Аще который епископ за деньги рукоположение учинит, и непродаемую благодать обратит в продажу, и за деньги поставит епископа, или хорепископа, или пресвитера, или диакона, или иного коего от числящихся в клире, или произведет за деньги во иконома, или екдика, или парамонариа, или вообще в какую либо церковную должность ради гнусного прибытия своего: таковый быв обличен, яко на сие покусился, да будет подвержен лишению собственного степени: и поставленный им отнюдь да не пользуется купленным рукоположением, или производством: но да будет чужд достоинства, или должности, которые получил за деньги. Аще же явится кто и посредствующим в толико гнусном и беззаконном мздоприятии: то и сей, аще есть из клира, да будет низвержен со своего степени: аще же мирянин, или монашествующий, да будет предан анафеме.

(Ап. 29; Трул. 22, 23; VII Всел. 4, 5, 15, 19; Лаод. 12; Сардик. 2; Василия Вел. 90; Геннадия посл.; Гарасия посл.).

Настоящим правилом осуждается всякая симония; поводом же к изданию правила послужила жалоба, заявленная на 9-м и 10-м заседаниях этого собора против Ивы, епископа едесского, обвиненного между прочим и в симонии [803].

О симонии мы уже говорили в 29 Ап. правиле и видели, что это правило требует сначала извержения, а затем и отлучения от церкви как того, кто рукополагает за деньги, так и того, кто рукоположение получает за деньги, Однако, это наказание применяется в данном правиле только к тем, которые покупают или продают рукоположение в строгом смысле этого слова, а именно, рукоположение в священослужительские степени: епископа, пресвитера и диакона. Настоящим правилом определяется наказание не только за рукоположение (χειροτονία) за деньги, но и за всякое возведение (προβολή) за деньги на какую бы то ни было должность в церкви, причем назначается наказание как тем, которые принимают или дают деньги, так и тем, которые являются посредниками, и даже тем, которые хотя еще и не совершили данного преступления, однако доказано, что они были склонны совершить таковое.

Кроме епископа, пресвитера и диакона, правило это упоминает между прочим, еще и о хорепископах, экономах, экдиках и парамонарях. Хорепископом назывался епископ небольшого местечка, состоявший в зависимости от главного епископа и имевший право рукополагать в пресвитеры и диаконы лишь с разрешения последнего. Эконом управлял церковным имуществом. Экдик был церковным присяжным поверенным [804]. Парамонарь был надзирателем церковных зданий [805]. Правило не упоминает о прочих церковных служащих, однако оно всех их подразумевает под выражением ή ολως τινά τού κανόνος.

Рукоположение или производство за деньги правило называет αίσχροκέρδειαν (turpe lucrum), гнусной наживой, и определяет, чтобы виновник был непременно извержен. По отношению к посредникам в этих делах оно определяет, чтобы виновник, если принадлежит к клиру, был извержен, если же он мирянин или монах, предан был бы анафеме. Налагая одинаковое наказание на мирян и монахов, правило под последними разумеет тех, которые не имеют священного сана и которые, следовательно, вне клира. Строгие меры данного правила против симонии имели место и на других соборах и в посланиях некоторых отцев церкви; та же строгость встречается и в гражданских законах, приводимых Вальсамоном в толковании 24-й главы I титула Номоканона в XIV титулах [806].

Дошло до святаго собора, что некоторые из принадлежащих к клиру, ради гнусного прибытия, берут на откуп чужие имения, и устрояют мирские дела, о Божием служении небрегут, а по домам мирских людей скитаются, и поручения по имениям приемлют, из сребролюбия. Посему определил святый и великий собор, чтобы впредь никто, ни епископ, ни клирик, ни монашествующий, не брал на откуп имений, и в распоряжение мирскими делами не вступал: разве токмо по законам призван будет к неизбежному попечительству над малолетними, или епископ града поручит кому иметь попечение о церковных делах, или о сиротах и вдовах беспомощных и о лицах, которым особенно нужно оказать церковную помощь, ради страха Божия. Аще же кто впредь дерзнете преступити сие определение: таковый да будет подвергнуть церковному наказанию.

(Ап. 20, 81, 88; IV Всел. 7; VII Всел. 10; Карф. 16; Двукр. 11).

На 6-м заседании халкидонского собора, состоявшемся в присутствии императора, после исповедания веры, императором предложены были на рассмотрение и решение собора три вопроса дисциплинарного характера. Один из этих трех вопросов содержится в этом правиле, другие же два — в 4 и 20 правилах. Это правило определяет, чтобы все, принадлежащие к клиру, занимались исключительно делами своей службы, и никоим образом, из гнусной страсти к наживе, из сребролюбия, не занимались бы мирскими делами, в ущерб служения Богу, Которому себя посвятили.

Апостольские правила 6, 20 и 81 трактуют о том же предмете и присуждают к извержению епископа, пресвитера, диакона, всех вообще, которые, принадлежа к клиру, занимаются мирскими делами, в ущерб делам церковным. Строгое охранение этих определений в церкви имело всегда особенное значение, и мы видим, что на нескольких соборах те же самые определения, в той или иной форме, повторяются. Еще до халкидонского собора в Константинополе и в разных других местностях замечалось, что многие священнослужители, забывая о своем звании, занимались делами, которые по своему характеру никоим образом не могли согласоваться с их церковным служением. Такие поступки обращали на себя всеобщее внимание и вызывали со стороны гражданской власти осуждение, со стороны же общества порицание и презрительное отношение к духовному званию. В целях пресечения зла, халкидонские отцы, побуждаемые самим императором, сочли нужным составить особое правило с угрозою извержения всех тех клириков, которые, пренебрегая своей службой, из сребролюбия, занимались бы и впредь делами, имеющими мирской характер. Однако, в виду упомянутого настроения общества с одной стороны, а с другой — в виду возможности из неперечисления поименно запрещенных дел вывести заключение об их дозволенности, халкидонские отцы, при составлении данного определения, сочли нужным точно обозначить, какие именно дела мирского характера и при каких обстоятельствах могли бы брать на себя клирики; отцы именно постановили, что клирик может быть опекуном несовершеннолетних, вдов и сирот, однако, если 1) получит специальное к тому приглашение, 2) если подобное поручение исходит от епископа и 3) если несовершеннолетние дети, вдовы и сироты остались без всякой защиты; далее, он может вести дела в гражданских судах, быть своего рода присяжным поверенным, если интересы церкви этого требуют и если на это уполномочен будет непосредственным своим начальством.

Таковы приблизительно были и определения гражданской власти, изданные, по всей вероятности, в соответствие этому определению халкидонского собора. Так, относительно дел, которыми клирики не должны заниматься, читаем следующее: Повелеваем, чтобы ни епископ, ни клирик, ни монах не смели брать на себя и вести дела, касающиеся государственного казначейства; не управляли общественным или частным имуществом; не являлись адвокатами в публичных судебных тяжбах, так как этим они бы причинили вред св. домам и отвлекались от исполнения своих прямых обязанностей [807]. И еще читаем, что клирикам и монахам разрешается брать на себя заботы о сиротах и вдовах, и кроме того они могли являться защитниками, перед гражданской властью, интересов своих церквей и монастырей, если на это уполномочены были нарочитым актом от своего епископа [808]. Вообще, в прежние времена, государственная власть всегда шла рука об руку с церковной властью, когда дело касалось прав церкви или сохранения достоинства духовного звания.