Оставалась последняя проблема. Просто гигантская! Мне-то что с ней делать? Я не могу к ней не подходить, не могу не замечать! Меня к ней дико тянет! Я все время хочу ее трогать, мне кажется, я вообще думаю круглосуточно об этой дикарке! А она просит не лезть, очень настойчиво просит. Тут надо быть либо полным подонком, либо дебилом, чтобы на что-то надеяться. И от девок, как бабка отшептала! Хожу, страдаю, что Чумакова дергается от любого взгляда и прикосновения и этому есть логическое объяснение, а не просто строптивый характер. Моя бедная девочка…
- Беги, Гофман! - говорит Василиса железным голосом.
- Сейчас, сейчас, еще пару секунд, - я улыбаюсь, а она распахивает глаза еще шире, - Буквально еще парочку!
- Ты- труп! - шепчет ядовито.
- Я так не думаю! - дразню ее ухмылкой, - Я уже почти минуту глажу твою руку и всё еще живой!
Чумакова хмурит брови и резким рывком выдергивает свои пальцы из моей ладони. Паниковать начинает только сейчас, но я все равно безумно счастлив.
- Стой, Чумакова! - я не даю ей выбраться, - Свет горит, все в порядке!
- Да ты… да я… сейчас тебе… - боже, как забавно она стесняется и краснеет. К моей радости, она меня не боится и снова хочет подраться.
Я набираюсь какой-то дикой наглости и притягиваю ее к себе, утыкая носом в шею, дикарка дрыгается, выставляет между нами согнутую в локте руку.
- Чччч! Ну давай полежим немного! Ну пожалуйста! Ты же знаешь, что я не буду к тебе лезть. Просто расслабься на одну минуту и если будет совсем плохо или страшно, обещаю, что вообще больше никогда к тебе не подойду. Я тебе клянусь!
- Ради такого одну минуту можно и потерпеть, - шипит злобно, но больше не борется.
- Нет, ты не расслабилась! - я чувствую, что она напряжена и не могу понять, это от неловкости или от своей травмы.
- Это мой максимум, Гофман! - по голосу слышу, что дикарка злится.
- Выпусти воздух из легких и расслабь плечи. Ты всегда очень зажатая. Мне кажется у тебя какой-то спазм в шее, я бы тебе ее промассировал, но ты сейчас опять начнешь брыкаться и сломаешь мою, - пока болтаю, автоматически ползу пальцами вверх по ее спине и несколько раз некрепко, но уверенно нажимаю чуть ниже затылка.
- Ммм, - из Чумаковой вырывается какой-то странный звук, не могу его идентифицировать, но звучит потрясающе.
Аккуратно сползаю ниже, глажу основание шеи и начинаю легонько его массировать, по очереди захватывая пальцами то правое, то левое плечо. Чувствую, как она становится мягче, лежит молча и медленно дышит мне в шею. От ее горячего дыхания бьющегося о мою кожу, спина и руки сразу же покрываются мурашками, а сердце взволнованно стучит. Блин! Какое же это обалденное ощущение! Главное, чтобы братан сейчас не проснулся, а то она точно перепугается. Ее и так сорвет с минуты на минуту, сейчас до Чумаковой дойдет, что она слишком расслаблена и спокойна и, страшно представить, куда она меня ударит на этот раз.
Стараюсь дотрагиваться до нее как можно нежнее, но не слишком, будто мне дали сложный механизм без инструкции и от любого неверного движения он может рвануть. Я бы тоже сейчас хотел расслабиться, а вместо этого паникую, потому что очень не хочу выпускать ее из своих рук, обещанная минута прошла минут десят назад.
Ну всё… зашевелилась… приходит час расплаты. Издаю тихий, горький стон и закатываю глаза, пока Чумакова выпутывается из моих объятий и спрыгивает с кровати.
- Не забывай, Гофман, ты мне клялся, что больше никогда ко мне не подойдешь!
- Чего? - я возмущенно смотрю на то, как дикарка пытается сохранить невозмутимое лицо.
- Мне было плохо и страшно! - она злобно на меня зыркает.
- Я соврал! Так же, как и ты сейчас!
- Дверь мне открой, утырок! Ты и так испортил мне вечер!
- Ты совершенно ничего не потеряла, - я сажусь на кровати и смотрю, как она обиженно скрещивает руки на груди, стоя у шкафа.
- Я просто хотела немного повеселиться и развеяться… Это у тебя жизнь бьет ключом, а для меня такая вылазка- уже событие. Собиралась еще, как дура…
Я встаю с места, тоже подхожу к шкафу, немного оттесняю дикарку и лезу в него за курткой.
- Поехали, сейчас развеешься, - я набрасываю куртку, подмигиваю Чумаковой, а потом беру ее пальто и подхожу сзади, чтобы помочь ей его надеть.
Она поворачивает голову в пол оборота, смотрит на меня из под бровей и недовольно щурится.
- Никуда я с тобой не поеду!
- Зря что ли собиралась, - стою с этим пальто, как дебил.
- Да у меня, наверно, все лицо размазалось… - ворчит под нос дикарка.
- Ничего не размазалось, ты прекрасно выглядишь… Ты очень красивая…
- Ой, вот давай только без этих соловьиных трелей! - Василиса разворачивается, вырывает из моих рук пальто и сама надевает его.
Чувствую себя Джеймсом Бондом, когда провожу Чумакову мимо охранника, вручаю ему тысячу, и с важным видом тяну ее за ворота, наши машины стоят вне зоны видимости камер, что не создает никаких проблем для побега. Моя новенькая Ауди блестит и переливается, я щелкаю кнопкой и смотрю на Василису, она закатывает глаза и садится на переднее сиденье, громко хлопнув дверью. Ну что такое, не дала мне за собой поухаживать и запрыгнула сама. Огибаю машину, сажусь рядом и натыкаюсь взглядом на хорошенькие, острые колени. Забудь, Гофман! Эти колени не для тебя!
- Куда мы поедем? - бурчит недовольно и хмурится.
- А куда ты хочешь? Может в кино?
- Нет, там темно!
- Тогда поехали в город, покажу тебе один хороший ресторан.
- Ты возишь туда всех своих девчонок? - шипит ядовито.
- Не, там дорого, я хожу туда с родителями.
- Жлоб! - Василиса хмыкает, - Хоть бы раскошелился для бедняжек, им и так трудно приходится…
- Поверь мне, Чумакова, недовольных еще не было! - я улыбаюсь.
- Ведешь книгу отзывов и предложений?
- Книгу отзывов и восхищений! - я играю бровями.
Странная девчонка! Просит меня не флиртовать и поднимает темы, от которых язык за зубами просто не держится. Я плавно трогаюсь с места, негромко включаю музыку и наслаждаюсь быстрой, мягкой ездой и красивыми коленями Чумаковой. Она сразу же отворачивается и молча смотрит в окно. Мне хочется взять ее за руку, но это опасно, риск получить в табло и улететь в кювет слишком велик. Ехать минут сорок и всё это время мы вообще не разговариваем. Интересно, что сейчас происходит в ее хорошенькой голове? Она жалеет, что позволила обнимать ее?
Когда мы доехали, Василиса занервничала, стала дергаться и постоянно трогала свое красивое, красное платье. Я попытался ее успокоить, сказал, что выглядит она просто потрясающе, но задранные вверх плечи, давали мне понять, что Чумакова всё еще волнуется. На этот раз она позволила помочь ей с пальто и нас проводили к столику. Дикарка сначала долго оглядывала пространство, а потом принялась внимательно изучать меню и ее глаза становились все больше и больше.
- Вы готовы сделать заказ? - к нам подошел официант в белой строгой рубашке.
- Да! - тут же отозвалась Васька, - Тартар из лосося, онежский судачок, краба по какому-то там, запеченные мидии, дюжину устриц, вот это еще, я не могу такое выговорить! А у вас есть красная икра?
- Есть в нескольких салатах и тарталетках, - парень кивает.
- Нам то и другое. А черная есть?
- Да, конечно. Она подается в Царском салате и можно сделать отдельно на брускетте.
- Отлично! - улыбается Чумакова, - Делайте свои салаты и брускетты. Еще все виды десертов и чай с лимоном, но без сахара.
Я сглатываю. Официант много раз кликает по экрану телефона, забивая заказ, а потом поднимает голову, ожидая принять его у меня.
- Мне просто воды, - говорю хрипло.
Жесть! Она назаказывала самого дорогого! Я не настолько богат, а в этом месяце еще и практически на мели. Надо срочно писать Тошику, чтобы скинул мне денег, хорошо, что он не так сильно на меня злится. Смотрю вправо и вижу за столом двух симпатичных девчонок, у них по салату и напитку, я думал девчонки так и едят. Но моя королева решила гульнуть на широкую ногу. Чумакова замечает, что я куда- то долго и задумчиво смотрю и поворачивает голову, потом возвращает ее ко мне и тяжело вздыхает.
