– Вы же знаете о недавних событиях? О перевороте в Аркатэне, – говорил человек, чуть наклонив голову. На нем были также черные перчатки, в одной руке он держал серебряные часы на цепочке.

– Да. И я уже поручил это дело военным. Повторяю, чего вы хотите от меня?

– Ничего более. – Мужчина улыбнулся из-под тени своей шляпы и убрал часы. – С вашей стороны не хотелось бы более никаких действий. Пусть все идет своим чередом.

– Ясно… – Король чувствовал, как правая рука у него начала подрагивать. Он редко чувствовал страх, но сейчас он едва справлялся с этим чувством. – Жертв действительно не избежать… – сказал Раудвиг, смотря пустым взглядом в стену. – Много людей погибнет при осуществлении вашего так называемого плана?

– Да, – мужчина в цилиндре кивнул. – И не все из них будут этого заслуживать.

– Вы… чудовищны, – прошептал король.

– Иначе никак, Ваше Величество. Я предпочитаю оперировать большими и малыми переменными одновременно. А в данном случае на кону стоит нечто большее, чем просто жизни людей.

– Вы хотя бы… сможете довести дело до конца? – спросил Раудвиг, и из-за дрожи в голосе его вопрос напоминал мольбу.

– Не могу сказать. Это зависит не только от меня. На ваше правление выпадает тяжкое бремя, мой король. Вам придется смириться с последствиями.

Раудвиг нервно чесал седеющую бороду.

– Я постараюсь… – сказал он тихо.

– Спасибо за понимание.

Мужчина в цилиндре двинулся к двери.

– Скажите мне одно напоследок! – практически выкрикнул Раудвиг, и мужчина остановился. – В этот раз… это действительно вы?

Незнакомец стоял молча несколько секунд.

– Это не имеет значения для вас, Ваше Величество, – ответил он холодно. – Главное, что мы с вами договорились.

– Сколько же вас там на самом деле? – прошептал Раудвиг, вспоминая нечто очень нехорошее из своего прошлого. – Что вы все такое?!

– Тоже не имеет значения, – безразлично сказал человек в цилиндре и даже не обернулся, – эти секреты откроются не вам, мой король. Вы умрете и ничего не узнаете. Как, впрочем, и остальные.

– Вы уже говорили об этом тогда…

– Значит, вам не стоит меня снова об этом спрашивать.

Король обескураженно опустил взгляд.

– Я искренне сочувствую тем, кого вы возьмете под свое крыло, – сказал он, глядя в спину незнакомца.

– Не стоит, Ваше Величество, – отвечал мужчина в черном, – позже их жизнь будет цениться гораздо больше вашей. Ну, а теперь, когда мы с вами договорились, я вынужден попрощаться.

Человек в цилиндре открыл двери. Стража, которая ранее должна была стоять за ними, почему-то отсутствовала. Вместо нее там стояла девушка с очень густыми рыжими волосами и золотисто-изумрудными глазами.

– Отец… Ваше Величество, простите, что беспокою, я хотела… Ой. Здравствуйте, – девушка отшатнулась от фигуры в черном плаще и цилиндре.

– Добрый вечер, Ваше Высочество. Прошу прощения.

Улыбка сверкнула из-под тени шляпы, мужчина поклонился и прошел мимо.

– Персия… – Раудвиг встал с кресла. – Г-где стража?

– Их… их не было, когда я пришла. Мне тоже это показалось странным. Что это за человек, отец?

– Не важно, – холодно сказал Раудвиг. Он чувствовал, как все еще дрожат его руки. – Зачем ты пришла? Я не вызывал тебя.

– Отец… Я просто… – принцесса Персия вошла в кабинет и в нерешительности подняла руку. – Я хотела поговорить. Об Аркатэне. О том, что там произошло.

– Тебя это не касается, дитя. – Раудвиг сел обратно в кресло и обратил тревожный взгляд к окну. – Уже… уже все решено.

– Но папа. – Персия подошла ближе. – Я слышала многое. Много ужасных новостей… Мне кажется, большинство не понимает, с чем именно мы столкнулись там. Быть может, стоит попробовать другими методами…

– Персия. Хватит, – негромко, но очень решительно отрезал король, – я все решил. Военные разберутся. Тебя не касаются дела подобного рода.

– Меня почти ничего не касается… – расстроенно прошептала Персия.

– Все. Уходи. – Раудвиг раздраженно вздохнул. – Мне нужно обдумать нечто очень важное. А потом у меня будет встреча. Тебя не должны видеть. По крайней мере с непокрытой головой, я не желаю разбираться еще и со слухами.

Персия прикоснулась пальцами правой руки к волосам. Чувствуя подступающие слезы, она поспешила уйти из комнаты. Двери захлопнулись.

Король смотрел в окно и размышлял о мрачном будущем. Только что его мир окончательно разрушился. Теперь он осознал, насколько на самом деле беспомощен.

– Ты начинаешь меня серьезно раздражать…

Джакурийский офицер ходил кругами по маленькой комнате. Он бросал злобные взгляды на привязанного к стулу человека. Тот в свою очередь молчал, старался не шевелиться и по возможности даже не смотреть на устрашающее, человекоподобное существо в армейском мундире. В не то шакальей, не то собачьей пасти джакурийца сверкали острые зубы. Юноша со страхом представлял, как они впиваются ему в глотку, всякий раз, когда офицер приближался к нему и открывал свой рот.

– Я имею полное право вспороть тебе брюхо, прямо здесь и сейчас. Ты ведь это понимаешь? – джакуриец достал из ножен короткий клинок и приблизился с ним к пленнику. – Мерзкое отребье, отвечай – что ты здесь делаешь?

– Ни… ничего, – тихим голосом сказал парень. – Я ошибся местом. П-простите.

Офицер не выдержал и ударил его увесистым кулаком в живот. Юноша застонал от боли.

– Назови свое имя! Говори, как ты смог проникнуть внутрь!

Парень опять опустил голову и уставился в пол. Джакуриец озлобленно зарычал и плюнул на пол.

– Поганец…

Бригадир Скалл был вне себя. Еще бы: прошлым вечером этот ненормальный каким-то совершенно непостижимым образом прошмыгнул мимо дежурного наряда и шастал по военному лагерю как по родному дому. Естественно, наглеца быстро заметили и схватили. Из вещей при задержанном была лишь легкая дырявая сумка, в ней не было ничего, кроме платка и завалявшихся на дне сухих хлебных крошек. Одет неизвестный был в какие-то лохмотья: грязная льняная рубашка, выцветшая серо-коричневая безрукавка без пуговиц, запыленные штаны и ботинки. Все покрыто заплатками.

В целом, ничего примечательного во внешности парня не было: крупные черты лица, каштановые, слегка кудрящиеся волосы, не толст, но телом обладал массивным. Впрочем, по сравнению со стоящим рядом джакурийцем привязанный к стулу казался маленьким, но так было бы и с любым другим калидианцем, если бы он оказался на месте пленника. Несмотря на общую заурядность, одна деталь внешности юноши все-таки была необычна: на правой стороне лица и его правой руке были тонкие отметины тускло-голубого цвета, немного напоминавшие рисунок молнии или выступивших вен. Офицер не мог не обратить на них внимания во время допроса.

– Что у тебя с мордой? Это какие-то культовые татуировки? Ты сектант?

Парень продолжал молчать. Скалл озлобленно зарычал и приблизил кинжал к его горлу.

– Я привык, что, когда задаю кому-то вопрос, мне непременно на него отвечают. Таковы правила в моем лагере. Когда этого не происходит, моему «собеседнику» бывает очень плохо.

Пленник дрожал. Он хорошо понимал, насколько незавидная у него участь. Все было ясно с самого начала, с момента, когда его схватили и притащили в эту комнату.

Джакурийцы – суровый народ. Они не жалуют посторонних, особенно когда это представители другой расы. А здесь произошел совсем исключительный случай – калидианец проник на джакурийский военный объект.

Пленник понимал, что вряд ли сможет избежать смерти, но надеялся, что своим молчанием сможет хотя бы ненадолго оттянуть неизбежное. Ведь на самом деле ему даже нечего было сказать своим пленителям, все, что у него было, – лишь его имя. Он был простым бродягой, забравшимся в джакурийский лагерь только лишь ради припасов и не более. Офицер не знал, что парень влез в лагерь не один. Не знал, что парня бросили на произвол судьбы его же товарищи, когда их засекли на полпути к складу. Юноша думал, что он до сих пор жив только лишь потому, что джакуриец не знает, кто он такой. Когда офицер догадается, что он просто неумелый вор, он прибьет его, как дворовую собаку. Впрочем, как уже было сказано, смерть ждет его в любом случае, вопрос лишь в том, насколько долго парень сможет ее оттягивать…