Кто тут работает от нашей «конторы»? Ну, кроме всевозможных колец охраны и собственно оперов? Сотрудники атомнадзора — а кто ещё? Суровые парни в скафах РХБЗ, снующие с деловым видом, не умеющие улыбаться. Их скафы отличаются от наших стандартных — стандартные рассчитаны только на ультрафиолет. Ну и, соответственно, альфа и бета частицы, но от тех и простой лист бумаги прекрасно защитит. А вот живительная гамма или рентген прошивают наш стандартный скаф только так. Рентген похуже гаммы, но всё равно прошивает. А в РХБЗ-скафе солидный слой свинца — на все случаи жизни подойдёт. А ещё благодаря хитрым механическим приводам, в случае ЭМИ, выжигающего электронику, они смогут быстро двигаться, пусть и не так как сейчас, а мы в боевых — нет.
Специалисты в количестве примерно десятка человек, в сопровождении держащихся чуть далее бойцов охраны, сновали по комплексу, делая различные замеры, и судя по лицам и отсутствию напряжения в движениях — радиации нет. А для них это самый важный показатель. Пройдя все точки контроля, я подошёл, и, сняв дыхательную маску спросил у того, кто казался условно главным:
— Ну и что здесь?
Он внимательно оглядел мою охрану — приличная свита, кивнул и отчитался:
— Белый кристаллический порошок, не радиоактивен. Лёгкий. Сейчас изымается для анализа, обследуются все помещения. Подозрения на гидрид щелочного металла в расчёт приняли, навскидку, судя по весу, подходит, это вероятно. В остальном только анализ даст точный ответ, всё, что озвучу сейчас — лишь предположения.
— Наберите мне пару пробирок с образцами. Лучше три. У вас же есть запасные пробирки?
Яйцеголовый напрягся.
— Сеньор, не положено. Это образец с подозрением на…
— Сделайте завес, сколько весят образцы, которые предоставляете, чтобы было отражено в общей отчётности, и БЫСТРО МНЕ ОБРАЗЦЫ, пока не приказал кинуть в камеру для выяснения, на какую разведку работаете, сеньор. Есть вопросы?
Круто. Они не привыкли, чтоб с ними вот-так, «по-взрослому». Сеньора передёрнуло, он вжал голову в плечи.
— Сеньор Веласкес, у меня инструкции и начальство… Но я понимаю, что это вы отдаёте приказы моему руководству. И… Прошу указать, что я выполнял ваш прямой приказ, как спецпредставителя главы государства.
— Где указать?
— В накладной. О передачи особо опасного груза.
— Вы же до результатов анализа не знаете, что он особо опасный? — Я улыбнулся.
— Мы предполагаем. Специфика работы — предполагать худшее, — ни тени улыбки на лице в ответ. — Пока не поступит отбой из лаборатории, мы по умолчанию считаем, что образцы — особо опасны.
— Зерно истины есть! — усмехнулся я. — Конечно, оставлю комментарий в накладной.
— И номер приказа о вашем назначении.
— Разумеется.
Как у них всё строго! Но буду объективен, без проволочек. Груз, несмотря на то, что особо опасный и ещё не изъят, не пересчитан (как раз в процессе), но на аналитических весах уже сделали три навески, кои закупорили в специализированных «атомных» герметичных пробирках. Надо ли говорить, что на территории рядом с ящиками и чемоданами с грузом была отключена циркуляция воздуха, и дышали все только через замкнутую систему костюма РХБЗ. Меня не подпустили близко, смотрел на действо с расстояния не менее полусотни метров, и стоял в дыхательной маске, как и сопровождающие.
— Какое количество порошка нашли?
— Пока навскидку около двухсот килограмм. Это в текущем складском комплексе, — обвёл сеньор, принёсший пробирки, рукой вокруг. — Насколько я знаю, некоторых наших коллег отправили на другие объекты.
— Это засекреченная информация, — улыбнулся ему я.
— Не претендую. Мне и своей работы хватает, — улыбнулся в ответ он.
— Может быть у вас есть какие-либо рекомендации, как специалиста для неспециалиста — что делать дальше, куда смотреть?
Он нахмурился, но на контакт решил идти.
— Если это тяжёлый гидрид лития… — Вздох. — Нужен триггер. И собственно бомба. Но если схем бомбы может быть множество, то… В общем, без полноценной плутониевой бомбы-триггера на пять-шесть килотонн этот белый порошок не запалить. Я ни на что не намекаю и ни к чему не подталкиваю, но вы неофициально спросили совета — я неофициально его озвучил.
— Спасибо, вы очень помогли Венере, — уважительно кивнул я ему.
Вернувшись в машину, сразу связался с Фрейей. Пока выходил с территорий комплекса, план начерно сложился, и я звонил не кричать: «Всё пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!», я предложил решение. Которое она, перманентно помолчав от обалдения, переварив, полностью поддержала.
— Хорошо, бери. Он там скучает, заняться нечем, а когда людям нечего делать и нет пригляда, жди беды. В Столице уже не настолько опасно, чтобы дублировать наследников в провинциях.
— Это решать тебе. Жизнь такая, что всякое может случиться. Особенно в свете создания термоядерной бомбы неизвестными. Ты видела, как раскрылся целый купол от взрыва в «Сердце Млечного Пути» — словно бутон цветка? Дворец ни разу не прочнее. Глубже закопан, но не прочнее.
— Если б у них была бомба — они бы её уже применили! — уверенно заявила Фрейя. — Значит у них её нет. Пусть возвращается. Со своей стороны свяжусь с военными, кто там сейчас за это отвечает, и пошлю ответственных для проверки с их стороны. Проверять будут, конечно, они, но Эдуардо должен следить, как и что они проверяют. — Неуверенность в голосе. — Хуан, считаешь, он потянет? Он же…
«Балбес и раздолбай, которому нельзя доверять» — вслух произнесено не было, но менее явным не стало.
— Пора взрослеть, — констатировал я. — Бэль уже начала, в процессе. Его очередь.
— Если бы ты за него не попросил, я бы на него даже не подумала. Если ты готов поручиться…
— Поручусь. Связывайся с военными.
Может зря я так, подписываюсь под Эдичку? Он тот ещё фрукт, возьмёт, «забьёт» и подставит? Но мне хотелось рискнуть, хотелось дать ему шанс. Он всё же мой брат, и интуиция верещала, что не совсем пропащий.
— Х-хуан, т-ты т-точно уверен, что это должен сделать… Я-а-а-а-а? — неуверенно потянул Эдуардо, когда я вывалил на него цели и задачи миссии.
— Абсолютно. И убедил в этом Фрейю, что ты справишься.
— И она… Согласилась? — Неверие, надежда спрятаться за то, что сестра мою идею не поддержала.
— Я же говорю, УБЕДИЛ. Я умею быть убедительным. — А это чтоб не забывал, кому проставиться, если всё получится. Семья ему не доверяет, пропихиваю его я — вот со мной и надо дружить.
— И что мне теперь делать? — Растерянность в голосе.
— Лететь на военный объект, где хранятся ядерные боеголовки, и проводить инспекцию, конечно же. Да-да, ты ничего не соображаешь, но ты — представитель семьи. Что-то совсем откровенно втирать тебе не посмеют, да и не смогут — не парень с района, образование получил, базовый минимум знаний в тебя впихнули. Просто следи за тем, что творят проверяющие, и если покажется, что кто-то толкает лажу — сразу экстренная связь со мной или Фрейей. Сам на разборки грудью не лезь. И ещё… Я к тебе отправлю группу Сто двадцать первого. Хорошие ребята, в них уверен как в самом себе, после разговора с тобой дам им ЦУ. Так что если что, свои штыки у тебя будут, можешь борзеть и нагибать тех, кто попытается проявить неуважение. А в случае серьёзной заварухи валите оттуда, вызывая кавалерию. Ещё раз подчеркну, это должен сделать член семьи и только он. Фрейя — главная, для неё это лишь эпизод в череде бесконечных важных задач. Я — под завязку нагружен, не спрашивай чем, чтоб не услышать матерную тираду. Бэль как раз сегодня сдаёт экзамен на стервозность, достаточно ли у неё оной? Мерседес на Земле, и не кривись, она давала твоей маме вассальную присягу, она тоже член королевской семьи, как бы кто к этому ни относился. Алиса тоже не может, да и не её профиль. А Сирена как и мама, пока в отключке. Больше некому, Эдуардо, только ты.
Тишина. Выдержав паузу, я надавил, чтоб закрепить:
