланд, – по очереди отвез их на холм близ Иссакуа, где изнасиловал и задушил одну на глазах у другой, которую чуть позже постигла та же участь.

Провернув оба похищения и убийства за каких-то пять-шесть часов, Тед позвонил Лиз и пригласил ее на ужин. Лиз охотно согласилась, Тед заехал за ней и с аппетитом поужинал лучшими бургерами в городе. Когда Лиз спросила, чем он занимался все утро, он ответил, что для начала вычистил машину – возможно, это была правда, поскольку после двух похищений машина наверняка нуждалась в уборке, – а потом немного помог Фриде и Эрнсту Роджерсам по дому.

После бургеров Тед настоял на том, чтобы они с Лиз поехали поесть мороженого. Тед как будто не мог насытиться. Он ощущал одновременно гнетущую усталость и эмоциональный подъем. На понедельник и вторник он взял на работе отгулы и сказался Лиз больным. В действительности, хотя у него и был насморк, в эти дни он неоднократно возвращался на холм, чтобы заниматься сексом с трупами своих жертв.

Очень скоро Теду стало понятно, что события на озере Саммамиш так просто не сойдут ему с рук. Две девушки пропали из парка в один день, и обе покинули его в сопровождении мужчины, описанием которого располагали полицейские. Он представлялся своим именем на случай, если на пляже окажется кто-нибудь из знакомых и внезапно окликнет его. Он пытался обращаться к нескольким девушкам, и пойти с ним согласилась отнюдь не первая, так что остальные могли его опознать. Действительно, через несколько дней у полиции был фоторобот преступника и описание его «Фольксвагена». У детективов появились первые настоящие зацепки.

Однако Тед считал себя гораздо умней полицейских. Он неплохо подготовился, участвуя в работе комиссии по борьбе с преступностью. Он учитывал по-настоящему важные вещи: избавлялся от трупов разными способами, снимал с них всю одежду и выбрасывал ее подальше от места преступления и никогда не оставлял следов. Ему казалось, что беспокоиться не о чем. Тед правильно рассудил, что в штате Вашингтон есть тысячи «Тедов» на «Фольксвагенах». Меньше чем через шесть недель ему предстояло переезжать в Солт-Лейк-Сити.

По просьбе Теда Лиз уже нашла ему там квартиру в доме 565 на Первой авеню – в студенческом городке, очень похожем на Ю-Дистрикт в Сиэтле. Она мечтала поехать с ним, но Тед сделал все, чтобы внушить ей: лучше с этим не торопиться. В конце концов Лиз предпочла остаться в Сиэтле, где у нее были работа и друзья. Она продолжала верить, что после окончания юридической школы Тед вернется, будет заниматься политикой или станет адвокатом и женится на ней.

На выходные в День труда Лиз с Молли приехали к Энджи на праздничный завтрак. Тед тоже был там – и прямо от Энджи собирался ехать в Юту. Тем утром Энджи сделала фотографию, которая впоследствии обойдет множество газет и журналов: Тед Банди садится в свой «жук», готовясь отправляться в путь. На ней он одет практически так же, как в день похищения девушек с озера Саммамиш.

По дороге в Солт-Лейк-Сити, в окрестностях Бойсе, Банди похитил на дороге молоденькую автостопщицу. У себя в машине он проломил ей череп монтировкой, но это ее не убило – как Тед и хотел. Ему нравилось заниматься сексом с жертвами, которые были еще живы, но без сознания, и убивать их в процессе. Так произошло с Джорджанной Хокинс и несколькими другими. Свернув на проселок, Тед вытащил девушку из машины, раздел и несколько раз изнасиловал вагинально и анально. Во время анального секса он ее задушил. К сожалению, он не мог провести с ней больше времени, как с жертвами на озере Саммамиш, и не собирался возвращаться к ней ради дополнительных актов некрофилии. Труп автостопщицы Банди сбросил в реку и поехал дальше.

Около четырех утра он добрался до Солт-Лейк-Сити, нашел дом, в котором Лиз сняла для него квартиру, и сразу ей позвонил. От успешно осуществленного убийства он чувствовал себя всемогущим. С каждым днем «сущность» набирала силу. В Юте Тед собирался повторить «успех», которого достиг в штате Вашингтон. Спустя пять дней после его отъезда на холме близ Иссакуа нашли останки Денис Насланд и Дженис Отт.

За одну поездку Банди не мог перевезти все свои вещи из Сиэтла в Солт-Лейк-Сити и восемнадцатого сентября вернулся назад. Он купил старенький пикап, погрузил в него мебель и коробки и вместе с братом Гленном повез их в Юту. На этот раз он был не один, и автостопщицам на дороге ничего не грозило.

Казалось бы, после неудачи в Университете Пьюджет-Саунда Банди должен был с головой уйти в учебу. Однако и в Юте он лишь изредка посещал лекции и семинары. В первую сессию ему кое-как удалось сдать экзамены без двоек. В следующие месяцы он стал бывать на занятиях чаще, но к нему уже начали относиться как к студенту с плохой успеваемостью.

Причина для прогулов была самая простая. За период с 20 сентября, когда Банди вернулся с вещами в Солт-Лейк-Сити, по 8 ноября он похитил четверых девушек и трех из них убил. Планирование, охота, похищение и последующее убийство жертв, возвращение к трупам и некрофилия – вот чем было занято его время. В Вашингтоне он никогда не совершал столько преступлений за такие сжатые сроки.

Тед наслаждался новообретенной свободой действия. В Юте никто не разыскивал его, и о зловещем «Теде», похитителе и убийце девушек, там лишь изредка слышали в новостях.

Второго октября его жертвой стала Нэнси Уилкокс из Холладея – городка в окрестностях Солт-Лейка. Он заметил ее, когда девушка вечером шла по темной улице. Сначала Банди собирался напасть с целью изнасилования; убийство не входило в его планы. Он насиловал девушек и раньше, поэтому рассчитывал, что для него все пройдет гладко.

Тед припарковал машину, взял из бардачка нож и побежал за Нэнси. Догнав, толкнул ее в темный скверик и попытался раздеть, но она яростно сопротивлялась. Она умоляла его прекратить, громко кричала, и Банди зажал ей рот рукой. Девушка продолжала отбиваться и кричать, так что он начал ее душить – просто чтобы Нэнси замолчала. Потом он снял с нее одежду, разделся сам и занялся с ней сексом. Теду казалось, что девушка должна быть жива.