Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

§ 73. Высшие жертвоприношения: ашвамедха и пурушамедха

Наиважнейший и самый знаменитый ведийский ритуал — "жертвоприношение коня", ашвамедха. Жертва эта могла исходить лишь от царя-победителя, который таким образом получал титул "Владыки мира". Впрочем, жертвенная благодать распространялась на все царство в целом; ведь на самом деле ашвамедха была призвана очистить всю страну от греха и обеспечить для нее плодородие и процветание. Предварительные церемонии растягиваются на целый год, в течение которого жертвенный скакун гуляет на свободе в окружении еще сотни коней; при этом четыреста юношей следят, чтобы он не приближался к кобылицам. Собственно ритуал длится всего три дня. На второй из них, после выполнения определенных церемоний (нужно показать коню кобылиц, запрячь его в колесницу, сын царя должен отвести его в стойло и т. д.), приносят в жертву много домашних животных. Наконец, посредством удушения умерщвляют и самого скакуна, который отныне считается живым олицетворением бога Праджапати, предлагающего самого себя в жертву. Труп обходят кругом четыре царицы, каждая в сопровождении сотни служанок; главная жена ложится рядом с ним и, накрывшись плащом, имитирует совокупление. Одновременно жрецы и остальные женщины, стоящие рядом, обмениваются непристойными шутками. Как только царица встает, коня и другие жертвы разделывают на части. На третий день исполняются все оставшиеся ритуалы, после чего жрецам раздают вознаграждение (дакшину), причем помимо всего прочего, им достаются также и четыре царицы, или, по крайней мере, женщины из их окружения.

Жертвоприношение коня, несомненно, имеет индоевропейское происхождение. Следы этого ритуала можно найти у германцев, иранцев, греков, латинян, армян, массагетов и далматинцев.[477] Но лишь в Индии этот мифо-ритуальный сценарий занял столь значительное место в религиозной жизни и теологической мысли. По-видимому, изначально ашвамедха была весенним праздником, точнее, ритуалом, связанным с празднованием Нового Года. В его структуре видны элементы космогонического характера: во-первых, конь отождествляется с Космосом (=Праджапати) и его жертвоприношение символизирует (т. е. воспроизводит) акт творения, во-вторых, в текстах «Ригведы» и брахман подчеркивается связь коня с водой, а вода в Индии рассматривалась как по преимуществу космогоническая субстанция. С другой стороны, этот весьма сложный ритуал одновременно можно считать и эзотерической «мистерией». "На самом деле ашвамедха — это все, и тот. кто, будучи брахманом, не знает ничего об ашвамедхе, не знает ничего ни о чем, это не брахман, и он заслуживает того, чтобы его лишили достояния" (ШБ, XIII, 4, 2, 17). Жертвоприношение коня призвано возродить весь космос в целом, восстановив все общественные классы и всю общественную иерархию в их изначальном совершенстве.[478] Сам конь, олицетворяющий царскую силу (кшатра) и, помимо этого, отождествляемый также с Ямой, Адитьей (Солнце) и Сомой (т. е. с верховными богами), в каком-то смысле может считаться субститутом царя. Эти уподобления и субституции следует учитывать при анализе такого параллельного сценария, как пу-ушамедха ("жертвоприношение человека"), который, кстати, имеет почти такую же структуру, как ашвамедха. В этом случае в жертву, помимо животных, приносили брахмана или кшатрия, которого покупали за цену в тысячу коров и сто коней. Он тоже целый год до жертвоприношения находился на свободе, а после убиения рядом с его трупом ложилась царица. С помощью пурушамедхи надеялись достичь всего того, чего не удавалось достичь с помощью ашвамедхи.

Не вполне ясно, совершалось ли это жертвоприношение хоть когда-нибудь на самом деле. Оно описывается в целом ряде шраутасутр, но лишь в «Санкхаяне» и «Вайтане» жертву предписывается умерщвлять. В прочих литургических трактатах говорится, что в последний момент человека отпускают, а вместо него убивают животное. Особо следует отметить, что во время пурушамедхи декламируют знаменитый космогонический гимн Пурушасукту (PB X 90). Поскольку жертва отождествляется с Пурушей-Праджапати, то, соответственно, приносящий жертву уподобляется самому Праджапати. Указывалось на то, что мифо-ритуальный сценарий пурушамедхи имеет поразительные аналогии в германской традиции.[479] Так, будучи ранен копьем и провисев на Мировом Древе в течение девяти ночей, Один приносит себя "в жертву самому себе", чтобы достичь мудрости и овладеть магией ("Hávámál", 138). Согласно Адаму Бременскому, автору XI в., такое жертвоприношение устраивалось в Уппсале каждые девять лет; в жертву при этом приносили животных и девять человек, умерщвляемых через повешение. Такая индоевропейская параллель наводит на мысль, что пурушамедха действительно могла претворяться в жизнь. Однако в Индии, где практика и теория жертвоприношения постоянно подвергались пересмотру, принесение в жертву людей в конечном итоге стало носить метафизический и даже сотериологический характер.

§ 74. Инициатическая структура ритуалов: посвящение (дикша), посвящение на царство (раджасуйя)

Чтобы точнее оценить ритуалы шраута, необходимо сначала выяснить, на каких «инициатических» предпосылках они основаны. Любая инициация предполагает «смерть» и «возрождение» того, кто через нее проходит, т. е. его реинкарнацию в более совершенном виде. Ритуальная смерть требует либо «умерщвления», либо символического regressus ad uterum [возвращения в лоно]. Эквивалентность этих методов означает, что "жертвенная смерть" отождествляется с «зачатием». «Шатапатха-брахмана» (XI 2.1.1) утверждает, что "человек рождается три раза: первый раз — от родителей, второй — когда приносит жертву… третий — когда он умирает и его кладут на костер, после чего он вновь обретает существование". На самом деле, «смертей» гораздо больше, так как любой «дваждырожденный» за свою жизнь совершает определенное количество жертвоприношений шраута.

Посвящение (дикша) обязательно предваряет любое жертвоприношение сомы, но в принципе этот обряд может совершаться и в других случаях.[480] Не следует забывать, что жертвователь, принимающий дикшу, уже считается «дваждырожденным», поскольку он ранее прошел упанаяму, т. е. инициатический regressus ad uterum. Точно такой же возврат в состояние зародыша происходит и во время дикши. Действительно, "жрецы превращают в зародыша того, кому они даруют дикшу. Они окропляют его водой; вода — это семя мужчины… Они вводят его в специальный загон; загон — это матка для дикшы. Они облачают его в одежды; одежды — это амнион… Кулаки его сжаты; так и у зародыша кулаки сжаты до тех пор, пока он в утробе…", и т. д. (Айтарейя-брахмана I.3). Параллельные тексты также подчеркивают эмбриологические и «акушерские» черты этого ритуала. "Дикшита (т. е. осуществляющий дикшу) — это семя" ("Майтраяни-самхита" III 6.1). "Дикшита — это зародыш, одеяние его — оболочка зародыша" и т. д. ("Тайттирия-самхита" I 3.2). Постоянно напоминается о причинах необходимости такого regressus ad uterum: "Человек на самом деле нерожденный. Лишь через жертвоприношение он рождается" ("Майтраяни-самхита" III 6.7).[481]

Такое мистическое перерождение, которое имеет место при каждом жертвоприношении, открывает для жертвователя возможность сравняться с богами. "Жертвующему суждено по-настоящему возродиться в небесном мире" (ШБ VII 3.1.12). "Прошедший посвящение сближается с богами и сам становится одним из них" (III 1.1.8). Там же говорится, что в процессе перерождения жертвователь, возрастая, покрывает собой все четыре стороны света, т. е. покоряет Вселенную (VI 7.2.11 и сл.). Одновременно с этим дикша также символизирует смерть: "проходя посвящение, он (жертвующий) умирает во второй раз" ("Джайм. — упанишада брах." HI 11.3).[482] По другим источникам, "дикшита — это жертва" ("Тайттирия-самхита" VI I.45), поскольку "жертвователь на деле приносит в жертву самого себя" ("Айтарейя-брахмана" II 2). Таким образом, "прошедший посвящение — это жертва, которую предлагают богам" (ШБ III 6.3.19).[483] Пример подают сами боги: "О Агни, принеси в жертву свое тело!" (PB VI 2.2); "Принеси самого себя в жертву, увеличив свое тело!" (X 81.5). Ибо "через жертву принесли боги Великую Жертву" (X 90. 16).

вернуться

477

См. о жертвоприношении коня на индоевропейском материале: Иванов Вяч. Вс. Опыт истолкования ритуальных и мифологических терминов, образованных от asva, «конь». — Из работ московского семиотического круга. М., 1997. С. 171–220.

вернуться

478

Во время жертвоприношения один из жрецов произносит такие слова: "Да возродится брахман в его святости!.. Да возродится царевич в царском величии, как герой, лучник, воитель, искусный в стрельбе, непобедимый на колеснице. Пусть возродится полной молока корова, могучим тягловый бык, быстрым конь, плодоносящей женщина, победоносным солдат, красноречивым юноша! Да будет героем сын приносящего эту жертву! Да благословит нас Парджанья во все времена обильным дождем! Да произрастет для нас в изобилии хлеб!" и т. д. ("Ваджасанейи-самхита" XXII 22).

вернуться

479

Ср.: James L. Sauvé. The Divine Victim, где цитируются отрывки из всех германских и санскритских источников, имеющих отношение к человеческим жертвоприношениям.

вернуться

480

Ср.: Eliade. Naissances mystiques, p. 115 sq.; Gonda. Change and continuity, p. 315 sq. В «Ригведе» дикша не упоминается, но не стоит забывать, что литургические тексты не охватывают ведийскую религию в полном объеме; ср.: Gonda, p. 349. С другой стороны, о ней говорится в «Атхарваведе» (XI 5.6), где брахмачарин называется "дикшита", т. е. "совершающий дикшу".

вернуться

481

Естественно, у всех этих инициатических ритуалов есть параллели в мифологии: так, Индра, чтобы предотвратить рождение ужасного чудовища от союза между Речью (Вач) и Жертвой (Яджна), превратился в зародыша и проник в утробу Вач (ШБ III 2.1.18 sq.).

вернуться

482

Ср. также тексты, цитируемые в: Gonda, ор. cit., р. 385.

вернуться

483

Жертвующий "бросает самого себя, как семя" (олицетворяемое песчинками) в домашний очаг, чтобы обеспечить свое перерождение на земле, после чего бросается на священный алтарь ради перерождения на Небе; ср. тексты, цитируемые в: A. Coomaraswamy. Atmayajña: Self-Sacrifice, p. 360.

57
{"b":"93015","o":1}