Облик Модлин-Мэнора наглядно свидетельствовал о былой славе и последующем падении поместья. Грей не бывал здесь с детства, с тех пор как приезжал домой на каникулы и болтался по округе, не зная, куда себя девать. Во время одной из таких прогулок он забрел в заросший сад, сохранивший следы прежней красоты и ухоженности.

– Поместье давно пора продать, – заметил Макс, прохаживаясь по огромному залу. – Досадно будет, если дом превратится в руины.

– Боюсь, если мы будем говорить шепотом, о нашем приезде забудут, – отозвался Грей. – Конечно, если здешний привратник вообще удосужился доложить о нас хозяевам.

– Подождем еще несколько минут, будем надеяться, что слуга все-таки доложил, – откликнулся Макс. – А если сюда никто не придет, осмотрим дом сами.

Коротышка Микки Финиш впустил их в дом и провел в этот прекрасный, но обветшалый зал – вероятно, когда-то он служил бальным залом или музыкальным салоном, а может, и картинной галереей. Теперь же здесь было совершенно пусто – ни инструментов, ни мебели, ни картин.

Разглядывая потолок, Макс спросил:

– Помнишь Рим?

Друзья в свое время побывали в Италии и посетили собор Святого Петра.

– Кто бы ни расписывал эти потолки, он тоже побывал в Италии, – отозвался Грей. – Роспись великолепна! А эти арки? Странно, и как они сохранились до сих пор?

– А я думал, ты впервые очутился в этом доме.

Грей слегка улыбнулся:

– Нет, я уже бывал здесь. Прокрался в дом через оранжерею. Но в те времена мне было не до росписи. Надо же, как все изменилось. Когда я видел этот дом в последний раз, еще был жив его предыдущий владелец. Большую часть времени он проводил вдали от поместья – кажется, на континенте. Вот в этом углу стояло фортепиано, а вдоль стен – изящные французские стулья. В простенках между окнами помещались застекленные шкафы, уставленные фарфором и хрусталем. К этой комнате прилегает обширная терраса, отсюда лестница ведет на лужайку и в парк. Дом был построен пару веков назад.

– Ты пробрался сюда один?

– Макс Россмара, у вас только одно на уме. Но если вы надеетесь услышать отрицательный ответ, вас ждет разочарование. Скажем так: я забрел сюда от скуки.

Макс внимательно изучал изысканную лепнину в нишах. Лепнина была украшена позолотой, а стены покрыты слоем темно-розовой краски.

– Ну хорошо, – наконец произнес он, останавливаясь, – может, все-таки объяснишь, зачем мы примчались сюда в такой ранний час? Ты надеялся увидеть, как обитатели поместья поливают саженцы индийского дурмана?

Грей уже пожалел о своем вчерашнем решении посвящать Макса во все подробности невероятной и загадочной истории, которая началась в Вест-Индии и продолжалась теперь, в Шотландии. Тему следовало срочно сменить.

– Нынешняя владелица поместья – племянница прежнего хозяина. Старик умер, не оставив потомства, а племянница приняла его наследство без особой благодарности – кажется, она ни разу не приезжала сюда. Кроме Макспорранов, здесь никто не жил – до тех пор, пока не прибыл Клак со своей свитой.

– Это единственное крупное пустующее поместье в округе?

Грей кивнул:

– Полагаю, именно поэтому Клак и поселился здесь, хотя почему остановил выбор на Бэллифоге – ума не приложу. – Он искоса взглянул на приятеля.

– Вот как? – еле слышно откликнулся Макс. – А я думал, ты уже понял, что Клак появился в Бэллифоге неспроста. Все дело в тебе. Ты думаешь, Клак в сговоре с Арбаклами?

Произнесенные вслух, эти слова приобрели нелепый оттенок.

– Поскольку ты сам можешь ответить на свой вопрос, я не стану утруждать себя, – произнес Грей.

– Фэлконер, ты неблагодарный негодяй. Тебе об этом известно? Негодяй да к тому же болван!

Грей обернулся к нему:

– Прости, я забылся…

– Ты поссорился с Минервой? Когда ты рассказывал мне о своей возлюбленной, ты что-то утаил.

Конечно, все дело было в Минерве. Два дня подряд Грей торчал в роще на холме над Уиллиноком, молясь, чтобы она забрела сюда, и твердо зная, что не придет.

– Похоже, ты уже жалеешь, что открылся мне, – продолжал Макс, понизив голос. – И совершенно напрасно. Грей, я настоятельно советую тебе покинуть Бэллифог. Здесь кто-то желает тебе смерти.

– Молчи! – перебил Грей и тут же упрекнул себя в грубости. – Дружище, не стоит забывать, что и у стен есть уши.

Макс поманил его к себе:

– Подойди же сюда, Грей.

– Конечно. – Грей приблизился к нему и опустил глаза. – Видишь ли, мы с Минервой поссорились…

– Уже знаю. Из-за чего?

– По-моему, этот вопрос неуместен.

– Уместен любой вопрос, от которого зависит жизнь моего друга.

– Она отказалась уехать вместе со мной. Кажется, она меня возненавидела.

Макс недоверчиво покачал головой:

– Ради тебя Минерва готова расстаться с жизнью.

Об этом Грей уже думал.

– От любви до ненависти – один шаг.

– А от любви до гордости – полшага.

На сей раз Грей недоверчиво уставился на друга, хотя и знал, что тот не станет пояснять свою мысль.

– Скажи, ты, случайно, не поделился с Минервой своими подозрениями насчет ее родителей? – спросил Макс.

Грей сунул ладони в карманы.

– Я угадал? Ну разумеется! А ты не подумал о том, что она расскажет об этом родителям?

– Надеюсь, она этого не сделает, – не слишком уверенно отозвался Грей.

– Грей, скажи, ради Бога, почему ты до сих пор здесь торчишь? Ты должен немедленно покинуть Бэллифог. Сегодня же.

– Нет.

– И нечего спорить! Сначала мы покончим с этим визитом, причем сделаем вид, будто ты решил навсегда поселиться в Бэллифоге. Подумать только, владельцу самого процветающего имения в округе взбрело в голову нанести визит жалкому арендатору! Вот потеха! Да еще этот салун… Конечно, мы будем начеку, станем ловить каждое слово. А потом дождемся темноты и уедем.

– Нет.

– Черт бы тебя побрал! – Макс скрипнул зубами. – Неужели ты не понимаешь, что тебе пора спасаться бегством? Пока мы здесь беседуем, кто-то замышляет избавиться от тебя! Кому-то заплатили за эту, с позволения сказать, работу. С таким делом никто не станет медлить. Злодеи не остановятся, пока не добьются своего.