В наступившей тишине послышались гулкие шаги по витой лестнице, ведущей с галереи.

Открыв глаза, Минерва уставилась на неожиданных гостей и невольно попятилась.

Если этот высокий, мускулистый, крепкого сложения человек не Грей Фэлконер, значит, перед ней его призрак. С такими же, как у Грея, темными вьющимися волосами и холодными серыми глазами, которые вдруг потеплели. Призраку достались весьма чувственные губы Фэлконера, его ямочки на щеках и на подбородке, его волевая челюсть. Правда, это… существо выглядело старше Грея, но с тех пор, как Минерва видела его в последний раз, прошло четыре года. К тому же он пятью годами старше – следовательно, сейчас ему около тридцати.

– Минерва! – произнес призрак. – Милая моя Минерва!

Низкий, рокочущий голос Грея! Минерва уставилась на его протянутые руки. Длинные сильные пальцы Грея!

– Минерва, любовь моя, я вернулся, как и обещал. Ты так же прекрасна, как в моих мечтах, а я так долго грезил о тебе!

Минерва огляделась. Да, она все еще в библиотеке, там, где любила заниматься, по выражению мамы, «всякими глупостями». И Айона здесь, и Фергюс. На шаткой платформе стоит поднос с грязной водой. Такая же вода медленно капает с юбок Айоны на ветхий, но ценный шелковый ковер.

– Понимаю, ты обезумела от радости, – продолжал Грей, расплываясь в обольстительной улыбке. – Ожидание стало для тебя пыткой, выбило из колеи, но теперь, когда я рядом, ты забудешь все свои глупости.

Глупости. Мамино выражение.

– Сегодня я счастливейший из смертных, дорогая. Скажи только, что ты тоже счастлива, и моя радость будет безграничной. И прошу тебя, надень мой плащ, детка. Ты так одета – вернее, раздета, – что непременно простудишься. Или ты сегодня собралась на маскарад? В костюме обитательницы гарема? О, мне давно пора позаботиться о тебе, как полагается. Прежде я считал тебя решительной и сильной духом женщиной. Но ты истосковалась без меня. Минерва, я так сожалею о нашей бесконечной разлуке! Я соскучился по тебе…

– Грей! – вмешался второй мужчина, такой же рослый, с каштановыми волосами и изумрудно-зелеными глазами. Он с беспокойством посматривал на товарища. – Грей, старина, я же говорил: с визитом надо подождать до утра.

– Что? – Грей – если это был он, а не его призрак – оглянулся на спутника. – О чем ты говоришь? Думаешь, мне хватило бы терпения ждать?

– Не знаю. Ты на себя не похож. Уверяю, когда-нибудь ты поблагодаришь меня за то, что я вовремя увел тебя отсюда.

– Вряд ли…

– Ты несешь чепуху, – сообщил Макс. – Выставляешь себя на посмешище.

– Черт бы тебя побрал! – вскипел Грей.

– И сквернословишь в присутствии дам.

Минерве наконец удалось сделать глубокий вздох.

– Ты не спешил вернуться.

– Мне очень жаль.

Голос Грея, серьезные глаза Грея!

– Ты перестал мне писать. – Казалось, ноги Минервы вот-вот подкосятся. – Я уже давно не получала ни строчки. Мне сказали, что ты погиб… – Она осеклась.

– И неудивительно, если вспомнить, в каком положении я оказался. – Грей развел руками. – Но…

– Корабль, на котором ты должен был вернуться, благополучно прибыл в Англию. Капитан сказал, что ты поднялся на борт, но, кажется, передумал и сошел на берег.

– Ему показалось.

– Значит, ты вовсе не умер.

– Да, я жив. Но… обстоятельства не позволили сообщить тебе об этом.

– Я была в трауре. Носила черное.

– О, милая моя Минерва!

– А ты не умер.

– Нет.

– Ты жив. – Ей хотелось убежать, но ноги не слушались. – Все эти три года ты был жив!

– Да.

Так просто! «Ты был жив! – Да». Ласковые слова, улыбка и непоколебимая уверенность в своей безнаказанности! В том, что она бросится к нему в объятия, не задавая лишних вопросов.

– Раз ты жив, – произнесла Минерва, – в таком случае можешь уходить.