– Молодые люди к мистеру Грею, – доложил он с явным недовольством.

– Кто именно? – откликнулся Грей, не желая прерывать разговор.

– Двое сирот из Уиллинока, сэр. Сомнительная компания. Приживалы.

Грею не раз хотелось намекнуть Рэтли, что он высокомерный сноб, однако дворецкий знал свое дело и вряд ли изменил бы взгляды на мир и свое место в нем.

– Фергюс и Айона Драммонд, – пояснил Грей. – Проводите их сюда, Рэтли.

– Если позволите, я скажу, что вы никого не принимаете, сэр.

– Ни в коем случае!

– Разумеется, к мисс Арбакл это не относится, но эти двое…

– Минерва здесь? – встрепенулся Грей. – Что же вы сразу не сказали?

– Сэр, у меня и в мыслях не было ничего дурного…

Не дослушав, Грей выбежал в коридор и увидел в противоположном его конце Минерву. Он раскрыл объятия, и любимая бросилась к нему, по обыкновению не заботясь о приличиях. Растрепавшиеся косы болтались у нее за спиной, глаза радостно сияли. Плащ, тот самый, который был на ней вчера вечером, распахнулся, открывая взгляду Грея очередную юбку-брюки, правда, на сей раз сшитую из плотной синей ткани.

– Грей, – подбежав, Минерва кинулась ему на грудь, – я больше ни минуты не могла выдержать без тебя!

– А я без тебя, – тихо ответил он, касаясь губами ее макушки. Затем он склонился к уху Минервы и сообщил: – Мы здесь не одни. Вокруг друзья, но я не хочу, чтобы о случившемся узнали слуги и Эльдора, если она решит присоединиться к нам. Конфеты в надежном месте?

Минерва подняла голову, лицо ее сияло. Грей не подобрал бы слов, чтобы описать ее прелесть.

– Я буду осторожна, – пообещала она, наморщив нос и прижав ладонь к щеке. – Коробка у меня. А еще я приняла чрезвычайно важное решение.

– Грей, где вы? – Кэдзоу выглянул из бильярдной. – Что случилось? Что понадобилось детям?

Вышеупомянутые дети топтались в коридоре, исподтишка поглядывая на Грея и Минерву.

– Любимая, – прошептал Грей, касаясь ее лица, – нам надо найти способ остаться вдвоем. Наедине. Ладно, разгоним всю эту толпу и встретимся позднее.

– Когда? – Минерва приподнялась на цыпочки, явно намереваясь поцеловать его.

Мельком взглянув на зрителей, Грей сам поцеловал ее – очень крепко, но стремительно.

– Предоставь это мне. Кажется, в нашем деле кое-что прояснилось. Я не сразу вспомнил, что нет худа без добра. Как видишь, мои враги сами сделали первый шаг. Остается только выманить их из логова.

– Наши враги, – поправила Минерва. – Все, что происходит с тобой, касается и меня.

– Не совсем так. Ты будешь…

– Мы должны изучить все детали. А как насчет Макспорранов? Их опасений? Похоже, они побаиваются тебя. Или злятся. – Подняв плечи, она нахмурилась. – Сколько загадок!

– Да-да, – пришлось согласиться Грею. – Но прошу тебя, предоставь мне самому решать, как поступать дальше.

– Но ведь это я чуть не съела «смертельный танец».

– «Пляску смерти». Тише, Минерва! – Грей поманил к себе Фергюса и Айону и радостно воскликнул: – Идите сюда, к нам! Перестаньте жаться в углу!

Близнецы торопливо приблизились. Они удивительно походили друг на друга, хотя Айона излучала женственность, а черты ее брата поражали мужской суровостью.

Грей нехотя отстранил Минерву, слегка поклонился и тут же понял, что свои чувства к ней ему не скрыть.

– Дорогая, придется смириться с неизбежным. Здесь Макс Россмара. Ты помнишь его? Макс – мой давний друг.

Они вошли в бильярдную, за ними последовали близнецы Драммонд. На лице Рэтли застыло мученическое выражение, брови сошлись на переносице, и он страдальчески склонил голову набок.

– Ступайте, Рэтли, – отпустил его Грей. – Здесь все свои. Айона и Фергюс – кузены Минервы. А Минерва – моя невеста.

– Свадьба! – вдруг воскликнула Айона и тут же зажала рот ладошкой.

Фергюс покраснел так густо, что Грей невольно пожалел его.

– Как вам угодно, мистер Грей, – отозвался Рэтли, окинув Драммондов негодующим взглядом. Не добавив ни слова, он забрал у гостей плащи и покинул комнату.

– Он недолюбливает сирот, – заметила Айона безо всякой враждебности. – Как и многие другие. Некоторые считают, что только родители виноваты в том, что их дети остались сиротами, особенно если эти дети – близнецы. Говорят, что родители близнецов вынуждены расплачиваться за то, что даровали им жизнь…

– Ничего подобного! – строго перебила Минерва. – С чего ты взяла?

– Услышала от миссис Хэтч, – пояснил Фергюс, не обращая внимания на протесты сестры. – Айона ловит каждое слово старой ворчуньи. Знаете, миссис Хэтч рассуждает как дикарка. По ее словам, если женщина родила близнецов, значит, у нее было…

– Фергюс, – прервал Грей, опасаясь, что юноша наговорит лишнего, – по-моему, незачем…

– Подожди, я не договорил. Послушать миссис Хэтч, так наша мама вела разгульную жизнь. Должно быть, нашей экономке виднее, когда-то я так ей и сказал. С тех пор она со мной не разговаривает. А я только рад этому. И ты напрасно слушаешь ее, Айона.

– Фергюс только хотел сказать, – продолжила Айона, – что миссис Хэтч считает: мать близнецов дважды решилась на то, что делают, чтобы иметь детей. Нет, как вам это нравится?

– Прошу вас, присаживайтесь, мисс Драммонд, – вдруг произнес Макс, удивив Грея. Прежде он не замечал за другом особой чуткости.

Взглянув на Макса, Айона, как сомнамбула, двинулась к указанному креслу. Ее веснушчатое личико, характерное для шотландок, казалось слишком нежным, почти прозрачным, да еще волосы медового оттенка… В своем светло-зеленом платье с кружевной отделкой на вороте, рукавах и юбке она выглядела очаровательно.

Мысленно чертыхнувшись, Грей решил позже предупредить Макса, чтобы тот не вздумал вскружить голову юной кузине Минервы.

– Добро пожаловать, Минерва, – вступил в разговор Кэдзоу, кланяясь гостье. – Как давно мы не виделись, дорогая! С тех самых пор, как я привез вам страшную весть… Но не стоит о грустном. Удача улыбнулась нам: Грей вернулся домой. Мне стыдно, что я не отважился утешить вас в трудные времена.

Минерва подала ему руку, а потом порывисто присела, выпрямилась и поцеловала Кэдзоу в щеку.