– Мне в голову пришла одна мысль. Только не знаю, захочешь ли ты выслушать, – начал Грей. – Твои кузены-близнецы – славные ребята. Мне они нравятся.

– Мне тоже. Но в чем дело, я еще не поняла.

– И не могла понять – я не сказал самого главного. Я хочу попросить Айону и Фергюса об одном одолжении. Как думаешь, они согласятся?

Минерва между тем взялась руками за оконную раму, и ткань лифа тотчас обтянула грудь, подчеркивая ее совершенство.

– Для меня они готовы на все, – наконец ответила Минерва, взглянув на Грея. – И для тебя тоже. Они боготворят тебя.

– У близнецов хороший вкус, – улыбнулся он.

Минерва промолчала.

– Я задумал оповестить все заинтересованные лица в том, что собираюсь сбежать во время приема у Клака. По-моему, это лучше, чем следить за ними просто так. Пусть переваривают известие и исподтишка наблюдают за мной.

– Ты хочешь, чтобы слухи распустили Айона и Фергюс?

– Мне кажется, им это сделать проще всего – обронить слово там, слово здесь. Пусть поговорят с Брамби, который наверняка поделится новостью с родителями. Кто-нибудь из них сообщит о наших планах твоей матери.

– А еще Айона отвезет корзину свежевыпеченного хлеба в Драмблейд и намекнет о побеге Эльдоре, которая сразу же побежит к Кэдзоу.

– Вот именно, дорогая. Осталось только продумать детали.

– И если кто-нибудь из подозреваемых начнет следить за нами, мы все поймем. Правда, сделать ничего не сможем, пока противник не выдаст себя.

– Умница! Думаю, для начала наш план сгодится.

Минерва потянулась к любимому, а когда он поднес ее руку к губам, свободной рукой взлохматила ему волосы.

– У меня есть другой план, – сообщила она. – Ты уедешь отсюда, не дожидаясь пятницы. Завтра – последний шанс. Надо покинуть Бэллифог тайком, и как можно быстрее.

– И чего мы этим добьемся? – Он вновь ощутил возбуждение, хотя гнев тут был ни при чем.

– Твоей безопасности, Грей.

Холодная тесная комната стала его раздражать.

– Ты хочешь, чтобы я где-нибудь укрылся? И как долго мне предстоит прятаться? Может, до конца своих дней?

– Я еще не все…

– Да, ты еще не все продумала. Ты забываешь, что я борюсь не только за свою жизнь, но и за право жить так, как хочется. Я свободный человек и могу жить где пожелаю.

– Придет время, и ты вернешься сюда.

– Возможно, ты кое-что забыла. Больше я никогда не покину этих мест без тебя. Слышишь, Минерва? Никогда! – Кровь отхлынула от ее лица, глаза стали огромными. – И если уж на то пошло, ты не появишься на приеме у Клака. Ни на минуту. Поняла?

Ее губы вдруг задрожали, и Грей приготовился к яростной отповеди.

– Слышу ли я тебя? Поняла ли я тебя? – повторила Минерва. – Ты только вдумайся в свои слова! Ты ведешь себя как деспот, а я тебя все-таки люблю. – И она протяжно вздохнула.

– Так ты выполнишь мою просьбу?

– Нет.

Грей подтянул колени к груди, обхватил их обеими руками и склонил голову.

– Минерва, ты испытываешь мое терпение, но я готов объяснить еще раз. К Клаку ты не поедешь. У меня есть предчувствие, что в этом салоне произойдет что-то ужасное, а я не хочу, чтобы ты пострадала.

– Ты не имеешь никакого права приказывать мне, – громко фыркнула Минерва.

– Нет, имею и буду приказывать.

– Я могу тебе пригодиться, – напомнила она.

– Я не стану подвергать тебя опасности.

– Знаю, – следующая мысль смутила Минерву, – и мне нравится, что ты заботишься обо мне. Конечно, не всегда. А если ничего не произойдет потому, что я не приеду к Клаку?

Грей выпрямился и уставился на нее:

– Что это значит?

– Это значит, что ты не просто покинешь Бэллифог, а воспользуешься любезным предложением моих родителей. Мы убежим вместе. Именно об этом надо распустить слухи.

– Нет, ни в коем случае! Минерва, я запрещаю!

– Ты не вправе запрещать мне поступать, как я считаю нужным.

– Тогда я взываю к твоему рассудку и любви ко мне. Я ведь тебе небезразличен. Ужасно, что я сам подвергаю тебя опасности.

– Зато ты будешь точно знать, что со мной. – Минерва набросила на плечи свой плащ. – Потому что я буду рядом.

– Но ты сердишься на меня, полагая, что я несправедливо обвинил твоих родных. На таком фундаменте брак не построишь.

Нахлобучив на голову шляпу, Минерва принялась яростно завязывать ленты.

– А при чем тут брак? Мы просто убежим вдвоем. – Ее глаза лукаво сверкнули.

Итак, Минерва решила добиться своего, умышленно шокировав его. Нет, на такой крючок он не попадется.

– Ты думаешь, я соглашусь погубить твою репутацию?

– Я старая дева. Залежалый товар. Увядающий цветок. Мою репутацию вряд ли погубят разговоры о том, что я обманулась, считая тебя прекрасным принцем своей мечты. Меня все будут жалеть, но это не важно. Если я буду с тобой, мало кто из подозреваемых рискнет устроить засаду. А потом, когда ты окажешься в безопасном месте, я оставлю тебя в покое.

– Оставишь в покое? Ты говоришь, тебя будут жалеть? Боже милостивый! Вся округа знает, что мы в конце концов поженимся. И я с нетерпением жду минуты, когда смогу назвать тебя своей.

– Ты хочешь сказать – того момента, когда твоя плоть проникнет в святилище ни с чем не сравнимого блаженства?

Грей закрыл глаза.

– Так я и думала, – заключила Минерва. – Не бойся. Я скажу, что решилась на такой шаг только потому, что не надеялась выйти замуж.

– Я хочу жениться на тебе! – взревел Грей, надвигаясь на Минерву, но боясь прикоснуться к ней и вновь испытать возбуждение. – Немедленно прекрати разговоры о том, что произошло! Это неприлично.

– В жизни не заботилась о приличиях. Мне нравится вгонять тебя в краску. Вот потому-то мы и должны заключить сделку – кажется, это именно так называется. Ладно, об этом потом. Какой костюм ты выбрал для салона?

– Черт бы его побрал, этот проклятый салон!

– А по-моему, любопытная затея. Она нам поможет. Так какой костюм ты наденешь? – Минерва задумалась, поджав губы, затем выпятила их. – Придумала! Блестящая мысль! Ты нарядишься пиратом. И я – пиратом. Посмотрим, что на это скажут гости.

Грей был вынужден в очередной раз признать, что Минерва неглупа. Очень неглупа.