– Право, Рэтли, разве так приветствуют долгожданного гостя? – воскликнул Грей с притворной веселостью.

– Это вы-то долгожданный гость? Скорее, беспутный бродяга! С чего это вам вздумалось вернуться домой? Мы уже успели и оплакать, и похоронить вас! Как не стыдно, мистер Грей, как вам не стыдно! – Слуга прижал ладонь к груди. – Из-за вас меня чуть было не хватил удар. Нет, вы загоните меня в могилу до срока!

Дождавшись, когда Рэтли выплеснет негодование, Грей мягко произнес:

– Рэтли, дружище, я никак не мог вернуться раньше. Объясню потом. Лучше скажи, дядя Кэдзоу уже спит?

Поднеся узловатые пальцы ко лбу, Рэтли прерывисто вздохнул.

– Мистер Кэдзоу! Как же я мог про него забыть! Ручаюсь, нам предстоит беспокойная ночь. Подождите, что еще будет, когда я доложу о вас хозяину! Молитесь, чтобы потрясение не убило его!

Грей и сам понимал, что его неожиданное появление может стать для дяди последней каплей.

Открыв дверь пошире, Рэтли посторонился и пропустил друзей в дом. Сделав несколько шагов по просторному холлу, Грей остановился и оглядел обстановку, на которую когда-то и внимания не обращал. На стенах, тускло поблескивая, висели в ряд геральдические щиты. На каменных плитах пола плясали отблески пылающего в огромном камине огня. Под потолком на уровне второго этажа висела дубовая люстра, вырезанная благодарными арендаторами во времена дедушки Грея. Наверх, к изящному балкону, от которого отходили левое и правое крылья особняка, вела лестница с мраморными перилами.

Макс похлопал друга по плечу. Грей вздрогнул, не сразу сообразив, в чем дело, и только и произнес:

– Как мне недостает Минервы!

– Понятно. – Макс улыбнулся и обнял Грея за плечи. – Ты слишком много пережил. Первым делом тебе надо как следует выспаться…

– О Господи! – прервал вдруг его чей-то громкий возглас. Грей мгновенно узнал голос дяди Кэдзоу. – Боже мой!

Кэдзоу Фэлконер, еще светловолосый, но сильно облысевший за последние три года, тотчас засеменил через весь холл, остановился, сделал еще несколько шажков и рухнул на нижнюю ступеньку лестницы. Выпрямившись, он отыскал глазами Грея, пристально взглянул на него и прикрыл лицо ладонью.

Грей растерянно обернулся к Максу, который покачал головой и беспомощно развел руками.

– Сейчас принесу бренди, – пообещал Рэтли, закрывая парадную дверь.

– Наш багаж! – спохватился Макс.

– Не извольте беспокоиться, – сказал Рэтли и поспешил в гостиную, откуда только что вышел Кэдзоу.

Грей с ужасом понял, что дядюшка плачет.

– Хвала Господу! – сдавленным голосом произнес тем временем Кэдзоу. – Не знаю, что произошло, но я благодарю Бога. Я не смел надеяться, но и не расставался с надеждой. Все считали тебя погибшим. В конце концов мне пришлось смириться с потерей и поведать миру печальную весть. Знаешь, когда ты был ребенком, я почти не уделял тебе времени. – Дядя Грея поднял голову. Его пухлое лицо было залито слезами, голубые глаза блестели от влаги. – Теперь ты должен узнать правду. Я так заботился о тех, кто не ведает истинного Бога, что у меня не оставалось времени на детей. Вот почему я до сих пор не женат. У меня не было ни малейшего желания связывать судьбу с женщиной. Несчастный я человек! – И он вновь разрыдался, всхлипнув на весь холл.

– Успокойся, дядя, – растерянно пробормотал племянник. – Я выжил – правда, чудом…

– Слава Богу! – отозвался Кэдзоу. – А то ведь я остался один как перст. Жалкий человек, в пятьдесят лет мне пришлось изменять своим привычкам. Я и вправду сильно переменился, поверь мне. Если ты не против, я стану твоим другом. Ведь мы близкие родственники, а я теперь совсем не тот, каким был прежде!

Подойдя к дяде, Грей неловко похлопал его по руке.

– Я очень тронут, дядя. Вот уж не думал, что ты будешь меня оплакивать. – Однако на самом деле Грей не слишком верил в откровенность дяди.

– Ты же знаешь, Грей, меня не привлекала мирская суета. Судьба распорядилась так, что я стал младшим ребенком в семье, и направила меня по Божьему пути. Фамильное состояние перешло к моему дорогому Эвану, твоему усопшему отцу, и он блестяще преумножал и берег его. Если бы не он, я давно остался бы нищим.

– Знаю, – кивнул Грей, – мне тоже недостает отца.

– А ты унаследовал деловую хватку Эвана. Она у тебя в крови. Если бы ты знал, сколько раз я проклинал себя за то, что отпустил тебя на плантации! Управляющий наверняка обошелся бы и без тебя. Но я думал, тебе следует разобраться во всех тонкостях семейного предприятия. Сам я успел побывать в Вест-Индии – правда, по другим причинам – и решил, что тебе будет полезно повидать эти места.

Если прежде Грей сомневался в том, что дядя питает к нему родственные чувства, то теперь на смену сомнениям пришла твердая уверенность.

Кэдзоу резко поднялся.

– О, прости меня, прости, дорогой племянник! Я совсем забыл, что ты приехал не один…

Грей представил дяде Макса, и на лице Кэдзоу отразилась его привычная настороженность, которую он поспешил замаскировать потоком любезностей. Узнав, что Макс происходит из семейства Россмара и направляется в замок Керколди, Кэдзоу облегченно вздохнул и пригласил друзей в гостиную.

Греем вновь завладели многочисленные воспоминания. Эту прекрасную комнату его отец предпочитал всем остальным. Антикварная мебель, обитая темно-зеленым бархатом, которую собирали три поколения семьи Фэлконер, ковры, шелковые драпировки на стенах, шкафы с книгами в кожаных переплетах, потолки, украшенные лепниной в виде фруктов…

В старинном камине бушевало пламя. На мраморной каминной доске громко тикали позолоченные бронзовые часы, принадлежавшие матери Грея. Их по-прежнему окружали пастушки дрезденского фарфора и миниатюрные портреты покойных членов семейства Фэлконер.

Заметив в комнате ярко-красное пятно, Грей вздрогнул от неожиданности. Погрузившись в свои мысли, он не сразу обратил внимание на сидящую в глубокой нише женщину. Боже, ведь именно в этом кресле любила читать мать Грея!

– Кэдзоу… – хрипло и нерешительно прошептала незнакомка. – Кто это? Зачем ты впустил их в такой поздний час? – Поднявшись, она оправила складки пышной атласной юбки.