Кто не захотел бы выдать лживых писаний, но скрыл бы их у себя, с какой бы то ни было целью, правило определяет лиц священных извергать, а мирян или монахов отлучать. О духовной цензуре, которая должна наблюдать и противодействовать изданию противорелигиозных и безнравственных сочинений, мы говорили в толковании упомянутого (63) Трулльского правила.

Поелику некоторые из клира, уклоняяся от силы существующаго в правилах постановления, оставив свой приход, отбегают во иные приходы, наипаче же в сем богоспасаемом и царствующем граде, и у мирских начальников водворяются, отправляя богослужение в их молитвенницах: то сих, без воли своего и константинопольского епископа, не позволяется приимати, в каком бы то ни было доме, или церкви. Аще же кто сие сотворит, и в том упорен будет: да будет извержен. А тем, которые с согласия вышереченных священноначальников сие творят, не надлежит приимати на себя мирских и житейских попечений, якоже божественными правилами возбранено сие творити. Аще же кто обрящется, занимающий мирскую должность у глаголемых вельмож: или да оставит оную, или да будет извержен. Лучше же да идет учити отроков и домочадцев, читая им божественное Писание: ибо для сего и священство получил.

(Ап. 6, 15, 20, 58, 81, 83; I Всел. 2, 15, 16; IV Всел. 3, 4, 5, 7, 8, 10, 20, 23; Трул. 17, 18, 19, 20, 31, 59, 64; Антиох. 3, 13, 16, 21; Лаод. 19; сердик, 1, 2, 3, 12, 15, 16; Карф. 16,48, 54, 65, 71, 80, 90, 121, 123; Двукр. 11).

Это правило повторяет многие из предыдущих канонических постановлений, из коих только часть параллельных правил мы привели. В главном, по точному замечанию Зонары в толковании этого правила [1349], запрещаются здесь два главных незаконных дела (άφεσμα). Во-первых, клирики не должны переходить с одного места на другое и приходить в Константинополь, ни останавливаться у светских вельмож и служить в их домашних молитвенницах, без ведома своего епископа, от которого ушли и без ведома константинопольского епископа, в область которого пришли; а кто поступает против этого правила, да будет извержен. Во-вторых, если некоторые клирики и получать надлежащее дозволение от своего епископа и от епископа константинопольского о том, что они могут отправлять богослужение в домашних молитвенницах разных светских лиц в Константинополе, но они не смеют брать на себя мирских и житейских попечений, ни заниматься этими делами; если же кто возьмется за это, пусть оставит, или будет извержен. После этого предписания правило делает весьма примечательное напоминание священникам, чем они должны заниматься после церковной службы; напоминает им, именно, об учительной их обязанности, для чего они и получили священство (είς τούτο γάρ καί, τήν ίερωσύνην έκληρώσαντο).

Об обязанности священников быть учителями народа говорят многие правила, и мы разъясняли это в толковании 58 Ап. правила. В книге «О должностях пресвитеров приходских» посвящена этому обширная глава и там подробнейшим образом изложено все, что касается этой священнической обязанности, на основании Св. Писания, правил церковных и учения отцев церкви [1350]. Специально в этом правиле указывается обязанность священника учить детей и молодежь. Об этом в упомянутой книге говорится: «Должность поучения детей наипаче на пресвитере лежит… Сие учение должно состоять в изъяснении катехизиса, причем первейше приводить детям на память крещение и обеты, данные при оном; кого они отреклись, кому сочетались, что они получили от небесного Отца ради заслуг Иисуса Христа отпущение грехов, обязались жизнь свою посвятить на святое служение Богу, облеклись в нового человека, то есть получили новые склонности и силы благодати, во уме просвещенное понятие о Боге, о добродетели и о истинном блаженстве человеческом, а в сердце любовь и горячесть к Богу и уверение о великой любви небесного Отца…, должно прилежно им внушать в младых летах, дабы не допустить усиливаться в них злым склонностям, а паче возбуждать любовь к добродетели и богоугодной жизни, ибо младенческий возраст, яко скудельний сосуд, чем напоен будет, добрым или злым, таковую и воню впредь издавать будет. А относительно времени, когда священник должен это делать, в той же книге говорится: «Прилично званию своему пресвитер сделает, если во всякий недельный день по полудни собираться велит в церковь или школу маловозрастным отрокам, и тамо их обучать будет» [1351]. В этом важном постановлении нашего правила о священнической обязанности учить молодежь в том его изложении, в каком оно сообщается в нашем правиле, выступают пред нами две основных канонических мысли, а именно: 1) обучение молодежи вере и нравственности должно быть вполне предоставлено священным лицам, — это их первая и главная обязанность, следовательно, священник по своей должности и будет в состоянии лучше всего учить молодежь; 2) духовенство, кроме священнослужения, должно заниматься богословскою наукою и напрягать все усилия к тому, чтобы быть лучшим учителем веры и нравственности. Итак, это правило осуждает как стремление вырвать из священнических рук обучение молодежи вере и нравственности и обучение это передать мирским людям, так осуждает оно и духовенство, которое пренебрегает этим обучением и вместо того занимается другими делами, которые совсем не совпадают с его званием и каковыми делами должны бы заниматься только мирские люди.

Будучи обязаны хранити все божественные правила, мы должны такожде охранити всеконечно неизменным и то, которое повелевает быти иконому в каждой церкви. И аще каждый митрополит, во своей церкви поставляет иконома, благо есть: аще же не поставит, предоставляется константинопольскому епископу, собственною властью определити иконома в той церкви. То же предоставляется и митрополитам, аще подчиненные им епископы не восхотят икономов поставити в церквах своих. То же самое наблюдати и по монастырям.

(Ап. 38, 41; IV Всел. 25, 26; Трул. 35; VII Всел. 12; Анкир. 15; Гангр. 7, 8; Антиох. 24, 25; Карф…26, 33; Двукр. 7; Феофила алекс. 10; Кирилла алекс. 2).

Правило (κανών), на которое здесь указывается, 26-е правило IV Вселенского собора, предписывающее, чтобы при каждой епископской церкви был эконом, долженствующий управлять церковным имуществом. В толковании этого правила мы сказали, что следует по данному предмету. Настоящее (11) правило обращает внимание на то, что в некоторых епископских, а также в митрополитских церквах не было эконома, и потому определяет, что во всяком случае следует хранить неповрежденным (πάντί τρόπψ άπαράτρωτον) постановление IV Вселенского собора об этом. Если же митрополиты или епископы не захотят сами поставлять экономов при своих церквах, или игуменов в своих монастырях, в таком случае правило признает надлежащее право за высшими властями, право делать это, а именно: за константинопольским патриархом право назначить лицо, могущее быть экономом в подчиненной ему митрополичьей церкви, за митрополитом — в подчиненной ему епископской церкви, а за епископом — в подчиненном ему монастыре.

В упомянутом (26) правиле IV Всел. собора сказано, что всякая церковь может избирать себе эконома из своего клира (έκ τού Ιδίου κλήρου). Это подтверждает и настоящее правило, распространяя то же постановление и на монастыри, след. и монастырский эконом должен быть избираем из числа монастырской братии, из числа монахов соответствующего монастыря. По этому вопросу Вальсамон в толковании настоящего правила говорит, что один епископ был обвинен за то, что управлял у него имением епископии мирский человек, и что он оправдывался тем, что в правиле этом не говорится, что экономами исключительно должны быть клирики; след., управлять имуществом церквей могут и мирские люди. На это Вальсамон замечает то, что мы сейчас сказали, а именно, что это правило не что иное, как подтверждение 26 правила IV Вселенского собора, и сообразно с этим управлять церковным имуществом может только член клира подлежащей церкви, но никак не мирской человек: продолжая по тому же вопросу о монастырях, он говорит: «ибо никто, даже нездравомыслящий (κάν παραφρονή, etiamsi desipiat) не скажет, чтобы миряне могли управлять монастырским имуществом» [1352].