Каким образом диакониссы посвящаемы были в свое звание, — говорят те же Апостольские постановления. В них именно говорится, что посвящение совершалось путем возложения рук епископа [891]. М. Властар же говорит, что известная женщина приводима была диаконом к епископу, который, положа руки на ее преклоненную голову и творя крестное знамение, читал специальную молитву, начинавшуюся словами: «Божественная благодать, всегда немощная врачующи», и возлагал ей на шею диаконских орарь, который перевязывался крестообразно, так что оба конца находились спереди; во время причащения диаконисса приобщалась сразу после диакона, после чего епископ передавал ей чашу, которую она ставила на св. трапезу [892]. Это посвящение в рассматриваемом правиле халкидонского собора называется хиротесией (χειροθεσία).

От диаконисс правило требует, чтобы они имели во всяком случае не менее сорока лет от роду. Требования настоящего правила противоречат, как видно, требованиям в этом отношении ап. Павла, который назначает 60 лет. Видимое противоречие это Зонара устраняет тем, что обращает внимание на то, что апостол говорит о вдовах, а это правило о девах, ибо были диакониссы из вдов и диакониссы из дев. От первых требовался шестидесятилетний возраст, от вторых — сорокалетний. «Та женщина, говорит Зонара, которая до сорокалетнего возраста соблюла себя в чистоте и пребыла неиспытавшею удовольствия от сообщения с мужем, и приняла служение диакониссы, кажется, не легко может склониться к браку и придти к пожеланию смешения, которого еще не испытала. А вдова, наслаждавшаяся ложем мужа и вкусившая удовольствия от смешения с мужем, может быть более склонна к этой страсти. Посему и Василий Великий в своем 18 правиле не одинаковому наказанию подвергает деву, давшую обет и падшую… Итак вдову, как более склонную к страсти смешения сравнительно с девою, великий апостол повелел причислять в более преклонных летах» [893]. Впрочем, строгость правила на счет возраста принимаемых в диакониссы не всегда соблюдалась, и главное, на что обращалось внимание, было — достойна ли данная особа по своим внутренним качествам, и если это несомненными данными утверждено, таковая принималась, несмотря на ее возраст, по усмотрению епископа. Это именно условие, что должна быть доказана чистота жизни той, которая желает вступить в диакониссы, подчеркиваете и наше правило: «по тщательном испытании», таковы ли они на самом деле, каковых желает видеть ап. Павел (1 Тим. 3:11).

Диакониссами могли быть или девы, или вдовы, и хотя бы не были монахинями [894], все же они давали строгий обет девства, который потом до смерти обязаны были хранить. Правило напоминает здесь этот их обет, и обращая внимание на некоторые порицания, которые касательно их жизни распространены были в обществе, напр., Лукиана в его саркастическом сочинении «Иностранец», Ливания и др., строго запрещает им вступать в брак, раз они приняли звание диаконисс; в случае же нарушения этого предписания, предаете их анафеме вместе с теми, которые с ними в плотскую связь вступили.

Посвящение диаконисс на западе в VI веке уже исчезает, притом вследствие злоупотреблений, причиной которых, по выражению соборов Arausicanum I (441 г.), Agathense (506 г.) и Aurelianense II (553 г.), послужила женская слабость. Этот последний собор своим (18) правилом постановил: Placuit, ut nulli postmodum feminae diaconalis benedictio pro conditionis hujus fragilitate credatur [895]. Ha востоке же, как мы видели, в XII веке уже не существует диаконисс [896].

Деве, посвятившей себя Господу Богу, равно и монашествующим, не позволяется вступати в брак. Аще же обретутся творящие сие: да будут лишены общения церковного. Впрочем определили мы местному епископу имети полную власть в оказании таковым человеколюбия.

(IV. Всел. 7; Трул. 44, 46, 47; Анкир. 19; Василия Вел. 6, 18, 19, 20, 60).

Кроме монахов и монахинь, которые при вступлении в этот чин давали обет девства, существовали в древнее время и девы, которые, не принимая монашества, а живя в городах у своих родителей или родственников и одеваясь по мирскому, посвящали себя Богу, давая торжественно перед епископом обеты пребыть всю жизнь в девстве. В этом отношении такие девы уподоблялись диакониссам, о которых речь была в предшествующем правиле. Посвятивши себя Богу, они считались невестами Христа, в жертву Которому приносили свое девство, за что церковью почитались святыми девами, iεραi παρθένοι, и святыми назывались.

Как таковые, они уже не смели вступать в брак, так как этим изменили бы Христу, своему жениху. В очень раннюю пору, между тем, имели тут место, повидимому, беспорядки, ибо мы находим правила, указывающие на них и подвергающие наказанию тех, кто обет нарушит. Халкидонские отцы принуждены были повторить прежние правила по этому предмету и определить, чтобы от церкви отлучена была всякая дева, равно и всякий монах и монахиня, нарушившие данный обет [897].

Издавая такое строгое предписание, правило все же предоставляет усмотрению местного епископа применять в отдельных случаях эту строгость. т. е. как верно замечает Вальсамон, применять ее или снисходить [898]. Это, впрочем, не нужно понимать в том смысле, будто епископ может признать законным брак упомянутых лиц, так как это противоречило бы категорическим по этому делу предписаниям 15 правила этого собора, 6 и 18 пр. Василия великого и 19 пр. анкирского собора, изданным до этого собора, далее 44 пр. Трулльского собора и др., изданным впоследствии, а в том смысле, что епископ может и не отлучать преступных совсем от церкви, заменивши им это наказание большей или меньшей епитимией. Замечание Гефеле, равно и Ван Эспена, на которого ссылается Гефеле, будто, согласно настоящему правилу, брак монаха или девы, давшей обет девства, не уничтожается, не выдерживаете критики [899].

В издании Дионисия данному полномочию епископа предшествует слово confitentibus, т.е, если данный преступник сознается и покается в своем преступлении, тогда епископ уменьшает ему наказание [900]. В греческом тексте этого добавления нет; однако, нам кажется, что оно подразумевается само собою, так как с упорным епископ не может поступать снисходительно.

По каждой епархии, в селах, или предградиях сущие приходы, должны неизменно пребывати под властью заведывающих оными епископов: и наипаче, аще, в продолжении тридесяти лете, бесспорно имели оные в своем ведении и управлении. Аще же не далее тридесяти лете был, или будет о них какой спор: то да будет позволено почитающим себя обиженными, начали о том дело пред областным собором. Аще же кто будет обижен от своего митрополита: да судится пред екзархом великие области, или пред константинопольским престолом, якоже речено выше. Но аще царскою властью вновь устроен, или впредь устроен будет град: то распределение церковных приходов да последует гражданскому и земскому порядку.

(I Всел. 6; Трул. 25; и все параллельные правила, приведенные при 9 правиле IV Всел. собора).

Правило это определяет, чтобы границы епархий были точно обозначены и чтобы никто не имел права нарушать эти границы, особенно же, если они освящены правом давности, которую правило определяет 30-ю годами; в случае же, когда между епископами или епископом и митрополитом возникнет спор касательно права обладания тем или другим приходом, то, согласно правилу, таковой спор разрешается подлежащей церковной властью; дабы, однако, впредь подобных распрей не возникало, утверждается существующая практика, установленная еще на I Всел. соборе, а именно, чтобы разграничение епархий соответствовало политическому делению стран.