Эти домовые церкви, «молитвенные храмины», «молитвенницы», или, согласно толкованию этого правила в славянской Кормчей, «церквицы» [1170], не были освящены епископом и, следовательно, в основании алтаря этих церквей не было положено св. мощей, так как, согласно установленному чину, таковые полагал при освящении церкви лишь епископ. Между тем, согласно предписанию 7-го правила VII Всел. Собора, ни одна церковь не должна быть без св. мощей, и только, когда в основание алтаря какой-либо церкви вложены епископом св. мощи, в этой церкви можно приносить евхаристийную жертву, иначе никогда и ни под каким видом. Для этих домовых церквей и молитвенных «храмин», «молитвенниц» или «церквиц», в которых, согласно этому (31) правилу, могла приноситься евхаристийная жертва, хотя они не были освящены епископом, и следовательно, в них не было св. мощей, по мнению Вальсамона в толковании на это правило, «установлены антиминсы (έπενοήθησαν τα άντιμινσια, excogitata sunt mensalia), кои приготовляются от местных архиереев в то время, когда они совершают освящение церкви, чтобы полагать оные на святые трапезы молитвенных храмин (τών εύκτήριων), дабы они вполне заменяли принадлежности св. жертвенника (θυσιαστήριον) и деки св. трапезы (τής άγιας τραπέζης), т. е., чин совершения освящения, и дабы вместе свидетельствовали, что с епископского дозволения в молитвенном доме совершается священнодействие» (κατ' επιτροπήν επισκοπικήν, ex episcopi permissione) [1171]. Теперь вообще известно, в чем заключается соизволение епископа, чтобы какой-либо священник мог совершать литургии в «молитвенных храминах», равно также указано и значение св. антиминсов. О значении св. антиминсов упоминает в начале IX века константинопольский патриарх Никифор Исповедник, который в 1 своем правиле говорит о высокой святости их, и что святость эта не может быть от них отделима [1172]. Как таковые, св. антиминсы могли заменять, как на деле и заменяли, освященные епископом церкви. На вопрос архиепископа Константина Кавасилы об антиминсах, Иоанн, епископ китрский (XII в.), между прочим, отвечает: «если какая-либо церковь не была освящена согласно чину, тогда недостающее ей восполняет св. антиминс; а посему, в неосвещенном (епископом) храме не может быть никогда приносима, без антиминса, евхаристийная жертва (ουδέ έξεστιν έν άκαθιερώτφ ναψ χωρίς άντιμινσίου ίερουργίαν γενέσθαι ποτέ)» [1173]. А константинопольский патриарх Мануил II (1243-1255) по вопросу о том, нужны ли для всякой церкви антиминсы, отвечает: «антиминсы не нужно ставить на каждую св. трапезу, а лишь на те, относительно которых неизвестно, были ли по чину освящены; ибо антиминсы заменяют освященные св. трапезы; их (антиминсов) там не нужно, где известно, что имеются освященные трапезы (καί ένθα είσί γνώριμοι καθιερωμεναι τράπεζαι, ού χρεία άντιμινσίων εκεί)» [1174]. М. Властарь в своей Синтагме говорит, что антиминсы полагаются, собственно, лишь на трапезы, которые не были освящены положенным чином (κυρίως δε έπ'έκείνων των τραπεζών τίθενται τα άντιμίνσια, ας καθιέρωσις ούχ ήγίασεν) [1175]. Впрочем, с давних пор, и особенно с VIII века, когда иконоборцы начали освящать церкви без св. мощей [1176], во избежание раз навсегда, чтобы евхаристийная жертва не приносилась на трапезе, на которой не имеется св. мощей, установлено, чтобы и во всех церквах, освященных епископами и, следовательно, на трапезах коих положены св. мощи, был постоянно св. антиминс, что видно из соответствующих месте Чиновника архиерейского священнослужения, где предписывается, что при совершении всех трех чинов св. литургии следует раскрывать антиминс во время возгласа: «да и тии с нами славят» [1177].

До сведения нашего дошло, что в армянской стране совершающие безкровную жертву приносят на святой трапезе едино вино, не растворяя онаго водою, приводя в свое оправдание учителя церкви Иоанна Златоустаго, который в толковании на Евангелие от Матфея глаголет сие: чего ради не воду пил воскресший Господь, но вино? для того, да с корнем исторгнет иную нечестивую ересь. Ибо как суть некие, употребляющие в таинстве воду: того ради указует, яко вино употребил и тогда, когда таинство преподавал, и по воскресении, когда предлагал простую трапезу, без таинства, и, указуя на сие, глаголет: от плода лознаго (Мф. 26:29), лоза же виноградная вино, а не воду производит. Из сего выводят, якобы сей учитель отвергает присоединение воды во святом жертвоприношении. Того ради, дабы таковые не были отныне удержимы неведением, мы открываем православное разумение сего отца. Понеже существовала древняя злая ересь идропарастатов, то есть, водоприносителей, которые в своем жертвоприношении, вместо вина, употребляли единую воду: то сей богоносный муж, опровергая беззаконное учение таковой ереси, и показуя, что они идут прямо против апостольскаго предания, употребил вышеприведенныя слова. Ибо и он своей церкви, над коею вверено было ему пастырское правление, предал, присоединяти к вину воду, когда надлежит совершати безкровную жертву, указуя на соединение крови и воды, из пречистаго ребра Искупителя нашего и Спасителя Христа Бога истекшее, к оживотворению всего мира и ко искуплению от грехов. И во всех церквах, где сияли духовныя светила, сей богопреданный чин сохраняется. Понеже и Иаков, Христа Бога нашего по плоти брат, коему первому вверен престол иерусалимския церкви, и Василий кесарийския церкви архиепископ, коего слава протекла по всей вселенной, письменно предав нам таинственное священнодействие, положили в божественной литургии, из воды и вина составляти святую чашу. И в Карфагене собравшиеся преподобные отцы, сии точно слова изрекли: да не приносится во святом таинстве ничто более, точию тело и кровь Господня, якоже и сам Господь предал, то есть хлеб и вино, водою растворенное. Аще же кто епископ, или пресвитер, творит, не по преданному от апостолов чину, и воду с вином не соединяя, сим образом приносит пречистую жертву: да будет извержен, яко несовершенно таинство возвещающий и преданное нововведением повреждающий.

(Ап. 3, 4; Трул. 81; Карф. 37).

Своими разнообразными особенностями в церковной жизни армяне дали повод отцам Трулльского Собора издать несколько правил (кроме этого, еще правила 33, 56, 99). Армяне приняли христианство в начале III века, благодаря проповеди Григория, названного впоследствии «просветителем», которого Леонтий, епископ кесарийский, в 302 году поставил первым митрополитом армянским. В начале армяне были строго православные, и таковыми оставались вплоть до VI века, когда стало проникать к ним монофизитство. Мало-помалу они стали отступать от православной веры и начали вводить свои особенные церковные обычаи, пока, наконец, в 596 году на соборе в Твине, во время своего патриарха Авраама, торжественно отвергли определения IV Всел. Собора (против монофизитства), внесли в трисвятое прибавку «распныйся за ны» и предали анафеме иверского митрополита Кирина, признавшего IV Всел. Собор, и таким образом отделились от православной церкви. Неоднократно делались попытки соединить армян с православною церковью. Император Маврикий (582-602) сделал серьезную попытку; в 622 году император Ираклий вместе с константинопольским патриархом Сергием I пытались соединить армян с православною церковью. Все эти попытки, однако, оставались без успеха. Армяне не только остались при постановлениях своего собора 596 года, но и начали вводить и другие новшества в свою вероисповедную общину. Против армян выставляются, обыкновенно, следующие пункты: